Что-то витало в воздухе. Шибаев чувствовал нюхом старой опытной ищейки, что она не решается сказать о чем-то, и замер, боясь подыграть не в тон, спугнуть.
– Мне говорили… – осторожно сказал он. – Умница, служака, герой.
– Да! – подхватила она с жаром. – И красавец из себя!
– Жена, говорят, тоже красивая была. Кажется, грузинка?
– Грузинка. Тамико. Красивая, только болела сильно. Сердце, давление, не знаю точно. Она сюда и не заглядывала.
– А генерал?
Зоя Владимировна порозовела, оглянулась. Поправила волосы.
– Знаете, я, конечно, не должна бы… Но ведь это очень важно, правда?
Шибаев не понял, что она имеет в виду, но на всякий случай кивнул.
– Только это между нами! – Она смотрела на него васильковыми глазами.
Шибаев снова кивнул.
– Иван Ильич приезжал сюда не один! – прошептала она и снова оглянулась. – У него была… подруга! Я их видела однажды. Когда он появлялся на даче, мы всегда знали – сразу дым столбом, всех соседей звал, застолье, шампанское привозил специально для дам… – Она вздохнула. – А в тот раз – тихо, можно сказать тайком. Он ее за руку держал. Сошли с крыльца – и в машину. Я Степе рассказала, а он говорит, не наше дело, не лезь. Он генерала очень уважал.
– Как она выглядела?
– Ну как… лет двадцать пять – тридцать, красивой не назовешь, волосы длинные, темные, скромно одетая. Она ему по плечо была. В белых туфельках на каблучках. А он ее держал за руку. Так за руку и пошли к машине.
– А больше вы их вместе не видели?
– Нет, только один раз. – В голосе ее слышалось сожаление.
– А ее, эту женщину, вы где-нибудь потом встречали?
– Нет, никогда! – Зоя Владимировна прижала руки к груди. – Я никогда ее больше не видела! Ни до того, ни после.
– Понятно. Спасибо вам большое, Зоя Владимировна. Еще вопрос… вы смогли бы узнать ее… скажем, на фотографии?
– На фотографии? Ну… наверное. Если вдруг увижу живую… не знаю, шутка ли, столько лет прошло, а вот на фотографии, если старая… наверное узнаю. А что? – Она с любопытством смотрела на Шибаева. – У вас есть ее фотография? Вы ее знаете?
– Не знаю, и снимка ее тоже нет. Пока нет.
Она кивнула.
– Только, пожалуйста… пусть это останется между нами, ладно? Если Степа узнает…
– Не беспокойтесь, никто ничего не узнает, – заверил ее Шибаев. Не удержался и добавил: – Собака у вас серьезная!
– Скайд! – воскликнула она и всплеснула руками. – Он же дурак! И злой как черт. Только мужа и признает, я сама его боюсь! Просила взять коккера, знакомые предлагали, такая лапочка, мальчик, два месяца, а отец ни в какую. Сторож, видите ли, ему нужен, грабителей полно. Я говорю, загрызет кого-нибудь, будешь отвечать!
Шибаев проводил Зою Владимировну до автолавки, где, довольные друг другом, они распрощались.
Вечером Шибаев жарил картошку, а Алик Дрючин стоял над душой, задавал вопросы и строил догадки.
– Генерал-афганец! Морфин! – раздумывал вслух адвокат. – Афганистан – мировой поставщик наркотиков, знаешь, сколько к нам дури оттуда закидывается?
– По-твоему, генерал занимался контрабандой наркотиков?
– Откуда я знаю? Не исключено! Думаешь, там все борцы за идею были?
– Не думаю. О нем хорошо отзываются…
– Это ничего не значит! Есть убийцы с такой репутацией – крыльев ангельских не хватает!
Шибаев только хмыкнул и потрогал ножом картошку.
– А что, связка, по-моему, намечается: генерал, наркотики, любовница…
– Употребляли оба, хочешь сказать?
Адвокат пожал плечами.
– Вполне! Война, кровь, смерть – спасались чем могли. По принципу, война все спишет. И везли домой. Про генерала не знаю, вряд ли он торговал, хотя… Возможности были, а деньги всем нужны… сам понимаешь. Транспорт регулярно ходил, никаких досмотров, посылки доставлялись исправно. А может, только для себя. А женщина эта…
– Умерла от передоза, и он ее закопал перед домом? Зачем? Зачем ему ее закапывать? У него были возможности проделать все шито-крыто и без лишнего шума. Вызвал бы санитарную машину, объяснил ситуацию… Он же герой! Честь мундира, ему пошли бы навстречу.
– А если не только передоз, а и убийство? Удушение, например?
– Твой дружок-эксперт упоминал только про морфин, а не про сломанные шейные позвонки или другие повреждения. Спроси еще раз на всякий случай.
– Она могла умереть от удушья! Газ!
– Как ты себе это представляешь? Генерал подставил любовницу, уже отравленную морфином, под источник газа. Зачем? Чтобы наверняка? И потом закопал?
– Тогда кто?
– Откуда я знаю?
– Что ты собираешься делать?
– Начать с начала. Покопаться в том, что под рукой. Знаешь, этот Якубов, боевой соратник генерала, отзывается о нем как о прекрасном офицере, честном, прямом, и так далее. Говорит, все чушь, никакого отношения покойный генерал к этому скелету не имел и иметь не может, не смейте его порочить! Но, понимаешь… – Шибаев застыл с ножом в руке. – Понимаешь, он сказал, неизвестно сколько времени скелет пробыл в земле. Говорят, двадцать пять лет, а на самом деле, возможно, все пятьдесят, зависит от почвы.
– Правильно говорит, я читал статью…
– А до того, как прочитал, ты знал? О том, что все зависит от почвы?
– Нет, но…
– Значит ты специально искал!
– Ну, искал. Нужно было, вот и искал.
– Вот именно, искал! Потому что нужно. А Якубову зачем понадобилось искать? Рыться в специальной литературе, ходить в библиотеку? – Шибаев значительно посмотрел на Алика. Тот пожал плечами и открыл рот, но сыщик перебил: – Затем, что он сразу же заподозрил генерала и попытался доказать самому себе, что генерал ни при чем. Если бы он был уверен, что тот ни при чем, ему и в голову не пришло бы лазить по справочникам. Такого рода литература не лежит в открытом доступе. Доступно излагаю?
– Излагаешь доступно, но логика… извини, подгуляла! В чем криминал-то? Любознательный, мало ли. Въедливый, настоящий военный. Ты, Ши-Бон, как всегда, все усложняешь…
– И про женщину в белых туфлях Якубов знал. Жена ему рассказала. И подумал он так же, как и ты, что генерал имеет отношение к смерти этой женщины. Вот и пошел в библиотеку.
– Что-то не верится!
– Ты же сам говорил про наркотики.
– Говорил… Все равно, как-то… – Алик покрутил головой.
– А знаешь, что будет дальше? – спросил Шибаев.
– В каком смысле?
– В прямом. Якубов напишет заявление в прокуратуру с просьбой защитить доброе имя генерала-героя и призвать меня к порядку! На спор?
– Вряд ли, он же не дурак муть поднимать!
– Он не дурак, но привык командовать и подчиняться. Он решил, что мне дадут команду и я устранюсь.
Алик задумался. Потом сказал:
– Ладно! На что спорим?
– Как обычно.
– Две!
– Уверен, что не напишет?
– Уверен! – Алик протянул Шибаеву руку.
Они обменялись рукопожатием.
– Может, и не напишет, – заметил Шибаев. – Но, думаю, напишет.
– Все равно, две! А семья генерала? Кто-то еще есть?
– Жена умерла через год после него, дочь в Америке, замужем за американцем.
– По-моему, твоему коту набили физиономию, – заметил Алик, завидев входящего в комнату Шпану. – И хромает. Совсем плохой.
Шибаев взглянул мельком. Широкий, в боевых шрамах нос кота был расцарапан до крови, один глаз уменьшился в размерах. Кроме того, он припадал на левую заднюю лапу.
Шпана подошел к своей миске и требовательно мяукнул.
– Будет жить! – успокоил Алика Шибаев, отваливая коту жареного мяса.
– И куда в него столько лезет! – обратился Алик в пространство.
* * *
На другой день Шибаев появился на даче с самого утра. Заглянул в сарай за домом, нашел лопату и пошел засыпать яму. Над оградой возник сосед Миша, поздоровался, спросил:
– Что, разрешили?
– Разрешили!
– Подожди, Сашок, я подмогну!
Миша скатился с ограды и исчез. Прибежал через пять минут с лопатой, и они стали забрасывать яму вдвоем.
– Что-нибудь узнал? – поинтересовался сосед.
– Поговорил с Якубовым.
– И чего? – Миша перестал работать, уставился через мощные линзы на Шибаева. Глаза его напоминали стрекозьи.
– Да ничего! Это так, прикидка. Надо же с чего-то начинать. А ты что, опять один?
– Жена на работе. Говорит, завидую тебе, лежишь себе под яблоней, читаешь детективы. А мне уже эта дача с яблоней во где! – Миша резанул рукой по горлу. – И зажирел! – Он оттянул резинку шортов и отпустил. Раздался щелчок. – Видел?
Некоторое время они работали молча. Вдруг Миша сказал:
– Знаешь, по-моему, у жены кто-то есть! Каждый день в новой тряпке. Сейчас я, правда, не знаю, она меня сюда как в ссылку сослала, на зону! Я эту дачу… честно тебе скажу, ненавижу! Достала!
– Сиди в городе.
– А там еще хуже. Сплю под теликом и к холодильнику – туда-сюда! Туда-сюда! А здесь хоть на пруд иногда схожу, поплаваю. Слушай, может, помощь какая нужна? Ну, там, подсобрать информацию, поспрошать. Я тут почти всех знаю, а? Между прочим, в кооперативе у нас бывший участковый проживает, он тебе все про местное*censored*ганье доложит. Павел Никитовичем его зовут, фамилия Дыбенко, в пятьдесят восьмом номере. Можем сходить вдвоем.
