— Подождите паниковать, нужно сначала все проверить. Где сейчас должен находиться ваш сын?
— У себя в банке, на работе, — немного растерянно ответил мужчина. — Думаете, нужно съездить туда?
В этот момент у меня возникло новое предположение:
— Я думаю, что ваши недоброжелатели могли переключиться на вашего сына, решив заработать на нем деньги, — слегка помедлив, произнесла я. — А вас они именно запугивали, чтобы заранее внушить мысль, что с ними шутки плохи и лучше их не злить.
— Почему я раньше не догадался, что у них на уме. Мне надо было обезопасить жену и сына. Женя, вы должны мне помочь вытащить Егора из лап этих негодяев!
— Вы забываете, я не частный детектив, а телохранитель. Это не мой профиль работы…
Возражала я достаточно слабо, потому что, честно говоря, уже и сама не была уверена в том, каков мой профиль работы.
— Да, но я вам плачу и за такие деньги вправе требовать выполнения своих поручений. От вас ведь не требуется ничего такого, чего вы делать не должны, — все так же будете меня охранять, ну и заодно поможете вытащить моего сына из беды.
Я не стала дальше набивать себе цену:
— Ладно, уговорили!
Уже не в первый раз мне приходилось совмещать обязанности телохранителя с обязанностями сыщика… Такова судьба, наверное! Забота о безопасности клиента рано или поздно все равно заканчивалась расследованием. Чаще всего тогда, когда надоедало вытаскивать клиента из всевозможных заварушек и не терпелось поскорее получить заслуженный гонорар. Так что, собственно, ничего из ряда вон выходящего Зубченко мне не предлагал. А значит, оставалось согласиться…
Уладив вопрос о моем содействии, Анатолий поспешил вернуться в дом и известить обо всем жену. Любаша, конечно же, сильно перепугалась, расстроилась, но в свойственную женщинам истерику не впала. Всего лишь спросила:
— Что вы собираетесь делать?
— Хотим поехать к Егору в банк, узнать, появлялся ли он там сегодня, — бормотал Анатолий, носясь по дому, как ураган, и что-то торопливо пихая в кожаный «дипломат». — Нужно выяснить, когда и как его похитили.
— Я могу поехать с вами? — поинтересовалась Любаша, но супруг ее был настроен весьма категорично:
— Нет, оставайся дома. Вдруг они еще раз позвонят. Нужно, чтобы кто-то сидел на телефоне.
— Ты мне сообщи, как только что-то станет известно, — попросила женщина, умоляюще глядя на супруга.
— Хорошо, я позвоню, — не останавливаясь ни на секунду, откликнулся тот и, видимо, закончив сборы, глянул на меня и спросил: — Вы готовы, Женя?
Я неопределенно развела руками, давая понять, что «все свое ношу с собой».
— Тогда не будем терять времени.
Мы вышли из квартиры. Любовь Андреевна закрыла за нами дверь. Лифтом мы с Анатолием Степановичем решили не пользоваться, спустились по лестнице пешком. Пока спускались, я спросила:
— Сколько денег вы реально можете собрать в столь короткий срок?
Зубченко на минуту приостановился и оглянулся на меня.
— Это на всякий случай, — пояснила я. — Как запасной вариант, если вдруг у нас ничего не выйдет.
— Не говорите так, все должно получиться, — насупился Анатолий. Но на мой вопрос ответа так и не дал. Я не стала настаивать, переключившись на другую тему:
— У вас есть машина?
— У меня нет, есть у жены, — не останавливаясь, ответил заказчик.
— Но вы ее хотя бы водите? — не отступала я, отнюдь не горя желанием задействовать свою машину. Уж очень часто она подвергается всевозможным авариям, а я не миллионер, чтобы каждую неделю ее ремонтировать. Куда как выгоднее пользоваться автомобилем клиента — если что случится, я хотя бы не понесу убытков.
— Нет, не вожу и даже не знаю, как это делается! Знаю только, что, когда повернешь ключ, она должна завестись, — пошутил Зубченко.
Я обреченно вздохнула, прекрасно понимая, что с самого начала Анатолий Степанович планировал воспользоваться именно моим авто, а машину жены даже не брал в расчет. Ладно, я не против, только потом пусть не обижается, когда включу в счет все расходы на амортизацию.
Мы вышли из подъезда. Я быстро пробежалась взглядом по округе, но ничего и никого подозрительного не заметила. Мой «Фольксваген» продолжал стоять на прежнем месте, только вот «Раздолбай-сервиса» поблизости уже не наблюдалось. Я открыла дверцу и предложила Анатолию Степановичу занять место на переднем сиденье. Сама села за руль и повернула ключ зажигания.
— Говорите, куда нужно ехать.
— А вы разве не знаете, где располагается Поволжский банк? — удивился Зубченко.
— Где он располагается, я знаю. Но ведь и филиалов по городу наверняка множество!
— Егор работает в центральном офисе.
— Что ж, так бы сразу и сказали. — Я слегка надавила на педаль газа, и машина плавно тронулась с места.
Мы покинули дворы и выехали на трассу. Анатолий Степанович сидел молча, а его руки безостановочно теребили лежащий на коленях кожаный «дипломат». Нервничает. Я постаралась не смотреть в его сторону, сосредоточившись на дороге. Вот так, молча, мы и добрались до здания Поволжского банка. Он размещался неподалеку от Музейной площади, названной так потому, что на ней сосредоточилась большая часть музеев города: краеведческий, музей имени Радищева и этнографический. Банк занимал весь первый этаж жилой одиннадцатиэтажки. Возле него размещалась небольшая автостоянка. Оглядевшись, я поняла, что ни одного свободного места на стоянке нет и поставить «Фольксваген» мне просто некуда.
— А у Егора была машина? — прикидывая, куда бы припарковаться, полюбопытствовала я.
— Нет. У него очень плохое зрение, поэтому права ему получить так и не удалось. Женя, можно вас попросить?
— Конечно! А в чем дело?
— Не говорите о моем сыне в прошедшем времени. Егор еще жив, и я уверен, что будет жить и дальше.
— Хорошо. Извините, если обидела… Боже, ну что за парковка! — Я почти наполовину высунулась из окна, пытаясь впихнуть свой «Фольксваген» между двумя «Тойотами», раскорячившимися на тротуаре, словно их туда заталкивали силком.
— Вы уверены, что мы сможем выйти из машины? — вглядываясь в оставшееся между автомобилями пространство, засомневался Анатолий Степанович.
— Ну, вроде бы толстых среди нас нет, — натянуто улыбнулась я. — Платить штраф за то, что не там и не так поставила машину, мне что-то не хочется. Так что придется постараться.
Зубченко глубоко вздохнул и, аккуратно приоткрыв дверцу, стал протискиваться наружу. Мне удалось это сделать чуть быстрее: сказывался высокий уровень физической подготовки и частые тренировки по лазанию в совершенно не предназначенных для этого местах. А вот мой клиент, ведущий в основном малоподвижный образ жизни, мучился долго. В конце концов он все же кое-как протиснулся между машинами и облегченно вздохнул.
Я включила сигнализацию, и мы направились к зданию. Прошли через стеклянные двери и оказались в огромном холле. Дальше проход преграждала вертушка, у которой с серьезным видом стоял высокий охранник в черной форме со множеством различных нашивок на плечах и груди. Завидев нас, он спросил:
— В какой отдел?
— Я к сыну, — опередив меня, зачастил Зубченко. — Он работает здесь менеджером.
— Назовите его имя, я его вызову, — поднимая трубку телефона, вежливо предложил охранник.
— Зубченко Егор Анатольевич… Только его сейчас, наверное, нет… По крайней мере, нам так сказали… То есть мы так думаем, потому что его похитили…
Из всей этой сумбурной речи охранник, конечно же, ничего не понял, а потому я поспешила все прояснить сама:
— Понимаете, это отец Егора Анатольевича, служащего у вас менеджером. Не более получаса назад ему сообщили о том, что его сын похищен. Мы бы хотели проверить, так ли это на самом деле.
— А не проще позвонить? — предложил дельную мысль охранник.
Я вопросительно обернулась к Анатолию Степановичу. Тот сначала растерялся, затем спешно закивал и, вытащив из кармана сотовый, набрал номер телефона сына. Не успели в трубке пойти гудки, как он уже засуетился:
— Егор не отвечает. Видите, не снимает трубку.
— Позвоните на мобильный.
— У него нет мобильного. То есть пока нет. В данный момент его аппарат в ремонте.
«Интересно, с какого же телефона Егор звонил домой?» — подумала я.
Охранник устало вздохнул — ему, видимо, часто попадались такие неуравновешенные посетители. С профессиональным спокойствием мужчина принялся набирать номер отдела менеджеров. Когда трубку сняли, он быстро спросил, числится ли в их отделе некий Зубченко, выслушал ответ, что-то уточнил и только после этого повернулся к нам и произнес:
— Можете пройти. Коллеги, оказывается, тоже обеспокоены тем, что он слишком уж долгое время не возвращается в офис и не отзванивается. Правое крыло, кабинет семнадцать.
