Вечером я зашел к Норе Петровне. Хорошо, что я не успел поужинать, потому что меня сразу усадили за стол и стали угощать пирожками с картошкой. Пекла тетя Нора часто, любила угощать приятелей и соседей. Особенно ей удавались пирожки и ватрушки. Надо признаться, выпечка получалась у нее намного лучше, чем остальная еда. Машка конечно отвертеться от супа или тушенных овощей не могла, но мне обычно удавалось вовремя сбежать.
Мы засиделись на кухне, обсуждая последние новости. Телевизор у тети Норы работал весь день и выключался только на ночь. Она к этому давно привыкла и уже не обращала внимание на то, что показывал городской кабельный канал. Среди рекламы и занудных выступлений представителей городской администрации, пространно рассказывающих о проделанной работе, мне бросился в глаза задумчивый усатый дядька, в плаще и берете, который на полном серьезе обсуждал с корреспондентом возможность появления в городе настоящего оборотня. Сначала я подумал, что это какой-то розыгрыш, но скоро стало понятно, что гость программы и не думает шутить.
— Бред какой-то, — сказал я, — уже и по телевизору об оборотнях заговорили. Скоро начнут ведьм на кострах сжигать.
— А, это краевед наш, Борис Борисович, — улыбнулась соседка, — он человек знающий, настоящий музей открыл, раскопками занимается.
— Выходит умный человек, а такой вздор несет.
— Вообще-то он во все это и правда верит, — добавила тетя Нора, — говорят, даже про наших оборотней книгу пишет.
Я удивленно уставился на нее. Конечно, о чем только в наше время не пишут. Мне доводилось читать довольно странных авторов — уфологов, ясновидящих и целителей, так что в том, что кто-то решил заняться оборотнями, ничего странного не было. Такая литература всегда найдет своего читателя. Но одно дело наткнуться на подобное чтиво в интернете, и совсем другое выслушивать странные теории по телевизору в городе, где только что загрызли насмерть двух человек.
— Напрасно они это по кабельному показывают, — сказал я, — особенно сейчас.
— А тебе, что совсем не интересно про нечисть эту послушать. Мне вот интересно, — поддела меня соседка, — а то живем скучно и поговорить не о чем, а тут на тебе — оборотень объявился.
Сказать было нечего. Действительно странные и пугающие события последних дней расшевелили наш сонный муравейник и тем для разговоров теперь хватало.
— Мне не интересно, — ответил я, — мне страшно, что он еще кого-нибудь загрызет.
После короткой заставки передача продолжилась, теперь в студии появился еще один персонаж, какой-то мужичок, который якобы видел страшного зверя собственными глазами. Он понес откровенный бред, и краевед довольно бесцеремонно оборвал нового гостя. Казалось свидетель был очень кстати, чтобы подтвердить появление нечисти, но Борис Борисович накинулся на него и разгромил в пух и прах.
— Странный человек, — сказал я, разглядывая краеведа, — интересно было бы с ним поговорить.
— Так и поговори, — тетя Нора подлила мне заварки, — он музей на территории фабрики открыл. Цеха совсем развалились, а контора еще в хорошем состоянии. Вот он на первом этаже и устроился.
На следующий день я оделся по приличней и отправился к заброшенной фабрике. Раньше огромные корпуса выглядели солидно. Построенная еще в конце 19-го века красильня, сначала принадлежала местному купцу, потом была национализирована и прослужила городу верой и правдой до конца 90-х годов.
При Советской власти там работало почти все взрослое население округи, а теперь некогда величественное здание пришло в негодность, ржавые крыши провалились, забор покосился, а круглая водокачка, похожая на башню средневекового замка, обросла мхом. От былого величия осталось только здание конторы, кое-как покрашенное, с целыми окнами и дверью. Кто-то разбил перед входом клумбу и засадил ее неприхотливыми цветами, которые еще держались несмотря на наступление осени.
Я остановился перед входом и задумчиво оглядел старые стены. Что привело меня сюда, почему я вдруг ни с того, ни с сего заинтересовался убийствами, стал прислушиваться к разговорам и сплетням, и даже отправился поговорить с местным краеведом? В сущности, все, что происходит в городе Н… меня совершенно не касается. Через пару месяцев я уеду отсюда и займусь привычными делами, окунусь в жизнь большого города и думать забуду о своей малой родине. До мертвого Лорда и покойного слесаря мне не было никакого дела. Второго я даже не знал. Так зачем же я прошагал через весь город и оказался возле заброшенной фабрики? Ответа не было. Я еще немного постоял и взялся за дверную ручку.
Внутри конторы оказалось чисто и светло, через высокие окна падал холодный дневной свет, пахло свежей краской. Из просторной прихожей вели две двери. Правая оказалась закрыта на висячий замок, поэтому я толкнул левую и вошел в большую залу. Наверно, когда-то здесь была настоящая контора, сидели счетоводы или писари, стояли столы и стулья, а сейчас большое пространство было совершенно пустым, только вдоль стен притулились старые верстаки, переделанные в витрины.
Из дальнего угла мне навстречу поднялся какой-то человек. Краеведа я узнал не сразу, потому что на этот раз он был без костюма, в теплом свитере домашней вязки. Смешной старомодный берет тоже куда-то делся, открыв обширную лысину, в обрамлении спутанных седых волос.
— Здравствуйте, — весело сказал директор музея и направился прямо ко мне.
— Добрый день.
— Вы видимо хотели осмотреть нашу экспозицию? — спросил он, неловко протягивая руку, не то для того, чтобы пожать мою, не то для того, чтобы взять меня под локоть и провести по залу, — но вход у нас платный — 100 рублей.
Я растерялся и поэтому сначала, зачем-то, смущенно пожал краеведу руку, а потом полез за кошельком.
Получив деньги Борис Борисович расплылся в улыбке.
— Что Вас привело в наш скромный музей? Вы не здешний? Из Москвы? — спросил он, разглядывая мой плащ и туфли.
— Да. Я здесь проездом. Увидел Вас по местному телевидению и заинтересовался рассказами про оборотней, — прямо сказал я.
Краевед закашлялся и промокнул глаза несвежим платком.
— Боже мой, — растерянно пробормотал он, — но это же совсем не интересно, ничего там такого нет, старая история.
Я искренне удивился. В студии старичок довольно охотно разглагольствовал на эту тему, а здесь неожиданно смутился. Хотя, возможно, выступление на телевидении было простой саморекламой, и версию об оборотне он приплел ради «красного словца», чтобы заинтересовать зрителей и привлечь в музей побольше народа.
— Вы что же, интересуетесь, так сказать, разными загадками и мифическими персонажами? — не без ехидства поинтересовался он.
— Не в этом дело, — ответил я, — просто в этом городе прошло мое детство, и я никогда раньше не слышал о местных оборотнях. Мне стало любопытно. Это, что же сказка или предание?
— Не совсем, — улыбнулся Борис Борисович, — давайте сделаем так, я покажу Вам музей, а заодно расскажу об оборотне. Согласны?
— Согласен.
Не могу сказать, что экспозиция произвела на меня сильное впечатление. Здесь были фотографии старой фабрики, бывшего хозяина, инженеров и мастеров, документы, несколько довольно безвкусных портретов, написанных каким-то местным умельцем, большая картина под названием «Революционные рабочие», странного вида станок, старинные монеты, две прялки, какие-то плохо узнаваемые ржавые инструменты, фрагменты выловленного из реки парового катера, несколько грамот с портретом Ленина и фото улыбающихся молодых людей, одетых по моде 70-х, из личного архива, какого-то Мохнаткина. Одним словом, на сто рублей экспозиция явно не тянула, максимум на полтинник.
Когда мы оказались возле стола, с отпечатанными на черно-белом принтере рекламными буклетами, Борис Борисович указал мне на стул.
— Прошу садиться, — церемонно сказал он, — а теперь, как и обещал, я расскажу Вам о нашем чудовище или, если угодно, об оборотне города Н…
Оказалось, что ничего мистического в этой старой истории не было. В начале 20 века, еще до революции, случилось несколько ужасных преступлений. Убиты были две молодые женщины. Следствию удалось установить, что их загрыз волк. Охотники прочесали лес, настреляли диких зверей, но убийства продолжились. В общей сложности погибло пять женщин. Прислали чиновника из Москвы, он провел расследование и пришел к выводу, что на месте преступления, вместе с волком присутствовал человек. Полиции удалось выяснить, что один из местных лесников, человек угрюмый и неразговорчивый, нашел в лесу волчонка, вырастил его и всюду водил с собой. Лесника арестовали и допросили. Волка, который крутился поблизости, застрелили. Следователь подозревал, что обвиняемый натравливал на женщин своего зверя, а потом грабил тела. Лесник все отрицал, а ночью в камере повесился. Когда дома у него произвели обыск, то нашли вещи погибших.
