Для начала отмечу, что при моем скромном участии был открыт не один салон по белому свету. Для этого у нас имелся универсальный сценарий, куда в каждой новой стране требовалось внести лишь перечень важных персон из местных и имя более-менее известной и популярной личности для того, чтобы придать церемонии открытия вес и значимость. Отмечу отдельно, что в Греции до самого последнего времени никто и не думал открывать никаких филиалов. Все началось с отца и его страсти к амурным похождениям.
Старый Лис, несмотря на свой далеко не юный возраст, не только рьяно следит за собственной внешностью, он еще и периодически влюбляется в красавиц, по возрасту годящихся ему в дочери, если не во внучки. Притом следует отметить, что каждый раз сценарий очередной истории нисколько не меняется: отец влюбляется, искренне обещает очередной красавице жениться и сам от всего сердца верит в свои обещания, но, в конце концов, его глаза неожиданно открываются, и он с поразительной ясностью видит, что очередная великая любовь – лишь коварная осечка.
Последней «осечкой» Старого Лиса оказалась Елена Сендираки – красивая и безупречная фемина, которую резко выделял из толстого списка возлюбленных Жюля Муара «солидный» возраст (аж тридцать с хвостиком) и нагрузочка в виде двенадцатилетнего сынка по имени Максик.
Все начиналось вполне банально: Елена работала в одном из парижских салонов «Садов Семирамиды». Она стремительно взлетела по служебной лестнице, от должности рядовой продавщицы до поста заведующей лучшего салона на Монмартре. Все потому, что у девушки, помимо эффектной внешности, был отлично подвешен язык. Без ложной скромности отмечу, что в ее повышении я сыграл самую непосредственную роль: однажды, объезжая наши парижские салоны, я чисто случайно стал свидетелем безупречного стиля ее работы.
В салон вошла по всем признакам многодетная мать из глухой провинции. Едва очутившись в сияющем и благоухающем помещении, она застыла, разинув рот, и, по всей видимости, уже готовая бежать назад, к спасительным дверям. Но тут на сцене появилась безупречная Елена. Она очаровательно улыбнулась простушке, подошла и дружески взяла под руку.
– Добрый день, милая красавица, – как родную, приветствовала она посетительницу. – Полагаю, вы впервые зашли в «Сады Семирамиды»?
Простушка слегка ожила и подала голос.
– Я подумала, здесь продается все для сада…
Елена не дала ей договорить. Она весело рассмеялась и покрепче уцепилась за локоток новоявленной подружки.
– С кем не бывает! Но то, что вы к нам зашли, – сама судьба! У нас есть помада точно для вас. Давайте я вам ее покажу.
Не знаю, что хотела приобрести в магазине для садовых принадлежностей милая дама из провинции, но Елена уговорила ее приобрести помаду стоимостью в три тележки для навоза. Вот тогда-то, вернувшись в наш офис, я и рассказал отцу об удивительной продавщице. Буквально на следующий день он отправился в магазин, чтобы лично пожать руку талантливому продавцу-консультанту, а в итоге не просто познакомился с Еленой, но и влюбился в нее, как первоклассник.
Все это было почти год назад. Впервые за все время я отметил для себя сенсацию: отец, большой поклонник женской юной красоты, неожиданно влюбился во вполне зрелую даму. Что ни говори, а талант Елены Сендираки обрабатывать клиента наглядно продемонстрировал себя именно в тандеме с отцом: уже через неделю после их почти случайного знакомства она вместе с сынком благополучно переселилась в дом отца в пригороде Парижа Сент-Женевьев де Буа, и при всем при том Старый Лис не ходил по грешной земле – он летал, словно после круглосуточного общения с красавицей у него начали пробиваться крылья.
Сказать, что я был потрясен, значит, ничего не сказать. Я видел практически всех возлюбленных отца – повторюсь, то были красотки из серии «двадцать с копейками», очаровательные и беспечные, без нагрузок в виде мозгов и детей. И все равно, как правило, через полгода отец спешил с ними распрощаться, дабы освободить поле для новых приключений. А тут тридцатидвухлетняя дама с сынком проживала в доме отца в течение целого года и, казалось, данная ситуация никогда не изменится.
В определенный момент я был практически уверен: еще немного, еще чуть-чуть – и отец сообщит мне, что они с Еленой решили узаконить свои отношения. Вот тут-то и началось дело с открытием греческого салона.
Стоит отметить, что я, Ален Муар-Петрухин, сын отца-парижанина и русской мамы (ныне – труженицы Национального парка Серенгети в жаркой Африке) в обычные суровые будни обитаю в двухэтажном домике зеленой зоны Москвы, пока дела не позовут меня в Париж или в какую-нибудь иную точку на карте мира. На этот раз отец позвонил мне в начале июля.
Как обычно, наш разговор начался издалека: я выслушал вступительную песнь Старого Лиса о том, что культура всех национальностей сокрыта в их мифах и легендах, а потому неплохо бы выпустить серию косметики в различных этнических стилях – египетском, израильском, македонском, нормандском…
Терпеливо слушая хорошо поставленный баритон отца, я рассеянно размышлял, в какую такую сторону хитрюга клонит. Все стало ясно, когда прозвучала завершающая монолог фраза.
– Пожалуй, самая богатая культура удивительных мифов и легенд – в древней и вечно юной Элладе… И, кстати, мой дорогой Ален, а почему у нас до сих пор нет салона в Афинах?!
Дело в том, что великолепная Елена Сендираки – этническая гречанка, проживавшая в Париже в течение последних лет. Когда за этот год я пару раз посещал дом отца, где вовсю хозяйничала Елена, она, бывало, рассказывала о своей родине с великим энтузиазмом, просто поражая знанием греческой кухни, а также мифов и легенд. Помнится, однажды я заметил с искренним удивлением: «Даже немного странно, что вы до сих пор не вернулись в Афины. В ваших словах столько любви к Греции, к родному городу!»
Это было в самом начале любовной истории, а потому отец не дал красавице и слова сказать в ответ. «Ален, ради бога, не говори об этом! Лично я не хотел бы никуда переезжать из Парижа, а без Елены я просто не смогу жить! – решительно произнес он и даже погрозил подруге пальцем. – Я не отпущу тебя ни в какую Грецию, так и знай, моя дорогая!»
И вот теперь передо мной открывалась прямо противоположная ситуация: отец спал и видел, как бы побыстрее отправить Елену в Грецию, был готов даже открыть там свой салон!
Как говорится, все возвращается на круги своя. Я усмехнулся. Итак, как говорили мы в глубокой юности, любовь накрылась медным тазом, и теперь отец взывает ко мне с мольбой о помощи – помочь ему красиво поставить точку в love story. Пришлось в ответ задумчиво помычать и удивленно произнести:
– Действительно! Редкое упущение. Чем гречанки хуже европеек или россиянок? Абсолютно ничем. К тому же у нас есть прекрасная управляющая для элитного салона в Афинах – Елена!..
Эту часть своей реплики я удачно отыграл в лучших актерских традициях: словно хлопнув себя по лбу, простонал, придав голосу нотку отчаяния.
– Елки-палки!.. Извини, отец, у меня просто совершенно вылетело из головы, что ты ведь не проживешь без Елены! Но не беда! Полагаю, подобрать в Афинах приличного специалиста вполне…
– Перестань ерничать, Ален. – Судя по голосу, отец слегка поморщился. – Ты сам прекрасно знаешь, что наша с Еленой история любви благополучно завершилась. Во всяком случае, с моей стороны. Я не так молод, а потому чувствую себя слегка уставшим и хотел бы поскорее остаться один. Между нами этот отвратительный мальчишка по имени Максик…
– Погоди, – в свою очередь прервал я отца. – Во-первых, о том, что между вами все завершено, я понятия не имел – ты не вводил меня в курс. Во-вторых, если ты желаешь остаться один в своем доме, тебе достаточно сообщить об этом Елене. Не думаю, что она будет настаивать на…
– Хорошо тебе говорить! – Тут Старый Лис попросту взорвался. – Видел бы ты Елену, когда я буквально вчера попытался высказать ей свое пожелание расстаться без претензий! Она очень мило рассмеялась и сказала буквально следующее: «Дорогой, неужели я так отвратительно выгляжу, так немыслимо постарела? Неужели, мой милый, я внушаю тебе полное отвращение? Но, мой милашка Жюль, если мы с тобой сейчас расстанемся, подумай, кто будет делать тебе наш специальный массаж?» И она тут же начала делать мне этот чертов массаж, так что уже через минуту я был не в состоянии на чем-либо настаивать.
Он горестно вздохнул.
– И вот теперь я думаю: нужны решительные меры. Елена прекрасно поняла, что я настроен на разъезд. Она будет бесконечно удерживать меня от этого шага всяческими массажами и прочими забавами – на этот счет она великая мастерица. А вот если я просто скажу ей, что такого-то числа мы открываем в Афинах салон, она назначена управляющей этого салона и тут же вручу билет на самолет, то ей не останется ничего, как улыбнуться и признать свое поражение.
