– Одесской киностудии, постановщик...– Семин заглянул в газету, – Разумихин, в главной роли Моргунов.
– Одесская киностудия, – презрительно протянул Миронов и помахал рукой, словно отгонял от лица дым. – Халтурщики. Я пробовался у них на роль игрока в фильме «Мишка Япончик». Не ходите, Марина Сергеевна, ничего стоящего они снять не могут, – решительно закончил он, закинув ногу на ногу и обхватив острое колено длинными пальцами. Лицо у него еще больше вытянулось и погрустнело.
Марине стало жалко этого неудачливого человека и, видимо, бездарного актера, она хотела сказать что-то хорошее и приободрить его, но Семин ее опередил:
– Возможно, что вы и правы. Я не дока в вопросах кино, а в газетах пишут, что комедия «Потомки» на Каннском фестивале получила специальный приз за лучшую перфорацию.
– Все равно не ходите, – упрямо сказал Миронов.
Двери столовой наконец открылись, и отдыхающие пошли обедать. До Марины доносились отрывки разговоров: «А я уверена, что бандит был не один...», «Вы мне не говорите, у меня брат на юридическом факультете...», «Были ли вообще эти деньги?..»
Когда Марина, Семин и Миронов уже сидели за столом, подошел Зотов. Он держал в руках пакет с чем-то тяжелым. Поставив пакет перед Мариной, Зотов интригующе на всех посмотрел, ткнул пакет вилкой, тот громко хлопнул и оказался пустым. Зотов повернулся, сзади него стояла официантка с бутылкой шампанского.
– Я больше выдумать не мог, – рассмеялся он и развел руками. – Выпьем за мой отъезд, друзья!
– Вы уезжаете? – спросила Марина. – И Валентин Петрович уезжает. Все меня покидают.
– Марина Сергеевна, – Миронов вскочил и поклонился, – я остаюсь!
– Постойте, – нерешительно сказал Семин, – может быть, отменим обед? Заберем закуску в номер, возьмем еще. – Он щелкнул пальцем по бутылке. – Маленький банкет!
Мужчины посмотрели на Марину.
– Дама решает. – Миронов опять поклонился.
– Согласна, – Марина поднялась из-за стола, – но, раз банкет, мне необходимо переодеться.
Семин тоже встал.
– Я провожу Марину Сергеевну и распоряжусь в отношении спиртного, а вы обеспечьте доставку этого хозяйства. – Он показал на стол. – У кого собираемся?
– Безразлично, давайте у меня, – сказал Зотов и остановил пробегавшую официантку. – Машенька, вы знаете, что я вас люблю?
– За стол мы можем быть спокойны. – Семин взял Марину под руку и пошел к выходу.
Пересекая холл, Марина увидела милиционера, который о чем-то разговаривал с Виктором. Заметив Семина и Марину, милиционер замолчал, и Марина чувствовала на себе его взгляд, пока они не повернули за угол.
– Прекрасно, что на свете существует милиция, – весело сказал Семин.
– Почему?
– Представьте, вдруг милиционеры исчезнут? С кем мы, мужчины, будем сравнивать себя, доказывая красивой женщине, – Семин снял с доски ключ от номера, – свой высокий интеллектуальный уровень?
– Вы сегодня веселы, Валентин Петрович.
– Скажите, о ком тогда говорить с водителем такси, задабривая за короткий маршрут? – Семин открыл дверь номера. – Прошу!
– Идите, болтун! – Марина переступила порог. – Я буду готова через десять минут. Вы зайдите за мной.
– Марина Сергеевна, вы знаете, что такое перфорация? – спросил Семин и прислонился к дверному косяку. Лицо у него было лукавое и задумчивое одновременно.
– Фильм-то наградили? – Марина пыталась понять вопрос. – Нет, а что?
– Перфорация, – Семин поднял указательный палец, – маленькие квадратные дырочки на киноленте.
– Как?
– Вот именно. – Семин привлек Марину и быстро поцеловал в висок. – Только вы меня не выдавайте! Договорились? Через десять минут я буду у вас.
Марина проводила взглядом быструю ловкую фигуру Семина и медленно закрыла дверь.
Семин зашел к себе в номер, включил электробритву и, присев на кровать, стал на ощупь бриться. Он немного волновался, не хватало уверенности, что ход со слепым принят полностью. Неужели налетел на классного профессионала? А может, и не он? Нервы? Конечно, он! Повезло, что обнаружил сразу. Ошибся, голубчик, тогда в разговоре с Мариной он ошибся.
Семин дернул шнур и бросил бритву на кровать.
А если он разгадал? Зачем я предложил собраться? Отменить? Сказать, что тороплюсь, и отменить? Но если он во мне сомневается, то будет только хуже, и тогда провал. Все полетит к чертям!
Он встал, поправил постель, оглядел себя в зеркало, проверяя, не выпирает ли из-под куртки пистолет, и, оставшись доволен, быстро вышел в коридор. Семин не любил носить оружие, считая, что лучшее оружие – выдержка и сообразительность, но сегодня изменил своему принципу.
Он зашел за Мариной, и через минуту они уже входили в номер Зотова.
– Я забыл про спиртное, – сказал Семин, оглядывая стол.
– И прекрасно, – ответил Зотов, подвел Марину к креслу и подвинул ей столик с пепельницей и сигаретами. – Я заказал бутылку коньяку, а не хватит – спустимся в буфет.
В номер вошел Миронов. Его трудно было узнать: темный в полоску костюм, белая рубашка, безукоризненно завязанный галстук преобразили нескладного и смешного человека. Семин пригляделся и понял, что дело не только в одежде, актер иначе держался, двигался ловко и изящно, пропали ехидно-глупая улыбка и ищущий взгляд.
– Это я понимаю! – воскликнула Марина. – Сергей Иванович, сегодня вы мой кавалер. Сегодня и завтра, и пусть эти невыносимые зазнайки уезжают.
– Мы уезжаем вовремя, Валентин Петрович, – сказал Зотов, пропуская Миронова, который подошел к Марине и поцеловал руку.
– Я все-таки актер, черт возьми. Хотя некоторые и ловят меня на перфорации. – Он подмигнул Семину.
– Что? – спросил Зотов. – Не понял, почему вы все смеетесь?
– Не вмешивайтесь в личную жизнь, Михаил Алексеевич, – Миронов сел, – даже врачам вашего профиля не положено все знать.
– Если не положено... – Зотов пожал плечами. – Давайте обедать.
Стол поставили перед креслом, на котором сидела Марина. Миронов и Семин заняли стулья, а для себя Зотов подвинул тахту. Впрочем, это было излишне, так как он почти не присаживался. Зотов мало ел и совсем не пил, как хозяин дома, он следил за тарелками и рюмками гостей, убирал грязную посуду, успевал незаметно вытряхнуть пепельницы, проветрить комнату и заказать кофе. Делал он все быстро и сосредоточенно, казалось, не думая ни о чем, кроме удобства гостей. Он успевал участвовать и в общем разговоре, но Семин видел, что Зотов все делает чисто автоматически и, несмотря на быстрые и ловкие движения, а может быть, именно благодаря им, думает о чем-то своем. Семин тоже почти отключился от застольного разговора и стал следить за Зотовым внимательнее. Тот часто отходил от стола без видимой надобности, на шутки реагировал с опозданием, улыбался рассеянно и часто хмурился. При этом его широкое скуластое лицо становилось угрюмым. Создавалось впечатление, что он чего-то напряженно ждет.
Семина не обманывали ни некоторая заторможенность Зотова, ни его мягкие, почти женские движения. Под свободным пиджаком угадывалось тело классного спортсмена с отменной мускулатурой и реакцией.
– Предлагаю интересную игру, – сказал Семин.
– Согласен. – Зотов налил Марине коньяку.
– Пусть каждый расскажет свою версию о преступлении. Очередность определит жребий. Бред, конечно, но интересно.
– Согласен, – повторил Зотов, наполнил свою рюмку и закурил.
– Женщина выступает в качестве жюри. Победителя ждет поцелуй. – Марина слегка опьянела и говорила, растягивая слова и все время улыбаясь.
– Пустое, – недовольно заметил Миронов, – я не принадлежу к категории мужчин, считающих, что в них похоронен Порфирий Петрович. И следствие вести не могу. Вот так-с.
– Сергей Иванович, при чем тут следствие? – Марина взяла его под руку. – Вы должны рассказать историю.
– Милейшая Марина Сергеевна, повинуюсь! – Миронов поклонился.
Зотов взял три спички, две обломил и зажал между пальцами.
– Тяните, Сергей Иванович. Самая короткая начинает.
Миронов отвернулся.
– В жизни не выиграл ни одного жребия. Могу начать и так.
– Сергей Иванович. – Марина подтолкнула его руку.
– Пустая формальность. – Миронов вытянул самую короткую спичку и показал всем. – Убедились?
– Борьба за второе место. – Зотов повернулся к Семину.
– А я в жизни не проигрывал. – Семин вынул спичку с серной головкой.
– Браво! Люблю удачливых людей! – Марина захлопала. – Начинает Сергей Иванович, приготовиться Михаилу Алексеевичу.
– Я прошу меня извинить. Я тотчас вернусь, – сказал Семин и пошел к двери. – Сергей Иванович, я в вас верю.
– Идущие на смерть приветствуют тебя! – Миронов встал и поклонился Марине. – Господин судья, господа присяжные заседатели. Я не собираюсь анализировать действия преступника вообще. Меня интересует человек. – Он поднял палец и посмотрел на него сосредоточенно и любопытно.
