- Да не помню я! Сколько времени прошло!
- А ты вспомни, вспомни, Жека. Мне очень нужны мои деньги, а тебе совсем не нужен скандал.
- Да вроде был такой случай: в конце зимы мужик один, вполне солидный, попросил меня свести его с человеком, которому позарез деньги нужны.
- И ты ему сказал, что деньги нужны всем, - перебил его Смирнов.
- Вот именно, но он все давил и давил, а тут мне на глаза Шакин попался, ну, я их и свел.
- И все? И больше ты ничего не знаешь?
- И все. И больше я ничего не знаю.
- Тогда про мужика. Возраст, внешность, одежда.
- Ну, лет сорока - сорока пяти. Небольшой, но здоровый. По-моему, чернявый с проседью. Одежда серьезная, без крика фирма.
- А еще что?
- А больше ничего.
- Ладно. - Смирнов поднялся с подоконника. - Считай, что я тебе поверил и убедился, что должника мне не найти. Теперь о заказе. Сделай все по высшему разряду.
- На какую сумму рассчитываете? - облегченно поинтересовался Жека.
- По твоему усмотрению.
- Будем считать - половина того, на что вас накрыли.
- Считай так.
- Легко с деньгами расстаетесь. А из-за четвертака людей за пищик берете. Непонятно.
- Из того, что тебе понимать положено, серьезно усвой одно, Жека: я очень не люблю, когда из меня фрайера лепят, - сказал Смирнов и пошел в зал.
Подойдя и не садясь, обнял Шакина за плечи, налил фужер водки, фужер пепси, проследил, как Шакин выпил и запил, сунул ему в верхний кармашек пиджака червонец и задушевно посоветовал:
- Иди домой, Вадя.
Все в купе внимательно следили за тем, как через ресторанный зал прет домой Вадя.
Смирнов задвинулся за лавку, со старческим благодушием оглядел заскучавшую в ожидании компашку и пообещал:
- Сейчас все будет.
- И сюрприз? - азартно догадалась Галочка.
- Главный для нас сюрприз, что вы с нами, - заявил Смирнов.
- О чем тогда с половым шептался? О качестве или количестве? спросил Алик.
- О количестве, переходящем в качество, - ответил диалектик Смирнов.
- Трепач ты, Санька, - заклеймил его Казарян.
И в этот момент подошел с подносом Жека. Поставил на стол объемистый графин, равномерно расселил бутылочки с пепси-колой и у каждого прибора положил по алой плоской пачке невероятно дефицитного "Данхила".
- Нет, он не трепач! - восторженно вскричала Галочка и поцеловала Смирнова в щеку.
- Раньше, чтобы добиться благосклонности прекрасной дамы, купцы дарили тысячные перстни, а теперь пачки сигарет достаточно, прокомментировал Галочкино душевное движение Казарян.
- От вас-то и пачки сигарет не дождешься, - обиделась Галочка. - Сами вечно у меня стреляете.
- Не подарок дорог, а внимание, - заключил диалог заскорузлый народной мудростью Алик, потому что уже надвигался со вторым подносом - с холодной закусью - Жека.
Приступили с энтузиазмом. Выпили - закусили. Выпили - закусили. А вскоре грянул гром электроинструментов. Ориентируясь на вкусы местных завсегдатаев, ВИА зарычал про то, что им снится не рокот космодрома, не эта, понимаешь ли, ледяная синева, а снится им, естественно, трава, трава у дома, зеленая-зеленая трава. Сон десятилетней давности. Молодежь страстно задрыгалась на малом пятачке. Бег на месте.
- Разомнемся перед горячим! Чтобы больше влезло! - решила Галочка и вырвалась из купе.
Партнерствовать обреченно отправился Казарян - по артистической принадлежности. А плясали они хорошо: умело, ловко, складно, каждый зная свой маневр.
- Она что - Ромкина любовница? - спросил Смирнов.
- Подружка, во всяком случае. Всегда с ним, - уходя от прямого ответа, сказал Алик.
- А жена Ромкина как на это смотрит?
- А жена никак на это не смотрит. Настоящие жены у настоящих армян.
- Живут же люди! - позавидовал Смирнов.
- Ну как мы? - горделиво спросила Галочка, вернувшись. Даже не запыхалась. Казарян молча отдыхал.
- Вы, Галочка, прелестны! - искренне откликнулся Смирнов.
Снова вступила музыка, и солист заныл нечто из Малежика.
- Кто это? - красивым и не своим - грудным - голосом спросила Галя.
На пороге их помещения стоял очень страшный человек. Опаленный - не в переносном, а в самом прямом смысле слова - огнем человек. Неподвижное, стянутое плоскими шрамами лицо, истонченный ожогом нос, остановившиеся, все ненавидящие глаза. Был человек одет, как жених, - в черном костюме, галстук-бабочка. Человек улыбнулся безгубым ртом и вежливо сказал:
- Ваша дама чудесно танцует. Разрешите пригласить ее на танец.
Первым опомнился Алик. Он положил ладонь на лежавшую на столе Галочкину руку и ответил:
- Прошу прощения, но этот танец дама обещала мне.
- На этот раз опоздал, - человек второй раз улыбнулся и ушел, не оборачиваясь.
- Пойдем плясать, Галя, - со вздохом пригласил ее Алик. - Деваться нам с тобой некуда.
И опять заиграли лабухи (на этот раз из Кузьмина) и опять явился человек в бабочке. Был он краток:
- Разрешите. - И скрыл в полупоклоне излишне впечатляющее лицо.
- Извините, но... - Галочка сбилась, потому что подходящего "но" найти не смогла. Человек в бабочке помог ей:
- Теперь с вами хромой дедок танцевать будет?
- А как ты догадался? - по праву дедка на "ты", обрадованно откликнулся Смирнов.
Набежал Жека с горячим и не дал человеку ответить. Осетрину на вертеле принес. Раскидал порции по клиентам, предварительно убрав грязную посуду, и недолго постоял у стола, отечески грустно оценивая взглядом, все ли в порядке на вверенном ему объекте. Недолго постоял, но до тех пор, пока обожженный человек не ушел.
Смирнов поднялся:
- Пойду прогуляюсь.
Посмотрел на себя в зеркало. Вроде ничего. Стуча палкой, прошел по коридору и свернул налево, в бар.
Полным-полно там народу было. Сидели за столиками, высасывали через соломинки нечто желто-ледяное из высоких стаканов. Глубинно, как из подземелья, неслась через динамики стационарного магнитофона глухо булькающая музыка, давали беззвучные картинки два включенных телевизора, и, естественно, мелькал красный свет. Смирнов подошел к стойке и с помощью палки взобрался на высокий табурет. На единственный свободный. Рядом сидел обожженный человек в бабочке.
- Пачку "Беломора" попить что-нибудь, - сказал Смирнов бармену и добавил, увидев непонимающе поднятые барменские брови. - Не выпить, а попить.
Бармен шикарно швырнул пачку папирос под правую руку Смирнова, где-то под стойкой сорвал крышку с бутылки пепси и опрокинул ее над большим стаканом. Пена поднялась шапкой, но на стойку на сползла. Постояла-постояла, да и осела в стакан. Бармен был умелец. Смирнов отхлебнул водички, закурил "беломорину".
- Мусор, - глядя на стойку, с ненавистью и убежденно сказал человек в бабочке.
Смирнов сполз с табурета, заглянул в обожженное лицо, спросил, утверждая:
- Значит, разговора не будет?
- Мусор, - повторил человек, не меняя позы. - Мусоряга.
Смирнов улыбнулся и пошел, нарочито стуча палкой и хромая.
- Ну а теперь я поем, - сказал он, устраиваясь в купе надолго. И стал есть. И все за столом ели. Царили оркестровые децибелы, способствуя пищеварению. Как могли, а могли сносно, занимались аэробикой разноцветные танцующие молодцы и молодицы, радуя глаз.
- Кофе настоящего, не вашей бурды, а настоящего кофе покрепче. Сможешь? - дал заказ вновь подошедшему Жеке Смирнов.
- Раз взялся, значит, смогу, - снисходительно ответил Жека.
- По две чашки! - крикнул ему в спину Казарян, а Алик спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, у ситуации спросил:
- Встретят?
- Скорее всего, - подтвердил Смирнов его догадку.
- В солнечном сплетении у меня слегка засвербило, - радостно сообщил Казарян.
- Для сведения некоторых, по легкой эйфории забывших о своем возрасте. Каждого из нас хватит, в лучшем случае, на два полноценные удара, - сказал Алик.
- Достаточно! - беспечно откликнулся Казарян. - Достаточно для шпаны.
- А ты знаешь, сколько их будет? - откликнулся Алик.
- Неважно, сколько их будет. Важно то, что нам с тобой надо будет сразу же уложить первых трех. Вначале Саня с палкой должен быть резервом главного командования.
- Они же меня будут доставать, - напомнил Смирнов.
- Вот поэтому начать нам будет удобнее, - окончательно решил Алик.
Галя мало что понимала и от этого непонимания испугалась очень. Она смотрела на них и катастрофически трезвела.
- Галя, вы машину водите? - спросил Смирнов. Казарян ответил за нее:
- Водит, водит, кто теперь не водит. - И с ходу понял все, что надо: - Галочка, как выйдем, ты, не обращая внимания на то, что будем делать мы, сразу к машине и заводи. Возьми ключи.
Галя взяла связку и, рассматривая брелок - непристойного младенца, поинтересовалась:
- Ну, заведу. И что?
- А ничего. Сиди и жди. - Казарян посмотрел на Смирнова. - Пойдем, а?
- Кофейку попьем, Рома, - напомнил Смирнов.
Алик попытался угадать:
- Колотун, что ли?
- Легкий, - признался Казарян. - С отвычки.
