Антон записал новосибирский адрес Березовой и попрощался. В райотделе его ждала новость. При попытке продать по спекулятивной цене дефицитную женскую кофточку в аэропорту Толмачево задержали Павла Мохова, вместе с ним и Федора Костырева. В их чемоданах, кроме личного дешевенького белья, обнаружены дорогие вещи с фабричными ярлыками, две новые, в упаковке, опасные бритвы и билеты на самолет до Якутска. Об этом сообщил подполковнику Гладышеву начальник отдела уголовного розыска областного управления Степан Степанович Стуков.
В этот же день по поручению следователя Бирюков срочно выехал в Новосибирск.
Электричка бойко постукивала на стыках рельсов. Мимо мелькали подступающие почти вплотную к железнодорожному полотну березки, лениво тянулись просторные ярко-зеленые поля. Глядя в окно, Бирюков перебирал в памяти обстоятельства дела. В общем-то, если бы не труп Гоганкина, оно не представляло большой сложности. Учетом выявлена недостача в три с половиной тысячи рублей. Сумма не ахти какая. По вещам и опасным бритвам, обнаруженным у Мохова и Костырева, можно наверняка доказать причастность их к преступлению. К тому же — отпечатки пальцев Мохова на разбитом стекле прилавка и на обрубке металлического прута, которым был выдернут дверной запор, — улика серьезная, и отрицать ее бессмысленно. Труднее установить связь преступника с погибшим электромехаником Лаптевым.
«Так ли уж обязательна эта связь? — задавал себе вопрос Антон. — Преступники могли воспользоваться отсутствием электроэнергии, скажем, заметив, что погас свет в районе магазина». Мысли вернулись к Гоганкину. И опять закружились в голове вопрос за вопросом. По сговору с Лаптевым действовал Гога-Самолет или по случайности? Заодно с Моховым или самостоятельно? Как попала в магазин сигаретная пачка ростовской «Нашей марки»? Каких друзей собирается вывести на чистую воду Светлана Березова?
Чем дальше размышлял Бирюков, тем больше и больше возникало вопросов. «Прежде всего надо встретиться с Березовой», — в конце концов твердо решил он, за размышлениями не заметив, как в дороге пролетело время. Электричка уже отстукивала в черте Новосибирска. Слева тянулась широкая Обь с маленькими издали, будто игрушечными, катерами. Мелькнула пристань «Октябрьская». Нырнул под железнодорожный виадук нарядный Красный проспект, заполненный встречными потоками автомашин, троллейбусов и пешеходов. Город с почти полуторамиллионным населением жил обычной размеренной жизнью.
Дом Березовых Антон отыскал сравнительно быстро. Уже по внешнему виду кирпичного особняка, обнесенного свежевыкрашенным высоким забором, можно было догадаться, что живут Березовы в достатке. Едва только Антон взялся за ручку калитки, как во дворе заскребла по проволоке цепь и послышался грозный собачий лай. Появившаяся на высоком крыльце женщина прикрикнула на здоровенного пса:
— Дозор! На место!
Пес послушно прогремел цепью и настороженно лег у конуры. Бирюков вошел в ограду, поздоровался с женщиной и спросил:
— Могу я видеть Светлану Березову?
Женщина посмотрела на него строго. Прежде чем ответить, подумала.
— Света в институте, — сказала она. — У вас к ней дело?
— Да, служебное.
— Вы Светин знакомый? — Женщина придирчиво разглядывала Бирюкова. — Учитесь с нею вместе?
«Воспитанные люди вначале приглашают сесть, а уж потом начинают задавать вопросы», — с какой-то неожиданной неприязнью подумал Антон и ответил:
— Я из уголовного розыска. Надо поговорить со Светланой об одном ее знакомом.
Женщину словно подменили.
— Извините, на вас гражданская одежда… — смущенно проговорила она и протянула руку. — Мы не познакомились. Я Светина мама, Нина Михайловна.
— Оперуполномоченный Бирюков, — сухо отрекомендовался Антон.
Лицо Нины Михайловны еще более подобрело:
— Проходите в дом, пожалуйста.
— Спасибо. Подожду, как говорят, на свежем воздухе.
— Пожалуйста, пожалуйста, — быстро согласилась Нина Михайловна. — О ком же вы хотите со Светой поговорить?
— О Федоре Костыреве. Знаете такого?
— Конечно, знаю. Больше двадцати лет прожили с Костыревыми в соседях. Мы ведь только в прошлом году из райцентра в Новосибирск переехали, мужа повысили по работе, — последнее Нина Михайловна роде бы даже подчеркнула. — Интересно, что натворил Федор?
— Ничего особенного, — уклонился от ответа Бирюков.
На лице Нины Михайловны появилось недоверчивое выражение.
— Странно. Почему же им интересуется уголовный розыск? — проговорила она и заторопилась, словно из опасения, что ее вот-вот перебьют и не дадут высказаться. — Очень нехороший юноша Федор Костырев. Необразованный, грубый. Натерпелись мы от него. Одних огурцов поворовал с грядок ужас сколько!
— Светлана о нем такого же мнения?
Нина Михайловна вздохнула:
— Трудная молодежь пошла, о будущем совершенно не думает. Глядя на сверстников, и Света от родительских советов отмахивается. Мы с мужем столько на нее сил потратили! Не преувеличиваю, жизнь ей свою отдаем. И вот в благодарность она, видите ли, берет шефство над хулиганом Костыревым. Он, дескать, не похож на всех: у него доброе сердце, он умница! Скажите, может быть умницей взрослый юноша, не окончивший школу?
— Школа дает образование, ум — природа, — с претензией на афоризм ответил Антон.
— Допустим. Только Костырев Свете не пара. Как увижу их рядом, сердце обрывается. Федор неотесанный какой-то, а Светочка… Знаете, какие ребята за ней ухаживают? Володя, например, такой воспитанный мальчик. Скромница, студент. Придет, весь вечер со мной проговорит о житейских делах. И отец Светочке твердит: выходи за Володю замуж.
Лежавший у конуры пес вдруг вскочил, завилял хвостом. Щелкнула чека калитки, и в ограду почти вбежала похожая на школьницу-выпускницу девушка. Увидев Бирюкова, она удивленно остановилась, перекинула рукой с плеч на спину пушистые, темно-каштановые волосы:
— Здравствуйте.
Бирюков наклонил голову, но ответить не успел. Его опередила Нина Михайловна:
— Светочка, — ласково сказала она, — товарищ из уголовного розыска интересуется Федором Костыревым. Сколько я предупреждала…
— Мама! Это же… — Девушка будто задохнулась от возмущения. — И вообще!..
— Что с тобой, доченька? — испугалась Нина Михайловна. — Что значит вообще?
— Лить на человека грязь! Ты уже наговорила… Наговорила, да? Я знаю твой характер.
На глазах Нины Михайловны выступили неподдельные слезы.
— Света… Ты не считаешься с моим сердцем, ты вгоняешь меня в гроб, — почти прошептала она.
— С тобой невозможно говорить! — Девушка резко повернулась к Антону. — Уйдемте отсюда.
Нина Михайловна сложила на груди руки и беспомощно втянула голову в плечи.
— Не волнуйтесь, все будет хорошо, — успокоил ее Бирюков.
Березова, нетерпеливо сжимая в руках ремень дамской сумочки, дожидалась его за калиткой. Едва Антон вышел, резко спросила:
— Федю арестовали?
— С чего бы?.. — Антон покосился на прохожих. — Где бы нам спокойно поговорить?
Светлана на секунду задумалась, гордо подняла голову и рукою стала поправлять волосы, как будто они ей мешали.
— Поедемте в кафе «Космос». Люда устроит за служебный стол, никто не будет мешать. — И, не дожидаясь согласия, бросилась к остановке троллейбуса.
Пока ехали до кафе, Бирюков узнал, что Березова только что окончила электротехнический, что Люда Суркова, ее двоюродная сестра, работает в «Космосе», что это, пожалуй, единственное из приличных кафе, где вечером можно заказать шампанское, и что, когда Костырев приезжал в Новосибирск, они сидели только там.
Кафе на самом деле было хорошим. Два зала, разделенные стеклянной перегородкой, сияли свежестью и чистотой. На стенах — современная глянцево-черная мозаика с крупными золотистыми звездами и пересекающимися линиями орбит. Небольшие столики на четверых, удобные кресла.
Народу в кафе было много, но через несколько минут Березова и Антон сидели за служебным столиком, для порядка взяв бутылку минеральной воды. Люда была чем-то расстроена. Она хотела заговорить со Светланой, однако та остановила ее:
— Не мучайся, ради бога. Так надо. Заявление твое уже передала куда следует. После поговорим. Хорошо?
Люда ничего не сказала и ушла. Березова нервно хрустнула суставами пальцев, пристально посмотрела на Бирюкова.
— Федю арестовали? — снова, как тогда, за калиткой, спросила она.
Антон, наливая из бутылки в фужеры воду, кивнул. Светлана вспыхнула:
— Федя ни в чем не виноват. Его запутали.
— Кто?
— Не знаю.
— Слабая аргументация. Надеюсь, вы это понимаете?
— Я не дурочка.
