Оказывается, маг создавал щиты. Причем несколько самых разных, но что странное – все они считались базовыми, общими. Ни одного специального, по-настоящему сильного щита. Базовыми от гарма не защитишься, видимо, потому и несколько, друг на друга, как слои. И, похоже, почти все сломались. Но маг ведь выжил! Начало казаться, что чудом выжил, но Кэл прекрасно помнил, что в Танатос было вложено очень много силы, иначе гарму это заклинание – как слону укус комара. И что? Да, гарм, действительно первой категории, но еще несколько жертв – и перешел бы во вторую. Щиты – простейшие, в несколько слоев. Танатос – сильнейшее смертоносное заклинание. Кэл замер, сопоставляя факты. Сильнейшее базовое заклинание. И щиты, и заклятье были базовыми, как будто маг… не знал специальных заклинаний. Как будто маг был молод, слишком молод, даже младше Кэла.
Да быть такого не может.
– Кэл? – осторожно окликнул его Тайг. – Что там?
Он молча протянул документы и уставился невидящим взглядом на Алву.
– Свяжись со столицей, – велел хрипло Кэл, – выясни, где сейчас все лунные маги и не нашелся ли кто-то новый.
– Базовые щиты и базовое заклинание убийства, – пробормотал Тайг, до него дошло еще быстрее. – Но убил гарма. Это как, Кэл? Или что, гений? Или… О… – он поднял глаза на Кэла, перевел взгляд на Алву и обратно. – У нас тут что, лунный бегает по городу и убивает кем-то призванных черных псов? Весело.
– Откуда лунный? – изумилась Алва, не успев еще коснуться шара связи. – Кэл… серьезно?
– Видимо.
Кэл тяжело вздохнул. Нет, его не пугало, что убийца гарма и правда оказался лунным, ну, или мог таковым быть, это только веселее, но ведь если доложить начальству, заберут, как пить дать заберут дело себе, понаедут сюда и не дадут им все выяснить. Тайг как будто читал его мысли, но так было почти с самого начала.
– Слушай, а давай не скажем, что лунный, а? – он попытался состроить умильную мордочку, только ошарашенное выражение лица немного мешало. – Ведь приедут сюда, заберут, а мы опять киснуть будет. Кэл, давай?..
– Кэл? – осторожно окликнула его Алва. – Мне подавать запрос?
Запрос был нужен, это Кэл понимал. Потому что если какой-то из известных лунных магов сбежал, то тут и дела почти никакого нет. Тогда пусть приезжают, плевать. Но если это неизвестный, неучтенный лунный маг… Вот такое дело никому не хотелось отдавать. Вообще. Никогда. И не ради славы или наград, этим Кэл никогда не страдал, просто хотелось вот чего-то такого, из ряда вон выходящего, и теперь нашлось что-то подобное.
– Запрос подавай, – наконец решился он. – Скажи, что… что-нибудь скажи.
Алва умная, она придумает, всегда придумывает. Вот и сейчас подруга только понятливо кивнула и коснулась шара связи, тихим голос называя кодовое слово.
– Тайг.
Друг тут же выпрямился.
– Остаешься за главного, – Кэл усмехнулся, увидев, как он поник. – Просмотри еще раз бумаги, попробуй что-нибудь выяснить. Все результаты, которые будут, тоже смотри, не стесняйся.
– Когда это я стеснялся? – фыркнул Тайг, но отдал честь. – Есть командир. Слушай, а можно занять твое место?
– Да ради Неба, – рассмеялся Кэл, начиная чувствовать себя немного лучше. Если повезет, дело все-таки никуда не денется, и он сам со своими людьми будет искать лунного мага. – Я схожу кое с кем поговорить. Если что - у меня кристалл связи.
Тайг только кивнул, уже вольготно устроившись на командирском стуле и углубившись в чтение. Алва мягко улыбнулась, она пока ждала связи.
Кэл направлялся в небольшую таверну, расположенную в закоулках. Он невольно подумал, что эти узкие улицы, расположенные вдали от оживленных проспектов с яркими фонарями, словно спрятавшиеся от повседневной жизни за спинами каменных домов, идеальные места, где можно творить что угодно. Впрочем, неужели Кеннет зря тут жил? Он-то точно знал каждый закуток, каждый поворот и тупик. Дядя Кеннет. Именно так в детстве он называл того мужчину – худого, невероятно рыжего с рядом из пяти родинок на левой щеке. Маленького Кэла позабавил этот ряд, а Кеннет с важным видом заявил, что это метка, оставленная Небом. Тогда Кэл поверил, а сейчас вспоминал о прошлом с долей светлой грусти.
Нет, в его семье никогда не случалось трагедий, не было ссор и скандалов – разве что по мелочи, но какие семьи живут без этого. Отец считался солнечным магом, но был чересчур слаб и привык больше полагаться на свою физическую силу, нежели на способности. Орудовать пистолем можно и при солнце, и при свете луны. Зато его мать родилась полноценным солнечным магом, хотя ее большая часть силы передалась Риану, младшему сыну. Но Кэлу не на что было жаловаться, разве что на некую умиротворенность, частенько царившую в их доме в столице Рохстала, которую перенесли из Уллаури в Бертиоль около ста лет назад. Эту умиротворенность разгонял все тот же Кеннет, рыжий хитрый лис, все время утверждавший, что иссиня-черные волосы Кэла – признак лунных магов. Но Кэл-то знал, что он солнечный, все это знали, и Кеннет смеялся, а потом объяснял, что на самом деле черный – совсем не цвет лунных, скорее им присущ серебристо-белый. Луна-то не черная, а цвет магии для общих заклинаний у всех магов может быть любым и никогда не повториться. Кэл и это знал, его магия оказалась цвета лазури, цвета Неба, и мама сочла это хорошим знаком.
Только вырвавшись из родного дома после школы в Академию, Кэл понял, насколько интересной может быть жизнь. Дядя Кеннет к тому времени довольно долго не появлялся, и Кэл начинал задыхаться в домашнем уюте. А тут Академия, новые знакомые, новые заклинания – все новое. Потом спустя четыре года Кеннет все-таки объявился, измененный, погрызенный жизнью, как он сам сказал, и, сказав «привет», тут же уехал куда-то на север. Впрочем, у Кэла теперь жизнь буквально бурлила, он познакомился с Алвой, попал в сыск (совершенно случайно!), пересекся с Тайгом и в итоге начал работать за два года до окончания Академии. Казалось, что жизнь интереснее быть не может, но вот, она не разочаровала своего любимца.
Таверна «Джохо» явно не была предназначена для кого попало. Неяркую вывеску можно было легко упустить, да и многие ли тут ходят, по узким темным улицам? Внутри оказалось довольно уютно, сидели посетители – не самого презентабельного вида, но и явно не нищие. Человек за стойкой в чистой опрятной одежде тут же встрепенулся, насторожился, даже не пытаясь улыбнуться.
– Господин сыщик? Чем-то могу помочь?
Кэл махнул рукой.
– Для начала налейте. Полагаю, сок у вас есть?
Парень кивнул.
– Какой?
– Вишневый.
После вчерашней попойки с Рианом совершенно не хотелось даже нюхать алкоголь. А сок оказался свежим, словно его только вчера выдавили в какой-нибудь задней комнате этого заведения.
– Я ищу человека, – Кэл поболтал остатками сока, и парень понимающе наполнил бокал снова.
– Какого, сэр?
– Рыжего.
Тот понятливо кивнул и все-таки улыбнулся, вполне искренно, только чуточку огорченно.
– Лис приходит значительно позже. И не знаю, объявится ли сегодня. Он… – парень замолк, глядя куда-то Кэлу за спину, и вдруг улыбнулся, теперь уже спокойно. – Кажется, я ошибся. Тебе как обычно?
Севший рядом за стойку Кеннет как-то тяжело кивнул.
– Привет, племянник.
– Привет.
Они помолчали, пока парень наливал херес. Кэл задумчиво смотрел, как льется алкоголь, и пытался не заткнуть себе ноздри, слишком плохая идея. Но запах не нравился, хоть он и понимал: здесь ничего плохого и поддельного не нальют.
– Идем в уголок пошептаться, – велел вдруг Кеннет и сполз со стула, стараясь, чтобы пола плаща не распахнулась.
Кэл послушно последовал за ним, прихватив недопитый сок. В плаще – как обычно. Как после возвращения. Немногие знали, что случилось с Кеннетом и где он пропадал, но Кэл был одним из доверенных лиц. Правда, дядя взял с него строжайшее обещание, что тот никому не расскажет услышанное, да Кэл бы и не смог. Как кому-то объяснить, что был страшный эксперимент, попытка скрестить живого человека с нечистью, привить подопытному что-нибудь от выбранного образца? Кэла передергивало каждый раз от одной только мысли об этом. Нечисть надо изгонять или убивать, она никому не несет добра, а значит, к человеку ее подпускать нельзя. Так кому пришла в голову сумасшедшая идея скрестить обычного человека и нечисть? А ведь Кеннет не был магом, он признался, что сам захотел поучаствовать в этом, ну, еще потому, что сулили немалые деньги. В итоге Кеннет чуть не погиб, началось отмирание клеток, но неожиданно остановилось, и ни один ученый или маг не мог объяснить, почему. Только теперь вместо полноценной левой руки у Кеннета было нечто покрытое одновременно шерстью гарма высшей категории, перьями хищного кухула (хотя какая нечисть не хищник?), и человеческого в этом оставалось мало. Только три пальца, вместо двух – безымянного и мизинца – скрюченный коготь. Именно поэтому теперь Кеннет ходил все время в плаще или накидке, скрывавшей уродливую руку. Он шутил, конечно, про звание пострадавшего в жестоком эксперименте, но результаты не показывал, а в слова никто не верил. Еще Кэл знал, что те деньги, которые обещали Кеннету, выплатили, а через полгода забрали, сказав, мол, человек, ты же сам на это согласился, платить мы не обязаны. Можно было упираться и умереть, а можно было отдать то, что осталось. Те, кто инициировал эксперимент, согласились на остатки и отпустили Кеннета на все четыре стороны. Так что он считал, что ему повезло.
