Послышались шаги. Смирнов уже приготовился нежно выговорить: «Здравствуй, Александра!» — но дверь распахнулась и на пороге появилась незнакомая женщина. Это случилось так неожиданно, что Сан Саныч потерял дар речи. На молодой женщине был ярко-зеленый шелковый халат, туго стянутый в талии и прикрывающий ноги, с большим пикантным вырезом на груди, подчеркивающий тугие, нежные яблочки груди и тонкую длинную шею.
Незнакомка оказалась чуть постарше Александры и почти одного роста с Сан Санычем. Густые темно-каштановые волосы, острый длинный нос и глубокие темные глаза. Она вежливо скользнула взглядом по Смирнову, не отметив в нем ничего особенного. Увидев же Сашу, удивилась.
— А я попросила дядю Толю за тобой заехать на машине. Ты же любишь кататься на машине, и он пообещал ровно в шесть за тобой заехать в детсад. — Она взглянула на часы. — Сейчас только половина. Саша, что случилось?
— А я дядю Сашу пригласил в гости, — тут же нашелся мальчик. — Он нас вчера всех фотографировал! И меня фотографировал. Вот посмотри, как здорово получилось!
Он протянул матери фотографии. Та бегло их просмотрела, кивнула, улыбнулась.
— Хорошие фотографии! Сколько я вам должна? — Она приветливо обратилась к фотографу.
— Вы мне ничего не должны. Это подарок.
— Да, но… — Незнакомка смутилась, перебирая снимки. — Их слишком много!
— Я готовлюсь к фотовыставке и попросил разрешения у Полины Антоновны поснимать ребят, а в благодарность за их помощь принес им снимки. У меня фотобумаги не хватило, я бы больше напечатал…
— Так давайте я вам заплачу, и вы купите себе фотобумаги.
— Нет-нет, у меня есть деньги, я просто не хотел выходить, потому что было холодно.
— Перед Рождеством всегда так…
— А его зовут Смирнов Сан Саныч, как и меня! — радостно выложил Саша, и незнакомка тотчас вспыхнула, сразу почувствовав опасность.
— Это правда? — спросила она.
Фотограф кивнул.
— Саша, зайди в дом! Ну же! Мне надо поговорить с Сан Санычем! — Голос ее сразу изменился, посуровел, как и взгляд.
Мальчик помедлил, переступил через порог, и она сразу же прикрыла за ним дверь.
— Откуда вы? — спросила она.
— Вы взяли его из детдома? — тотчас задал даме встречный вопрос Смирнов.
— Я спрашиваю: откуда вы?!
— Это мой сын…
— Нет! — В ее глазах промелькнул испуг.
— Это так. — Он шумно вздохнул, потер виски, поморщившись от неожиданной боли.
— Я вам не верю!
— Вы ведь взяли его из детдома, не отпирайтесь, я знаю, что это так! Зачем нам лгать друг другу, я не хочу причинять мальчику боль, я люблю его, мы должны думать о нем, а не о наших амбициях, приоритетах и черт знает о чем! — страстно заговорил он. — Поймите, я…
— Я его вам не отдам! Не отдам! И вы никогда не переступите этот порог! Даже не надейтесь! И уезжайте из Москвы! Вы молоды, найдите достойную женщину и создайте новую семью, что вы, как крохобор, ползаете по чужим сусекам!
— Я не крохобор…
— Убирайтесь! И чтобы я вас никогда больше не видела, иначе вы пожалеете, что пришли сюда! Забирайте свои фотографии! Они мне не нужны!
Она сунула ему пачку фотографий, оттолкнула его и захлопнула дверь. Сан Саныч потоптался на месте и стал спускаться вниз. Ему было плохо. Кровь так стучала в висках, что казалось, тонкая кожица не выдержит и лопнет. Лишь вывалившись во двор и подставив лицо резкому морозному ветру, постояв так минуты две, он почувствовал, как боль в висках стала понемногу утихать.
Он ожидал всего, но только не такого поворота. Его рыжая Александра отдала мальчика в детдом, чтобы ей при отъезде из России не потребовалось разрешение отца. Пока он чухался, эта дамочка Сашку усыновила… Мысль неожиданно остановилась, и он присел на скамейку, чтобы ее не вспугнуть.
«Она еще не усыновила его, она только собирается это сделать, потому что фамилия-то осталась прежняя! — радостно закричал он про себя. — С документами долгая волокита, и она не успела это сделать! Не успела!»
Но как он докажет, что это его сын? Документы увезла рыжая, а копию он не захватил. Надо возвращаться в Нижнюю Курью, брать копию, ехать сюда, подавать в суд, а за это время дамочка Сашку усыновит, сменит фамилию, переменит квартиру, район, и ему опять придется потратить несколько месяцев, чтобы их разыскать. Нет, надо договариваться сейчас. Хватит просить милостей у природы. Это его сын, и точка. Вот отправной пункт. Все остальное лирика. Надо радоваться, что у мальчишки нашелся настоящий отец.
— Это же гены, черт возьми, гены, зов крови, а не клюквенный сок! — вслух решительно проговорил он. — Это же контратип! Контратипчик!
Ветерок стал покусывать его за щеки. Сан Саныч решительно направился к подъезду, но дверь была закрыта, а код, который набирал Саша, он не запомнил. Однако ждать пришлось недолго. Подошел один из жильцов, и Смирнов успел проскользнуть за ним следом. Он взбежал на третий этаж, нажал на кнопку, но звонка не последовало.
«Она отключила звонок, — усмехнулся он, — ну что ж, придется постучать! Мы не гордые!»
Он застучал в дверь. Через несколько секунд хозяйка ее открыла и бесстрашно взглянула на него:
— Есть звонок, зачем же стучать…
— Вы его отключили!
— Он заедает, надо нажимать посильнее, — сердито заметила она. — Проходите!
Она двинулась в глубь квартиры, и Смирнов, оглянувшись, никого позади себя не нашел. Значит, приглашение было адресовано ему. Это уже интересно.
Сан Саныч вошел в прихожую, быстро разделся, взял фотографии, пакет с конфетами и шампанским, прошел в гостиную.
Саша с заплаканными глазами, шмыгая носом, смиренно сидел на тахте вместе с матерью. Так встречают гостей, когда в доме объявился покойник.
«Сашка устроил скандал, и потому меня впустили», — тотчас догадался Сан Саныч.
— Я забыл передать вам фотографии, — он положил их на стол. — Было бы жалко, если б я их утащил. Они хорошие, я старался! Я ведь считаюсь хорошим фотографом. Нет, правда, печатался во многих журналах, в том числе и специальных, выставки свои есть, награды… Хотя поговаривают, что бывают и лучше меня, но я их пока не видел. Я тут случайно прихватил шампанское с конфетами и хотел бы выпить за столь приятное знакомство… — он улыбнулся, выставил бутылку на стол. — Это, быть может, и великое нахальство с моей стороны, но так уж получилось, хотя я человек застенчивый…
— Это чувствуется, — не без иронии заметила хозяйка.
— Меня зовут Сан Саныч Смирнов, я — фотограф, — представился он, поднялся и отдал поклон.
— Я тоже Сан Саныч Смирнов, — приободрившись, ответил мальчик, привстал и кивнул головой, подражая Сан Санычу.
Хозяйке такой запев совсем не понравился. Она хмуро молчала, не собираясь ни с кем знакомиться.
— Это моя мама, ее зовут Нина Платоновна, — представил Саша.
— Очень, приятно! — Смирнов привстал, шаркнул ногой и поклонился.
— Мне тоже приятно, — улыбнулся малыш.
— Ну ладно, коли познакомились, неси, Саша, фужеры! Они на кухне, — смирилась она, поднялась, поправила скатерть, достала из серванта печенье. Вы есть хотите?
— Я хочу! Мы оба хотим! — выкрикнул Саша.
— Нет-нет, я не хочу! Я еще днем поел!
— Саша, открой холодильник, там тарелки с колбасой, ветчиной, салаты, неси все сюда! — крикнула Нина Платоновна.
— Но вы же кого-то ждали, готовились, а я все съем, — забормотал Сан Саныч.
— Будем надеяться, не все съедите! — по-прежнему сохраняя неприветливое выражение лица, парировала Нина Платоновна. — А уж коли так случилось, что вы вдруг объявились, давайте сядем и сразу обо всем договоримся. Еще одна встреча с вами мне ни к чему! И ребенка травмировать я вам не дам!
— А вы мне понравились, и я был бы не против встретиться с вами еще… — Он столкнулся с ее суровым взглядом и осекся.
За десять минут Нина Платоновна с таким блеском сервировала стол, что Сан Саныч восхищенно всплеснул руками.
— Да вы просто фея, волшебница! — восторженно воскликнул он.
