и тишина. Я в турслужбу, МЧС, полицию, а мне в ответ – не зарегистрированы, маршрут не утвержден, и кто будет платить за поиски? Полициянты поковырялись для приличия, под воду не рискнули спускаться и, естественно, ничего не нашли. Мои друзья теперь в категории «без вести пропавшие». Теперь здесь одна кукую. Хорошо, что банковские карты всей группы у меня, с голоду не помру. Поэтому уезжай отсюда поскорей и меня с собой забери. Я с тобой расплачусь. Готова замуж выйти. У меня много денег! Ты станешь богатым! Только увези меня отсюда! Я всегда держу своё слово! – Глаза девицы были полны слезами, готовые, еще мгновение, пролиться ниагарским водопадом.
Лау помолчал, анализируя сказанное дневной красавицей. Сначала она предстала в образе взбалмошной принцески, пытавшейся вывести его из себя. Потом, не выдержав этот образ, роль и превратилась в испуганную девчонку, нуждающуюся в защите. Как с ней поступить? Поверить, или это отличная игра? Сейчас она всеми силами пытается изобразить смирную овечку, едва он вывезет ее отсюда, сразу покажет зубки. Поэтому ни в коем случае нельзя ее брать с собой! Ему никогда не нравились девицы с резкой сменой гормонального состояния. Она мечтает писать, значит, чрезмерно амбициозна, семья побоку, ей нужна слава и признание. От этой девицы он заработает только головную боль. У него уже имелся печальный опыт «счастливой» семейной жизни. Или рискнуть?
Пока он раздумывал, как поступить, девица не выдержала и спросила:
– Ты-то как сюда попал?
– По службе-матушке. В обед приказали, хотел улететь самолетом, чтобы быстрее, но уехал вечерним паровозом. Оказываются, сюда самолеты не летают. Нерентабельно! Тебя – убедила – с собой заберу, но ничего мне не надо.
– Какое благородство, – скривилась девица. – Ты случайно не в гусарах служил, сладкоголосый мой соловушка?
Лау позволил себе немного разозлиться:
– Нет, во вторую кавказскую санитаром в полевом морге. При возможности труп обрядить в новую форму, сначала положить в деревянный гроб, а потом в цинковый и запаять.
После его слов девица малость побледнела и замолчала. Потом достала из сумки серебряную фляжку, сделала два глотка, поморщилась и передала фляжку ему.
– Что это? – спросил Лау.
– Вискарь, не бойся. Кажется, Белая лошадь. Дрянной, но другого не имеется. Вискарь достался в наследство от моих друзей-дайверов.
Лау то же сделал два глотка и поморщился вслед за девицей. Лучше джин глотать. Он, по крайней мере, пахнет можжевельником, а не отдает сивухой, как эта белая лошадь.
– Извини, – покаянно произнесла девица. – Сейчас я очень злая и поэтому такая кусучая. Обычно я очень ласковая кошечка и люблю, когда меня чешут за ушком и восхищаются моей гениальностью. Обожаю, когда мне дарят живые розы и финские шоколадные конфеты. Запомни, именно в такой последовательности, – сначала живые розы, потом финские шоколадные конфеты. Меня очень интересует, когда будешь отсюда уезжать?
Лау прикинул, сколько примерно будет здесь находиться, и сказал:
– Думаю, за недельку управлюсь. Повторяю, мне от тебя ничего не надо. Я – безнадежный альтруист.
Девица покачала головой:
– Здесь можно находиться максимум три дня. Дальше бесполезно. Не уедешь. Жаль. Тогда прощай. Зря время потеряла. Но за кофе – отдельное спасибо.
Она взяла свою сумку и направилась к двери
– Подожди, – он остановил ее. – Если я раньше управлюсь, за три дня, где тебя найти? И как тебя зовут?
– Что в имени тебе моем, несчастный?
Теперь Лау разозлился, чертова филологичка, любит прихвастнуть грамотностью и поставить в тупик собеседника. Он лихорадочно стал вспоминать, чьи это стихи, в которых точно не было эпитета «несчастный». Вспомнив, он продолжил:
– Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный 4…
– Молодец, – перебила его девица, школьную программу помнишь. Но я продолжу. Если управишься за три дня, тогда и имя скажу. Пока оно тебе ни к чему. Меня не ищи. Я тебя сама найду. Прощай.
Дверь за дневной красавицей закрылась. Что ж, с глаз долой и с сердца вон. Лау недоуменно покачала головой. Что за странный город, что за страшилки рассказала девица? Может, девицу специально наняли конкуренты, чтобы его запугать, и он убрался отсюда, а они спокойно обтяпали свои дела? Хотя с конкурентами он точно переборщил. Где наша бритвочка Оккама 5?
Итак, наследство. Этим делом изначально занимался региональный представитель. Он сообщил, что подал нотариусу заявление о принятии наследства и больше на связь не выходил. Документы о подаче заявления нотариусу в контору не выслал. За две недели до окончания шестимесячного срока для получения свидетельства о принятии наследства шеф запросил регионального представителя по какому-то другому делу. Тот не ответил. Его стали искать и с удивлением обнаружили, что он пропал. Куда – неизвестно. Шеф всполошился. Контора могла потерять весьма приличный гонорар. Поэтому шеф вызвал его и приказал срочно ехать и разбираться на месте.
Надо признать, что странности начались с самого начала, едва он зашел в гостиницу. Однако труба зовет, выкидываем из головы всю блажь и начинаем работать.
Он спустился вниз. Место администратора за стойкой занимала молодая симпатичная женщина восточной наружности. Он протянул ей ключ, а та неожиданно попросила:
– Подождите немного, с вами наш директор хочет поговорить.
Лау словно обухом по голове ударили. Он не верящее посмотрел на новую администраторшу:
– Мне вчера ваша сменщица сказала, что он покойник и в то же время она говорила о нем как о неупокоенном. Честно, я принял это за байки на сон грядущий.
– Вы нас обижаете. Наш Дериктор, хоть и преставился, но продолжает ходить на работу.
– Но как мертвый может ходить на работу? – удивленно воскликнул Лау. Всю его хваленую невозмутимость как водой смыло.
– Да, мертвый, – согласилась новая администраторша. – Ну и что из этого? Приказа о его увольнении в связи со смертью еще не было. У нас гостиница не частная, муниципальная, управление находится в области, а там пока почешутся. Гостиницу-то нельзя оставлять без присмотра. Поскольку нет приказа об увольнении, директор ходит на работу. Как получим приказ, тогда…
– Тогда похороним, – закончил Лау. Формальная логика в ее словах присутствовала, но какая-то извращенная. Ну, помер, но разве можно оставить работу без приказа об увольнении?
Лау почему-то не хотелось встречаться с неупокоенным. Возможно, встреча с покойником – это плохая примета? Но он не верил в приметы. Лау осторожно сказал:
– Давайте перенесем разговор с директором на другой раз. Я очень спешу.
Женщина заволновалась и привстала с места:
– Поверьте, это займет пару минут. Дериктор сейчас подойдет. Он всегда был пунктуальным и приходил на работу минута в минуту. – Она посмотрела на часы.
– Ровно через минуту он будет здесь.
Сбежать не получилось. Пришлось подождать. От нечего делать он спросил:
– Кто же будет новый директор?
– Я.
– Вы? – он удивился. – Разве не пришлют кого-нибудь с области?
– Почему вы удивляетесь? Разве женщина не может быть директором гостиницы? У меня есть
