Виктор Меньшов - Золотой мальчик

— Встань-ка, — попросил я Славку.

Он очень неохотно поднялся на ноги. Я сорвал доски нар, пошарил по стене, и где-то на уровне пола найдя рычаг, повернул. В полу отодвинулась плита, открывая тёмное отверстие лаза, оттуда пахло землёй, сыростью и плесенью.

— Вот это да! — не удержался Славка, он всё же был совсем ещё мальчишка.

— А ты как думал? — хмыкнул я. — Давай, полезай.

Он помялся, вздохнул и полез вниз. Но его взлохмаченная голова сразу же высунулась обратно:

— Там совсем темно, ничего не видать.

— Ты просто стой, и не двигайся, я сейчас спущусь и зажгу фонарик.

Он послушно нырнул в темноту. А я осмотрелся, взял сумку, присоединил шнур к одному из патронов динамита под столом, а второй конец к патрону из связки под нарами.

Осмотрелся ещё раз и поочередно поджёг сперва порох, потом оба бикфордова шнура. И быстро нырнул под землю, зажигая фонарик. В первую очередь я отодвинул Славку и нащупал на стене такой же рычажок, как и в доме, нажал его, и плита со скрипом закрылась у нас над головой.

— Давай, Славка, быстрее вперёд, а то сейчас там так рванёт, что как бы нас не засыпало, своды старые, кто их знает, как это им понравится. Да и неизвестно, рассчитывали ли их на такие встряски.

И мы пошли, почти побежали, насколько это возможно в согнутом состоянии, по узкому и тесному коридорчику, уводящему меня к свободе, а Славку от отца.

За спиной у меня приглушённо раздались выстрелы.

— Давай скорее, Слава, сейчас рванёт! — поторопил я и без того спешащего мальчика.

И тут рвануло. Мы оба присели, гул пошёл над нашими головами, уходя вдаль, стены затряслись, пол закачался. На головы нам посыпалась земля. Славка испуганно пискнул.

— Держись, Слава, ты же мужчина! — поддержал я его.

Больше всего я боялся, что своды этого старого подземного хода не выдержат детонации и нас засыплет, либо перегородит путь, но всё обошлось, строили капитально, что умели, то умели.

По этому коридору мы шли очень долго, у меня даже шея заныла идти в таком положении, скрючившись. Но вот впереди появился свет, я велел Славке идти сзади, а сам осторожно подошёл к светлому пятну. Это был не выход, как подумал Славка, это был фосфоресцирующий знак, который предупреждал, что выход именно тут. Я пошарил по стене, опять нашёл рычажок и повернул его совсем чуть-чуть, чутко прислушиваясь, не поднимется ли слишком много шума.

Механизмы работали на удивление чётко и бесшумно. Хотя, кто его знает, как использовали этот домишко, на заброшенную избушку он был не очень похож. Да и связок динамита, и карабина там не было, в тот далёкий год, когда мы охраняли своего свидетеля.

Вот было время! Всё было просто и ясно, всё понятно. С кем боролись, за что боролись. А теперь…

Я осторожно выглянул в приоткрывшуюся щёлочку. Выход был прямо на шоссе. Никого вроде не было, но я не спешил. Вот так у меня всегда. Срабатывает шестое чувство, сколько раз спасало оно меня, поэтому и прислушиваюсь. Вот и сегодня утром так же точно, выглянул в смотровую щель, кажется, всё в порядке, все мои меточки хитрые непорушенные стоят. Но что-то мне мешает, смотрел-смотрел, больше часа смотрел, ничего не высмотрел. Даже глаза заболели. Решил выйти. Двери уже открыл. И как кто меня держит. Опять стоял, стоял — и почему-то закрыть двери решил. Вот тут они себя и выдали, нервы сдали.

Выглянул я ещё разок, и вот они, голубчики, вот они, мои родимые. Стоят трое в камуфляже возле милицейского «мерседеса», сигаретками балуются, счастлив ваш бог, ребятки, что сегодня я на вашем пути, всё должно было бы кончиться для вас хуже. Нет, это же надо же! Они даже оружие в машине оставили.

Ну, оружие нам ни к чему, за оружие ребятам могут быть ещё большие неприятности, а они у них и так будут, но оружие — это уже слишком, оставил я автоматы возле них. И поехали мы со Славкой с ветерком.

Эх, во что армию превратили! Это надо же! Да разве можно было в мои годы подойти и голыми руками повязать трёх бойцов? Тем более, наверное, омоновцев, или спецназ. А как мы посты проскочили? И это на правительственной трассе! В особо охраняемой зоне, при особом режиме. Нет, это просто чёрт знает что такое!

Понятно теперь, как проехала целая армия Басаева в Будённовск, и действительно можно поверить ему, что он мог приехать в Москву, просто денег не хватило.

А я вот ехал в Москву даже без денег, и меня никто не останавливал, наоборот, уступали дорогу. Но всё же я решил въехать в столицу на более скромной машине. Тем более, что мне её весьма охотно уступили: остановились сразу же, при виде моей поднятой руки и остались в моей милицейской колымаге, из которой я предварительно выдрал на всякий случай рацию.

Уже подъезжая к Москве, мы остановились возле придорожного ресторанчика, быстро и вкусно поели и поехали дальше. Проехав метров двести за ресторанчик, я притормозил и выбросил наган из открытого окна машины в придорожные кусты. Оглянулся назад на еле видную стилизованную под русский терем крышу ресторанчика с петухом на крыше, и прибавил газу. Я ехал в Москву. Это был город, где мне легче всего было попасться, но легко и спрятаться.

В этом городе были огромные подземелья, масса всяких подвалов, чердаков, бомбоубежищ, строек и выселенных домов. А самое главное это был город, где количество жителей перевалили за десяток миллионов, плюс ежедневный транзит и целая армия беженцев, бомжей и прочего человеческого мусора, среди которого очень легко раствориться.

В этом городе — огромный слой людей, поставленных вне всяких общепринятых законов, а потому живущих своими, неписаными законами, это то сообщество, где каждый сам по себе, и никому ни до кого нет дела, но можно получить информацию, которая может стоить жизни: где можно переночевать, где можно достать ношеную одежонку, где можно помыться в бане, где можно спрятаться, где можно достать дешёвые документы. Да мало ли чего можно узнать. И самое главное, тебя никто не спросит, кто ты и откуда.

И ещё в Москве был отец Славки, которого я подозревал в том, что это он вызвал милицию, тем самым предал своего сына, подвергнув его смертельной опасности.

Михаил Андреевич позвонил и пригласил в гости. Я уже думал, что ему надоело таскать меня за собой, и он решил вежливо распроститься со мной. После того, как они съездили в Барвиху, он позвонил мне, в двух словах сообщил о полной неудаче, и на этом мы распрощались. Поначалу я даже почувствовал некоторое облегчение, спало то нервное напряжение, в котором я прожил эти несколько дней, вроде бы стало легче на душе, свободнее. Окружающее приобрело утраченные краски. Мне поначалу даже показалось, что краски стали ярче.

Но так продолжалось недолго. Я пошёл было на телевидение, потолкался там, попробовал разузнать о возможности хоть какой-то халтуры, ничего не подворачивалось, а все разговоры были скучны и просто неинтересны. То же самое происходило со мной и в компаниях, куда меня приглашали. Что-то со мной случилось. Это заметили все. Ребятам я стал неинтересен, но самое странное, что девушки ранее почти не обращавшие на меня внимания, неожиданно стали проявлять ко мне повышенный интерес. Ещё несколько дней назад это привело бы меня в неописуемый восторг, но сейчас я принял это как должное.

В общем, жизнь стала скучной и серой без моего подполковника. Как ни странно, мне не хватало этого здоровенного, не очень приветливого и немного нелюдимого отставника-отшельника. И чем мог приворожить этот немногословный вояка? Трудно логично объяснить почему, но я был влюблён в него, как девушка. И мне очень не хватало его самого и той энергии, которую он притягивал и в то же время щедро излучал. Так что звонку его я обрадовался, а тем более приглашению в гости, посидеть вечерком, отдохнуть. Кроме всего прочего меня, конечно, не могли не интересовать подробности происшедшего в лесу под Барвихой и дальнейшая судьба мальчика и этого странного бандита поневоле Соколика.

Михаил Андреевич встретил меня в дверях, помог снять куртку, провёл в комнату, где произошла перестановка. Наверное, обыск был, подумал я, вспомнив про убийство Арика.

— Тут всё перевернули, криминалисты работали, так что ты не удивляйся. Жаль только, шкаф разворотили, теперь надо что-то придумывать, оружие хранить негде.

— Правда, что Арика убили из вашего пистолета?

— Правда, и взяли его не где-то, а как раз из шкафа. И мне кажется, что шкаф не взламывали, а просто открыли.

— Разве его так просто открыть? — удивился я, вспомнив хитроумные замки и железные толстые дверцы.

— Не просто, но открыть можно всё.

— Говорят, что установить, открыт или взломан замок, проще простого. По крайней мере, я так слышал.