– Ты трогала труп?
– Да, – кивнула Мила, – первое, что я тогда подумала, Юрий основательно пьян, хотя никогда не видела его в таком виде раньше. Даже не помыслила, как он мог в таком состоянии оказаться в нашей квартире. Я наклонилась и взяла его за голову, – она замолчала, отпила кофе и продолжила. – Его лицо было еще теплым, но безжизненным. С испугу я опустила голову, которая буквально упала на пол. Только тогда я заметила на его белой рубашке черное пятно, а на полу пистолет. Это было ужасно.
Она на мгновенье прикрыла лицо ладонями, а когда отняла их, я заметил в ее глазах слезы.
– Ты брала пистолет в руки?
– Нет, – медленно покачала она головой. – Честно говоря, у меня было первое желание взять пистолет в руки. Но меня охватил ужас. Этот ужас гнал меня из квартиры. Я выскочила на лестничную площадку, не зная, что делать. Силы оставили меня, а поэтому я села на ступеньки лестницы.
– Ты не позвонила соседям?
– Кому?! – искренне удивилась она. – Одни соседи были на отдыхе, а вторые – на работе. И потом, даже если бы они были дома, чтобы я им сказала? Я не знала, что делать.
– Почему ты не позвонила Грише?
– Меня бы под пистолетом не заставили еще раз войти в квартиру. А выйти на улицу у меня не было сил.
– И все же нужно было запереть дверь и спокойно вернуться на работу.
– А как же Гриша? Тогда он бы вернулся домой и обнаружил труп Юрия.
– У Гриши на время убийства железное алиби, а вот у тебя его нет, ты понимаешь?
– Это сейчас хорошо спокойно рассуждать, тем более тебе, профессионалу. Прежде всего, в тот момент меня сковал, как я уже сказала, ужас. Поверь, я ничего не соображала и не могла, наверное, действовать разумно. И потом все же так лучше.
– Чем?
– Мне скрывать нечего. А вот если бы я вернулась на работу, как ты считаешь, было бы еще хуже. Подумай сам.
– Ты права, – вынужден был я признать. – На время убийства у тебя не было бы алиби. Да еще тебя мог видеть у дома кто-то из соседей. Ты права, что так подумала.
– Подумала… – усмехнулась она. – Ты мне льстишь, Сережа. Я уже говорила, что в тот момент не могла ни о чем думать. Я только ждала Гришу.
– Долго ждала?
– Не знаю, но мне показалось, что вечность. Для меня в тот момент время остановилось. Я что-то стала осознавать, только увидев, как Гриша выходит из лифта.
– До возвращения Гриши тебя никто не видел, стоящей на лестнице?
– Нет, – медленно покачала она головой. – Правда, лифт сновал несколько раз вверх-вниз, но на нашем этаже никто не выходил.
– Что было потом?
– Гриша очень удивился, увидев меня, сидящей на лестнице. Я сбивчиво ему все рассказала, – Мила тяжело вздохнула. – Я снова вошла в квартиру, но на этот раз с Гришей. У меня даже промелькнуло чувство, что раньше было просто страшное видение, а сейчас мы войдем в нашу обычную, уютную квартиру Но когда мы вошли, все было по-прежнему: труп Юрия лежал на полу… – она сделала паузу, снова тяжело вздохнув. – Гриша сразу принял решение. Он позвонил в милицию и сообщил о происшествии. Мне он накапал корвалол, потому что меня все время била мелкая дрожь. Потом все было, как в дурном сне. Приехала милиция, и начались вопросы… вопросы…
Я внимательно слушал ее медленный, порой сбивчивый рассказ, мысленно сопоставляя время и факты, а поэтому невольно высказал свой вывод вслух:
– Тебе еще повезло, Мила.
– В чем? – искренне удивилась Мила.
– Да, Мила, тебе очень повезло, – повторил я. – Теперь на мгновение представь, что если бы ты с работы сразу вернулась домой, а не заходила в кафе полакомиться мороженым, то могла бы столкнуться в квартире с убийцей. Сама понимаешь, у него не было бы выбора. Нельзя оставлять свидетеля в живых.
Она внимательно слушала меня. Постепенно, по мере того, как мои слова доходили до ее затуманенного сознания, ее серые глаза раскрывались все шире. Осознав полностью услышанное, Милочка набожно перекрестилась.
– Да, – кивнул я. – Ты права, что не делается, все к лучшему. Теперь можешь успокоиться.
Однако ее мышление было замедленным, а внимание она акцентировала не на всей фразе, а на отдельно выбранных словах.
– Как ты можешь так говорить, Сережа? Ведь речь идет об убийстве Юрия, – медленно проговорила она.
– Я только имел в виду твою задержку по пути домой. Убийца мог убрать и тебя.
– Да, мог убрать, – машинально повторила она. – Но может быть, так было бы лучше.
– Почему?
– Как я поняла, этот капитан милиции, который допрашивал меня, считает меня основной подозреваемой в убийстве.
– Не все подозреваемые становятся обвиняемыми, – с улыбкой, чтобы как-то ободрить ее, сказал я. – Как ты думаешь, кто мог убить Юрия?
– Даже не могу представить. У Юрия не было врагов. Во всяком случае, я не слышала о таких.
– А как шли у него дела?
– Хорошо, – уверенно сказала она. – Даже слишком хорошо в последнее время. Честно говоря, я не интересовалась его бизнесом и не люблю считать чужие деньги. Но если много людей встретили дефолт, как личную трагедию, то Юрий в одном из разговоров случайно обронил фразу, что это самый лучший подарок от правительства за его жизнь.
– В чем заключается этот подарок?
– Не знаю, – пожала плечами она. – Извини, но я уже сказала, что не люблю совать нос в чужие дела. Да и в бизнесе в том виде, как он процветает у нас, я слишком слаба. Хотя, – она сделала паузу, что-то вспоминая, и продолжила. – Как-то я разговаривала с Гришей. Он сказал об удаче Юрия. Как я поняла, Юра успел продать все, что имел, а деньги перевел в доллары. После дефолта курс доллара подскочил больше, чем в три раза.
– Но доллар остался долларом, – возразил я.
– Не совсем. Вообще-то он так и остался долларом, – поправилась она, – но курс его резко подскочил. В то же время цена в рублевом эквиваленте, в том числе и на недвижимость, поднялась, но не так. Теперь Юрий мог вернуть все, что продал, за меньшую сумму, да еще остался бы с наваром. Лучше ты уточни все это у Гриши.
– Но если Юрий, скажем, обогатился за счет дефолта, то кто-то много потерял.
– А при чем здесь Юрий? – задала резонный вопрос Мила. – Не он виноват в этом дефолте.
– Ты права, – согласился я. – С кем по работе контактировал Гриша и Юрий?
– Это слишком сложный вопрос. У них прямые поставки и своя сеть магазинов. Гриша и Юрий хорошо дополняли друг друга. Да, все начинал Гриша. Я была так, – она сделала небрежное движение рукой и пояснила, – юридическое лицо. Фактически всем руководил Гриша, пока полностью не ушел в бизнес. У него были и опыт руководства, и хорошие связи. Но у Гриши оставались, я бы сказала, старые, классические способы руководства. Его успехи в бизнесе были потому, что Гриша пытался исключить даже малейший риск, действовал только наверняка, – она сделала паузу, неожиданно улыбнулась и продолжила. – И тут появился Юрий. Он лучше разбирался в этой пещерной экономике, умел вовремя рискнуть и легко заводил знакомства. В общем, они удачно дополняли друг друга.
– А когда и как познакомился Гриша с Юрием? – спросил я, и пояснил. – Я познакомился с Зайцевым у вас, но не задавал раньше этого вопроса.
– Гриша давно знал Юрия. Помнишь, как ты однажды назвал Гришу «идеологическим тунеядцем»? – с усмешкой спросила она.
Я молча кивнул.
– Так Юрий был из той же системы. Он начинал в райкоме комсомола, а потом – в горкоме, но изменение политической обстановки нарушило его карьеру. Правда, Юрий еще во время перестройки ушел в частные предприниматели. Как только Гриша официально возглавил дело, он предложил Юре объединиться, чтобы не соперничать на рынке.
– Понятно, – кивнул я. – Но вернемся к «нашим баранам». Так с кем вели дела Гриша и Юра?
– Извини, Сережа, но у тебя чересчур примитивное понятие о бизнесе, – слегка улыбнулась Мила. – Гриша и Юра имели не маленький магазин, где многое приходится делать самим. Они осуществляли, если можно так сказать, координацию, общее руководство, подписывали договор, а для остального у них был целый штат служащих. Правда, у Юрия остались старые связи, – это Жора Авакян и Олег Михайленко. Они были вхожи к Юрию, брали оптовые партии. С остальными работали помощники. Те брали мелкий опт, – она сделала небрежный жест рукой.
– Я знаю случаи, когда убивали и за мелочь.
– Но не так же, Сережа. Здесь должны быть замешаны большие деньги. Очень большие, – тихо закончила она.
– В этом ты права, – согласился я. – Но где мог убийца взять ключ от вашей квартиры?
– Не знаю, – пожала плечами Мила. – Во всяком случае, свой ключ я никому не давала. Думаю, что Гриша тоже.
– Но при желании кто-то мог снять слепок с ключа? Вполне, – не задумываясь ответила она. – Моя сумочка почти весь день лежит или висит в кабинете. Правда, чужие люди туда практически не заходят. Да и Гриша мог снять и повесить пиджак, где в кармане лежат ключи. Но кому это надо? – она внимательно смотрела на меня, а потом сказала. – Согласись, Сережа, что убить Юру где-нибудь в темном месте было бы проще. Да еще убийца мог инсценировать ограбление. Милиция никогда бы не нашла убийцу.
