обратно к Шону, чтобы спасти?»
– Вы говорили, они боролись? Можете показать, где?
– Вон там, по-моему. До них доходил дым пожара.
– М-м-м…
«Какие же планы строила Лора Бишоп со своим сыном? Много ли они общались? Как это может повлиять на мою жизнь?»
– Давайте ненадолго отмотаем время назад, – предложил полицейский.
Я невольно похолодела, осознав, как близка его формулировка к тому, что я говорила Майклу во время наших сеансов.
– Что вы можете сказать об огнестрельном ранении офицера полиции? Следователя Стивена Старчика. Вы видели, кто в него стрелял?
– Нет. Не видела. Я думаю, что стрелял Пол, но точнее сказать не могу.
– Мэм?
Моему ответу помешал сильный приступ кашля. Во время допроса я сидела на пне, завернутая в одно из термических зеркальных покрывал, и, вероятно, надышалась дымом. К нам присоединилась еще одна женщина из патрульных. Мне показалось, я узнала ее – но откуда? Не она ли приезжала к нам в дом прошлым вечером? События путались в моей голове.
– Офицер Кейн, – сказал первый коп, – давайте окажем ей должную помощь. Я заметил у пострадавшей ожоги второй степени и проблемы с дыханием.
Они помогли мне встать на ноги. Потом, помню, как я лежала на носилках с кислородной маской, и меня перенесли в багажник «Скорой». Я видела в небе вертолет и осознавала, как его лопасти прорезали воздух. Рядом с ним расплывался огромный столб сине-черного дыма.
Бедняжки Мэдисон и Хантер… Что я скажу их родным? «Простите, моя семья немного облажалась…»
Двери машины «Скорой помощи» закрылись. Началась мучительная поездка к асфальтированной дороге, я морщилась на каждом ухабе.
– Вам плохо? – спросил меня парамедик. – Дать вам что-нибудь болеутоляющее?
Я с благодарностью кивнула.
– Куда мы едем? – спросила я чуть позже.
– В Медицинский центр Адирондака. В Саранак-Лейк.
«По крайней мере, – подумала я, – там же лежит мой сын».
День подходил к концу, скоро девять вечера. В палате стояла тишина. Только монитор отслеживал удары моего сердца, да из коридора доносились приглушенные людские голоса.
Но затишье быстро закончилось.
В палату вошли два детектива, сообщив, что они из Бюро уголовных расследований. Они задавали мне те же вопросы, что и патрульные на месте преступления.
Я спросила их о Поле. Они заверили меня, что его ищут, развернули полномасштабный поиск. Он считается преступником, скрывающимся от правосудия. Но у меня также сложилось впечатление, что мой муж для них – лишь часть загадочной картины.
– Мы пытаемся воссоздать события, – добавил один из детективов, детектив Паркер; его бровь над глазом прореза́л старый шрам. Другой детектив дежурил около двери в позе морпеха на плацу.
– У нас накопилось много сведений, – заметил Паркер, – но возникли трудности в их увязке друг с другом.
Я поняла его. Огонь уничтожил все твердые доказательства того, что Пол убил Мэдисон и Хантера. И то, что он стрелял в Старчика, пока некому подтвердить. Как и тот факт, что он запер нас в юрте, пытаясь сжечь заживо. Есть только мое слово. И Джони. И Майкла. Надеюсь, все мы рассказывали одинаковые истории.
Детективы сообщили мне, что Майкл и Джони лежат в этой же больнице. Майклу потребовалась серьезная помощь – у него сломана рука, а также обнаружились несколько незначительных порезов, синяков и отравление дымом. Джони досталось меньше, и скоро ее выпишут. Но полицейские попросили, чтобы мы не общались, пока их не допросят. Кто-то из полиции штата даже стоял в коридоре у моей двери в качестве охранника.
Мои раны, очевидно, были более серьезны, чем у Джони. По крайней мере, доктор, обследовавший меня полчаса назад, как сообщили мне детективы, еще должен кое-что проверить. Меня также спросили, не попадала ли я в другие несчастные случаи до пожара, потому что доктор подозревал недавнее сотрясение мозга. Я призналась, что сбила оленя.
Детективы тоже спрашивали меня об этом. Им захотелось узнать, почему я ездила на арендованной машине. Вновь рассказывая им про оленя, я почувствовала, что моя позиция уже не так тверда. Очередной ненадежный или, по крайней мере, сомнительный свидетель.
– А как себя чувствует Лора Бишоп? – спросила я.
Они обменялись взглядами.
– С ней мы тоже разговаривали, – ответил Паркер.
Я с тревогой подумала, что больше мне ничего не скажут, но, помедлив немного, он добавил:
– Миссис Бишоп поведала нам интересную историю.
– По ее словам, она невиновна, – громко произнес от двери детектив Рейнольдс.
– Но она же признала себя виновной.
– Она сказала, что признала себя виновной, только чтобы уберечь сына, – выгнув расщепленную бровь, парировал Паркер. – Ей не хотелось оспаривать его заявление в полиции, а потом бороться в суде, подвергая семью затяжному судебному процессу.
«Вот дерьмо», – подумала я.
– Мне казалось, она не из тех, кто дорожит своей семьей, – в итоге заметила я.
– Да, я согласен, – подхватил Паркер. – По-моему, она знала, к чему идет дело. Возможно, надеялась убедить присяжных в наличии альтернативного подозреваемого, но не осталось никаких доказательств. А у прокурора имелись свидетели того, что она могла изменять мужу. Плюс показания парнишки. Если бы она пошла в суд, то там пришлось бы рассматривать его показания против ее. И кому бы поверили присяжные? Милому восьмилетнему мальчику или его неверной матери, которая устраивала шикарные тусовки?
– Притом с тем еще норовом, – добавил Рейнольдс.
– Точно, с норовом, – откликнулся Паркер. – Множество свидетелей подтвердили, что она отличалась вспыльчивостью. И что в итоге? Адвокат посоветовал ей заключить сделку. Она согласилась на менее тяжкую квалификацию преступления и получила двадцать пять лет с возможностью условно-досрочного освобождения. Думаю, в душе она могла быть ангелом, но это не значит, что ее не терзали адские муки. Из-за того, что случилось, из-за копов, из-за сына…
– И из-за вас, – добавил Рейнольдс.
– Да, и из-за вас, – согласился Паркер, с сожалением взглянув на меня.
– Из-за меня, – тупо повторила я.
– Из-за вашей семьи. Вашей дочери.
– Мы полагаем, – сказал Рейнольдс, подходя к нам, – что Лора Бишоп вернула себе расположение своего сына некоторое время назад. Пару лет…
– И что? – заинтересовалась я. – Они придумали некий умный план? Джони знакомится с Майклом в университете…
Рейнольдс кивнул. Он выше Паркера, с родинкой на подбородке. Его короткие темные волосы идеально уложены гелем.
– Мы полагаем, знакомство состоялось само по себе. Единственное удачное совпадение во всей этой истории. Он познакомился там с вашей дочерью и рассказал о ней матери. А если иначе, то, получается, они просчитали вообще все. Лора и ее сын сговорились… ну, в сущности, вторгнуться в вашу жизнь на какое-то время.
– Зачем?
Детективы обменялись взглядами.
– Доставить вам неприятности, –
