– Я жутко везучий, – говорил Гриша, – однажды я провалился сквозь пол в доме, который собирались ломать. Я летел через три этажа, мне засыпало глаза песком, я совершенно ослеп. Никто не знал, что я туда полез. Там был шикарный чердак, я надеялся найти клад, что-нибудь типа сундука с золотом. И вот я лежал, меня придавило доской, а к дому уже подъехал экскаватор. Я валялся полудохлый и вдруг слышу: мяу, мяу! Я не мог допустить, чтобы погибла невинная киска, поднялся на ноги, стал искать ее, понял, что сам не найду, и кинулся на свет, к выходу, позвал на помощь. Киску спасли рабочие, которые приехали ломать дом. Ну и меня заодно не пришибли.
– Он везучий, вы даже не представляете, какой Гришка везучий, – повторял Витя, когда исчез его старший брат.
– С его темпераментом он должен быть ужасно влюбчивым, – говорила Вера Григорьевна, – но пока Бог милует, не попалась ему еще та девочка, которая могла бы по-настоящему вскружить голову.
– Эта Василиса просто с ума его свела, – сказал Кирилл Гусев, друг Гриши, – у него явно крыша съехала. Он как будто никого, кроме нее, не видел и не слышал.
Василиса Грачева, правда, оказалась очень красивой девочкой, даже изможденная, обоженная, немая она выглядела потрясающе. Она была трогательной, беззащитной, нежной. Она бы понравилась Вере Григорьевне. Она подружилась бы с Витей.
– Хватит! – приказал себе Саня. – Потом будешь страдать и ныть, сейчас думай!
Ясно, что в лагере кто-то побывал. Об этом пыталась сказать Василиса. Это косвенно подтверждается следами колес на дороге. Подростки оказались свидетелями. Чего же? Бандитской разборки? Какой-нибудь важной «стрелки» между местными братками? Но почему братков понесло в такую глушь? Могли бы выбрать более комфортное место. Тут даже мобильники не работают. Серьезным браткам неуютно без связи.
Маша появилась, страшно бледная, осунувшаяся. Она умылась речной водой, лицо ее было мокрым.
– Все. Я в порядке. А ты как? – она даже попыталась улыбнуться.
– Ничего. Нормально. Тебе идти не трудно? Голова не кружится?
– Со мной все хорошо. Ты группу вызвал? Ах, ну да, сеть…
Пока они шли к машине, Саня попросил:
– Расскажи мне еще раз, что тебе удалось узнать от Василисы до моего приезда?
– Ты все сам видел и слышал. Главное, что она до сих пор не чувствует себя в безопасности.
– Погоди, я не понял, ее кто-то мог видеть?
– Она не знает. Но вряд ли. Мне кажется, всех, кто их видел, они не выпустили отсюда живыми.
Саня сел за руль, медленно двинулся к выезду на бетонку.
– Кто они? Что, по-твоему, здесь могло произойти? – спросил он.
– Бандитская разборка, – не задумываясь, ответила Маша и тут же добавила: – Тебе ведь тоже пришло в голову именно это?
Саня кивнул и в очередной раз покосился на телефон. Сети все не было. Они выехали с территории лагеря.
– Есть еще один вариант, – сказала Маша, – какая-нибудь секта устроила здесь шабаш. Сатанисты, например. Знаешь, это даже правдоподобней. Что-то жуткое есть в этом месте. Я вполне могу представить, как здесь проводят черную мессу, занимаются всякими оккультными мерзостями. Кстати, у вас в России это сейчас страшно модно. Впрочем, у нас в Америке тоже. Так. У меня появляется сеть. У тебя пока нет, – она протянула ему свой телефон.
Арсеньев позвонил Зюзе, изложил все, что успел узнать и увидеть. Зюзя выслушала, не перебивая.
– Замечательно. Тебя все-таки туда понесло ночью. Ну что ж; я всегда знала, что ты упрямый, как осел. Ты что, один там?
– Нет. Со мной Мери Григ.
– Еще лучше, – Зюзя фыркнула в трубку, – только ее нам не хватало. Где вы находитесь?
– В лесу, километрах в трех от лагеря. Оттуда звонить невозможно. Нет сети.
– Ладно. Я сейчас же отправляю группу и еду сама. Значит, вы пока видели только один труп?
– Да, Зинаида Ивановна. Но он вряд ли единственный. Мы будем ждать вас на шоссе, у съезда на старую бетонку. Когда доедем до перекрестка, я позвоню вам на мобильный, уточню, какой это километр.
Саня отдал Маше телефон. Несколько минут они ехали молча. Маша попыталась глотнуть воды из бутылки, но не смогла, слишком сильно трясло машину.
– Сейчас остановимся, перекусим, – сказал Саня.
– Да, попробуем. Знаешь, я тебе не успела рассказать еще кое-что. За Василисой в больницу приходили. Там был человек, одетый в халат, в маску. Мы с Дмитриевым спугнули его. Он заглянул в палату, увидел нас и скрылся. А потом я через дверь, услышала, как он говорил по телефону.
– Так. Вот этого только не хватало, – зло пробормотал Саня, – получается, здесь ее не видели, но потом все-таки вычислили. Вероятней всего, по тому же сюжету в криминальных новостях. А теперь скажи, когда вы ехали из больницы, хвоста за вами не было?
– Если честно, я расслабилась. Я просто не подумала об этом. Тут еще ты позвонил, потом Рязанцев. Конечно, надо было провериться. Погоди, но если кто-то следил за нами, когда мы ехали из больницы, то они должны были засечь и нас с тобой, когда мы отправились сюда.
Она облизнула губы, жадно припала к горлышку бутылки. От волнения у нее пересохло во рту.
– Саня, мы с тобой с ума не сошли, не знаешь? У тебя хотя бы оружие есть?
– Есть, – кивнул Арсеньев, – но здесь все чисто. Они нас, видимо, потеряли. От больницы они вели твой «Форд». А он остался стоять у подъезда. Они могли бы заметить, как мы вышли. Но не заметили. Проспали, – он взял у Маши бутылку, хлебнул воды, – черная маленькая «Тойота» у подъезда, рядом с твоим «Фордом». Человек на водительском сиденье спал.
– Да, – кивнула Маша, – была «Тойота». Точно, была. Мы заезжали в аптеку, в супермаркет, я несколько раз замечала ее, но, знаешь, машинально, краем глаза.
Маша взяла телефон и набрала номер Дмитриева.
Трубку не брали очень долго. Наконец прозвучало сонное, недовольное «Алло».
– Сергей Павлович, простите, что разбудила. Это Маша. Вы не могли бы подойти к окошку, которое выходит во двор, и взглянуть вниз
– А что случилось?
– Ничего страшного. Просто посмотрите вниз и постарайтесь описать все машины у вашего подъезда.
– Все? – испугался Дмитриев. – Но их там много. А в комнате Васенька спит. Я не хочу ее будить.
– Ну хорошо, не все. Только иномарки темного цвета.
– Они могли смениться за это время, – тихо заметил Арсеньев.
– Ладно, если совсем точно – попробуйте разглядеть, в какой-нибудь из машин сидят люди или нет?
– Я попробую. Но я не так хорошо вижу. А, вот, Васенька проснулась. Мы сейчас вместе посмотрим. Васюша, у тебя глазки молодые, посмотри, в какой-нибудь из машин есть люди? Это Маша звонит… Старый «Форд», серо-черный… Маша, так ведь это ваш автомобиль, мы на нем приехали. Вася, ты чего? Ну все, все, деточка, успокойся!
– Что с ней? – спросила Маша.
– Я не понимаю. Она пытается что-то сказать, показывает рукой во двор. Господи, я больше не могу, – он чуть не плакал, – когда же она заговорит? Это невозможно!
– Сергей Павлович, не надо нервничать. Ей от этого хуже.
– Да, я постараюсь, – он громко шмыгнул носом, – она указывает на какую-то машину. Нет, я не вижу отсюда, я ничего не понимаю, что она хочет сказать? Маша, где вы? Вы не могли бы к нам приехать? У вас получается с ней разговаривать, у меня нет.
– Сейчас никак не могу. Попробуем по телефону. Дайте ей трубку. Просто поднесите к уху. Я буду задавать вопросы. Вы будете отвечать за нее. Она кивнет или помотает головой, а вы мне скажете, да или нет.
– Я понял, – Дмитриев успокоился, – сейчас я возьму параллельную трубку.
Через минуту в трубке повисла живая тишина. Маша услышала напряженное дыхание Василисы. Начался странный диалог.
– Вася, ты заметила во дворе машину, которую видела раньше?
– Да, – ответил Дмитриев.
– Там сидит человек?
– Да.
– Ты видела эту машину возле лагеря?
– Нет.
– Уже в Москве?
–Да.
– Когда мы ехали из больницы?
– Да.
– Это маленькая черная «Тойота»?
–Да.
Маша повторяла короткие ответы. Арсеньев уже звонил по своему телефону в управление, чтобы прислали наряд во двор и очень аккуратно проверили эту самую «Тойоту». А Маше, как только она закончила разговор, тут же позвонил Рязанцев.
Первое сообщение от сотрудника частной детективной фирмы поступило уже через сорок минут. Кумарин и Григорьев играли в шахматы. Идти на пляж не хотелось, солнце шпарило невыносимо, оба боялись перегреться. Они засели в гостиной, при включенном кондиционере. Кумарин так и остался в своем шелковом китайском халате. Партия не складывалась.
Играли они примерно на равных, и второй раз подряд выходила скучная быстрая «ничья». Горничная Клер явилась бесшумно, поправила штору и произнесла своим ровным, механическим голосом:
– Простите, месье, что беспокою вас. Только что сообщили, что месье Мольтке вышел из номера и отправился к стоянке такси. Месье Рейч остался один. Он лежит в кровати. Вероятно, спит. В номере тихо.
