Лиза повернулась к американской претендентке и с сомнением проговорила:
— Н-не знаю…
— Я убил ее? — жалобно спросил Лизин спаситель и повторил уже с утвердительной интонацией: — Я убил ее! О, лучше бы я умер!
Сказав, а вернее, выкрикнув последние слова, мужчина довольно проворно приблизился к бордюру и выскочил из бассейна. Струи кобальтовой воды полились на мраморный пол.
— Боб? — проговорила Лиза, она с трудом узнала в безумце симпатичного парня, Роберта Гарриса, американского адвоката и… преступника. — Мистер Гаррис?
— Лучше бы я умер! — тупо повторил он. — Меня теперь посадят в ледяную русскую ка-та-лаж-ку! Лучше бы я умер!
Повторив эти слова в третий раз, Гаррис помчался по коридору, невзирая на настойчивые просьбы Лизы остановиться. Девушка не знала, что делать: догнать адвоката? Как-никак он спас ее от неминуемой смерти. Но… он же убийца Светы и…
«Он пытался отравить меня и Славика. Все правильно, ведь Славик видел убийцу… То есть его — Гарриса… Но зачем же тогда?.. — Лиза чувствовала, как несмазанными подшипниками скрипят, ворочаясь в голове, мозги. — Ничего не понимаю… — Тут девушку осенило: — Он просто промахнулся! Ведь он с самого начала действовал в интересах этой американки… Вот почему он так расстроился!»
— Умираю… — произнесла Бет и пошевелилась.
В эту секунду дверь с грохотом отворилась, и в холл влетел Заварзин, грязный, в разорванной одежде, со ссадинами на щеках.
— Лизка! — завопил он так, точно увидел ожившую покойницу. — Лизка!
Детектив бросился к своей подопечной и заключил ее в объятия, то и дело повторяя ее имя. Девушка уронила голову ему на грудь. Ей вдруг стало так хорошо, тепло и уютно… В глазах у нее потемнело, и она поняла, как устала. Андрей встрепенулся.
— Что такое? — произнес он, опасливо озираясь вокруг.
Лиза подняла голову и увидела… Она ничего не увидела, вокруг царил полный мрак.
— Свет погас! — воскликнул Заварзин, становясь напряженным, как кошка перед прыжком. — Что это может быть?!
— Эй, Андрюха! — раздался со стороны крыльца веселый пьяный голос. — Где ты там?
— Саня? — откликнулся Заварзин. — Каликин?
— Ну, еж твою двадцать!
— Кто это? — настороженно поинтересовалась Лиза, щурясь от света фонарика, бившего в лицо.
— Вот, фонарик подобрал, — сообщил человек в кителе прапорщика, отводя в сторону луч. — Тут какой-то псих на ограду кинулся, а она же под током… Вот и замкнуло…
— Саша! — всплеснул руками девушка. — Боже мой!
Однако она сразу успокоилась, сообразив, что, если бы брата постигла такая страшная участь, свет бы погас значительно раньше, да и охрана бы уже давно обнаружила его тело.
Впрочем, Лизины волнения улеглись лишь на секунду.
— Гаррис! — вскричала она. — Я так и знала! Он сказал, что ни за что не пойдет в тюрьму! Он покончил с собой!
— Какой Гаррис? Ты чего? — поразился Заварзин. — Он-то откуда здесь взялся?
— Он спас меня! — с возбуждением начала Лиза. — Она, Бет, я хочу сказать, напала на меня, когда… О Боже! Скорее отсюда, здесь сейчас все взорвется! — Девушка бросилась к выходу, едва не сбив с ног Каликина. — Ой, нет! Там же люди! — Она резко остановилась. — Мы должны разминировать бомбу! Скорее, за мной! Она в сейфе!
Ничего не понимавшие мужчины покорно побежали за девушкой.
— Объясни все же… — начал было Андрей, но Лиза оборвала его:
— Некогда! Он поставил таймер на пятнадцать минут! Я сама видела: тринадцать тридцать пять, тридцать четыре… три… — запыхавшись, повторяла она. — Скорее, это должно быть здесь.
Лизе не верилось, что с того момента, как Изборский бросился на нее, прошло всего несколько минут, казалось, все это продолжалось целую вечность. А что, если они опоздали? И сейчас равнодушный ко всему таймер отсчитывает последние секунды их жизни: пять, четыре, три, два, один…
— Вот эта комната! — Лиза решительно толкнула дверь, та не подалась. — Выбейте ее! Вынесите эту дверь!
На такое предложение Каликин тотчас же откликнулся, его натиска дверь не выдержала, и вся троица во главе с Лизой ввалилась в помещение.
— Стоп! — Девушка оторопело завертела головой. — Посветите же!
Однако освещения хватало и без фонаря; окно комнаты выходило на сторону главных ворот, невдалеке от которых стоял БТР, а из его башни прапорщик Диденко, видимо полагая, что прикрывает боевых товарищей, вел трассирующими пулями почти непрерывный огонь по крыше, вернее, по тому, что от нее осталось. Внезапно пулемет смолк. Стало темнее. Но они уже успели понять, что Лиза привела их не в ту комнату, поскольку в этой никакого сейфа не было.
— Но здесь же… — начала она и осеклась. — Здесь и дивана нет. Пошли отсюда!
Мужчины переглянулись.
— Хотелось бы напомнить, что мы сюда не спать пришли, — не без желчи произнес Заварзин.
Лиза так сверкнула глазами в темноте, что Андрей предпочел не продолжать.
— Вот здесь! — с уверенностью заявила девушка, когда они остановились перед входом в следующую комнату. — Выбивайте!
После трех ударов майора дверь слетела с петель.
— И здесь нет…
— Чего? Дивана?
— Сейфа! Черт!.. Тут темнотища…
— Может, подождем, когда мина сработает? — спросил детектив. — Тогда уж точно станет ясно, какую дверь выносить. Правда, в этом уже не будет необходимости.
Лиза не удостоила его ответом.
— Вот! — закричала она через секунду, вбегая в распахнувшуюся от легкого толчка дверь. — Вот здесь! Я вспомнила, там было не заперто!
— Выходит, Саня, ты напрасно старался, — сделал вывод Заварзин.
— Вот он! Вот! — закричала Лиза. — Светите сюда!
Каликин повиновался.
— Двойка — большое колесико, тройка — маленькое… — смело начала Лиза. — Стоп, стоп, стоп… Тройка — большое… Восьмерка — маленькое или большое? Потом девятка и шестерка — большое.
— Все большое, что ли? — с недоверием спросил майор. — Тогда на кой черт второе колесо?
— Нет! — Лиза отмахнулась от него, как от назойливой мухи. — Девятка — маленькое, а шестерка… большое, — произнесла она уже совсем неуверенно. Ловя на себе насмешливые взгляды, она готова была кричать от злости — не понимают, грубые животные! Им бы только потешаться. Не верят они, что ли, в бомбу? — Вы меня запутали! — закричала девушка. — Не мешайте думать! Или все взлетим на воздух!
Мужчин подобная угроза только позабавила. Заварзин многозначительно хмыкнул.
— Я бы выпил чего-нибудь, — признался майор. — По крайней мере, не так обидно будет помирать. На, Андрюха, свети, а я пойду пошукаю. Солидное помещение, тут обязательно бар должен быть…
«Двойка — большое колесико, тройка — маленькое… — лихорадочно вспоминала Лиза. Цифры в голове у нее все больше и больше путались. — Стоп, стоп, стоп… Двойка, тройка, восьмерка, девятка, шестерка, это точно, и цифры те, и последовательность верная… Только вот когда какие колесики?! Маленькое колесико использовалось один раз! В середине. Все правильно!»
— Нашел! — радостно возвестил майор. — Коньячку желаете?
Лиза, не обращая на него внимания, решительно набрала код. Раздался щелчок. Она победно посмотрела на Заварзина и распахнула дверку сейфа. Темнота!
Детектив захохотал, как показалось Лизе, с некоторым с облегчением.
— А где же… — проговорила она, чуть не плача. — Тут огоньки были… Желтенькие… И зелененькие…
— Не плачь, детка, — с притворным сочувствием проговорил Андрей. — Тебя вылечат и меня вылечат… Налей-ка нам, Санек.
— Замолчи! — закричала Лиза и затопала ногами. — Замолчи. Оно тут! Дай сюда фонарь! — Она посветила внутрь сейфа и с запальчивостью ярого спорщика закричала: — Вот оно! Вот, только не светится!
Заварзин посмотрел туда, куда указывала сделавшаяся не на шутку воинственной подопечная.
— Да, — проговорил он. — Что-то есть. Но раз оно не светится, то и не работает.
— Вовсе не обязательно!
— М-да… Спасибо, Саня, — поблагодарил Андрей, принимая из рук майора стакан с коньяком. — Ваше драгоценное… Уф! Хорош коньяк!.. Будешь, Лизк?.. Нет? Напрасно.
Девушка не слушала детектива. Она запустила обе руки в сейф и потянулась к проводкам.
«Какой? Красный? Синий? Или белый? — думала она, не зная, на что решиться. — Вдруг, как пишут в книжках, оборвешь один, а все ка-а-ак… Красный? А может, оно все-гаки выключилось? Нет…»
Она никак не могла решиться, с какого проводка начать.
— Послушай, Андрей! — Лиза обернулась к Заварзину. — Ты можешь быть серьезным?
— Да, — с готовностью согласился детектив.
— Какой? Красный, синий или белый?
— Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не…
— Я говорю серьезно!
Тут в разговор вступил майор, только что опрокинувший себе в глотку полный бокал коньяку:
