– Где этот агент? Я ему отрежу руку и уши.
– Я сама разберусь.
– Нигде нет покоя, – вздыхает дядя Ваня и интересуется, будет ли Ева с ним всегда рядом. И что это значит – уладить вопрос с пребыванием.
– Встретимся на ужине. – Ева отвечает коротко и уходит.
Он удивлен и долго смотрит вслед. Он пожимает плечами и бормочет что-то на непонятном языке. Он испуган, спешит к Наталье за объяснениями, но к Наталье никого не пускают – отдыхает до ужина.
Отпирая дверь ключом, Ева на всякий случай предупреждает, что это она, входит в комнату, оглядывается и не сразу замечает Полину, вытянувшуюся совсем рядом у двери за занавеской.
– Я тебя чуть не убила, – бормочет женщина, выдыхая. – Как ты здесь оказалась? Ты знакома с хозяйкой?
– Знакома. Не так давно я убила ее мужа. – Ева устало садится и удивленно разглядывает под собой огромное кресло.
– На заказ?
– Нет. Из вредности, своего рода месть.
– Ты подоспела вовремя, – сообщает Полина, – разве что слегка опоздала. Я его сделала.
– Я знаю, – вздыхает Ева.
– Если эта хозяйка борделя тебе обязана, попроси ее побыстрей вызвать самолет.
– Почему ты сама не вызовешь?
– Я не брала с собой телефон, мобильный легко отследить. А потом меня заперли в этой комнате, если ты еще не заметила.
– Куда хочешь тащить тело? – Ева пока спокойна, но уже волной холода изнутри накатывает злость. – Мы же договорились делать этот вариант в крайнем случае и по обоюдному согласию!
– Не перевирай. Это в случае совместной работы. А я нашла его первая и была здесь одна! Я делаю так, как мне удобно. Я отвезу его в Африку.
– Почему в Африку?
– А что там еще было? Индонезия? Там климат плохой. Аргентина? Не хочу. Хочу в Африку, я знаю место в Кении, где расположена военная база США. Там и передохну.
– Я тоже хочу в Африку, – мечтательно говорит Ева, – ка-ра-кодилы, пальмы, баобабы…
– Тебе туда тащиться незачем. Тело я могу отвезти и сама. Помоги погрузить, рапортуй своим об успешном завершении операции – и прощай.
– Понятно. Значит, я вызову тебе самолет. Военный? Да, думаю, военный. Или нет, подстрелят вас. Лучше частный, так? Загружу тяжеленького жмурика и помашу ручкой. Знаешь что, я бы так и сделала, если бы не твои дети.
– Какие еще дети?
– Ты дура.
– Слушай, если ты думаешь, что я начну орать в истерике, что ты сама дура, так ошибаешься! – орет Полина.
– А что у вас в организации делают за провал операции? Кроме понижения в звании, конечно? А что, если там подумают, что ты специально притащила не того, спасая Фархада, потому что работаешь еще на кого-то?
– Кого – не того? – Полина искренне не понимает.
– Надо быть полной идиоткой, а как это называется для агента разведки, я даже не буду произносить, чтобы убить мужика, не выяснив, кто он!
– Это правда? – Полина садится не глядя на угол кровати. – Это не Фархад?
Ева молчит некоторое время, не спуская с нее глаз.
– Зачем ты мне это говоришь? – шепотом спрашивает Полина – Ты же могла меня отправить и ничего не сказать.
– Понимаешь, какое дело. Я по-английски лопочу весьма посредственно. Ну как я потащу в Африку Фархада, как я там буду изъясняться?
– Там можно и на французском, – машинально замечает Полина. – Он здесь?
– Да. Он здесь. Отдыхает.
– А этот?..
– А ты подумай сама, человек опасается за свою жизнь, он привозит с собой – кого? Кого он увешает охраной, поселит отдельно?
– Двойника, – шепчет Полина.
– И на кого нападет в первую очередь слабоумный агент-некрофил?
– Хватит меня обзывать! Что мы тут сидим, чего ждем? Надо действовать быстро!
– Подожди немного. Нас позовут на ужин. Я решила это не говорить, но ты меня достала. Приготовь носовой платочек, сейчас мы вспомним твое тяжелое детство.
– Прекрати!
– Ну уж нет! Я прочла твою книжку, интересно, но там нет конца.
– Я не хочу тебя слушать!
– Ты истребила всех этих детей, понимаешь, всех троих! Почему? Они были слишком хороши, да? Или оставлять одного-двух – это как спасти жизнь расчлененному механизму?
– Я никого не убивала.
– Может, и не всех, а только одну девочку, но это все равно что всех. Две девочки летели над глубоким колодцем двора. Одна из них подумала . И выдернула руку. Ирка падает вниз, мальчик внизу не верит, он бежит, чтобы поймать ее, но это очень высоко. Они умерли сразу? Ах, какое несчастье, у Полины от этого происходит потеря памяти. А автомобильную катастрофу ты подстроила, или это была случайность?
– Случайность.
– Хорошая такая случайность, когда ты, уже взрослая женщина, бросившая мужа и детей, уезжаешь к родственникам в Америку и вдруг узнаешь, что потерявшая память шестнадцатилетняя племянница написала роман, которым интересуются, а твоими картинками – нет. Вы вдвоем едете в автомобиле, а после аварии остается только одна. Она говорит, что ее зовут Полина, что она написала книгу, но вот беда – полный провал в памяти до шестнадцати лет! Наверное, последствия страшной психической травмы, да?
– Заткнись, я тебе не верю! – Полина трясется.
– Ну конечно, на такой случай у тебя должно быть заготовлено другое объяснение. Ты очнулась рядом с машиной, в ней – обгоревший труп, ты ничего не помнишь, ты думаешь, что ты Полина. А ты Тэсса. Да. Вот такой убийственный роман получается. Ты – Таисия Рашидовна, хочешь, чтобы я тебя называла по имени-отчеству? Или можно просто Тэсса? Ты оставила в том поселке своих детей – двух девочек и мальчика, они погодки, угадай с одного раза, как их зовут?!
Тэсса, взвизгнув, бросается на Еву, они катаются по полу, пока вдруг душившая под собой женщину Тэсса не застывает с заблудившимися глазами.
– Ты можешь это доказать?
– Если ты конкретно про детей, то это может доказать любой врач-гинеколог, он сразу скажет, что ты рожала не один раз, – хрипит Ева, отдирая ее руки от шеи, – можно еще сделать снимок руки, по костям сейчас тоже верно определяют возраст. Тебе лет на семь больше, чем написано в паспорте. Как тебя завербовали? Раскрыли эту историю с автокатастрофой и предложили вместо тюрьмы стать агентом спецслужб? – Ева садится, сбросив с себя вялое тело. – Ой, только не надо меня уверять, что для тебя это полная неожиданность, и не вздумай залиться слезами, я ведь не психолог, ты меня уже так достала со своими исследованиями прошлого, что я за себя не ручаюсь!
– Две девочки и мальчик, – бормочет Тэсса, обхватив колени руками.
– Кончай этот цирк.
– Зачем ты все это устроила? – Тэсса вглядывается в лицо Евы с напряжением сумасшедшей. – Зачем ты не дала мне улететь с трупом двойника, зачем устроила это разоблачение?
– Метод Кургановой, – разводит Ева руками. – Я все это раскрыла, как только нашла письма у тебя в тайнике. Книга просто чуть-чуть добавила реализма, или мистики, если хочешь. А почему я тебя не засыпала, скажу. Если поймешь. У меня есть приемные дети. Близнецы. У тебя есть свои дети. Судьба – вещь непредсказуемая. Кто из нас – ты или я – имеет право на то, чтобы жить и быть матерью? Мне по глупости женщины нерожавшей кажется, что ты. Вот и все. Я должна была тебе сказать, что у тебя есть дети, а для этого надо было все объяснить.
– Значит, ты веришь, что я ничего не помню?
– Ну, скажем так, в этой ситуации я согласна тебе слегка подыграть. А вообще – не очень верю. Мне кажется, что детей нельзя забыть никогда. Хотя… Есть кое-что в пользу твоего объяснения насчет растроения личности и потери памяти.
– И что это?!
– Ты летаешь, – шепчет Ева близко в лицо, встав на колени, – если, конечно, ты летаешь. Вставай, нам пора работать. Я старше по званию, выполнять мои приказы. Вопросов не задавать, мужчину вывезти и сдать в целости и сохранности.
– Йес, сэр!..
Стол плотно уставлен едой и тарелками, возле каждого из мужчин есть свободное место, они сами выберут любую из подающих девушек и посадят рядом с собой, но дядя Ваня уже не сможет так сделать – оба стула рядом с ним заняты. Все мужчины смотрят на двух женщин по обе стороны от дяди Вани, все мужчины вздыхают по очереди и пьют чуть больше вина, чем обычно. Стас Покрышкин один держит возле себя графинчик с водкой, не обращая внимания на укоризненные взгляды Натальи. Он необычайно возбужден. Ева и Тэсса одеты в легкие летние платья, они тихо разговаривают с дядей Ваней. Постепенно остальные за столом начинают прислушиваться, только Стас пытается привлекать внимание громкими подробными рассказами о преодолении трудностей при съемках крутой эротики, пока Наталья, начав заботливо вытирать, не затыкает ему рот салфеткой с вышитыми клюковками.
– Все дело в строении этого самого органа у льва, – говорит Тэсса, – представь, что женщина слепа и чувствует мир только на ощупь, представляешь, две руки – одна трогает мужчину, другая – льва. Эта сцена не дает мне покоя – слепая женщина между возбужденным мужчиной и львом.
