же я прекрасно знал, что все мной сказанное она пропустит мимо ушей. Так вот… Саша. Поговорил с ней, я предложил ей перевестись в наш филиал. Самый ужасный совет… Но вместо этого она положила на стол заявление об уходе по собственному желанию. Объяснила, что устала. Напоследок я сказал, что приму ее обратно в любое время.
– Почему же вы не предложили Дубининой перевестись?
Семен Михайлович укоризненно взглянул на Гурова.
– Думаете, не предлагал? Ответ был прост: ей от дома до работы близко. Категорически.
– Какая упрямая, – заметил Гуров.
– Сашу до сих пор жду. Нет, мы не созваниваемся регулярно, но после ухода Дубининой я позвонил ей первый и единственный раз. На работу выходить она отказалась. Вроде бы дела у нее налаживались, она надомным массажем занялась. В общем, не получился у нас разговор.
Гуров всмотрелся в свое отражение в оконном стекле. Оно почему-то раздваивалось, и создавалось впечатление, что у него плохое зрение. Он подумал о том, что Дубинина, похоже, специально третировала Долецкую. Бывает, что некоторые ничего не могут с собой сделать – настолько сильно им хочется подавлять, раздражать эмоционально и психологически другого человека. Диагноз? Черта характера? Или еще что-то заставляет их так себя вести? Природа у такого явления довольно невнятная. Интересно, что бы сказал на этот счет психотерапевт Алексей Долецкий?..
– Семен Михайлович, а контакты Дубининой у вас сохранились?
– Зайдите в отдел кадров, скажите, что я просил вам помочь, – ответил главный врач. – Просто покажите удостоверение и добавьте, что мы с вами уже беседовали. Если возникнут в чем-то сомнения, то пусть позвонят мне.
– А отдел кадров?..
– Из кабинета направо и по лестнице на первый этаж. Заблудиться невозможно.
– Я ваш кабинет еле нашел, – признался Гуров. – Лучше спрошу у кого-нибудь дорогу.
– Могу я спросить?
Семен Михайлович тяжело вышел из-за стола и направился к Гурову. И только тут Лев Иванович увидел, что у главного врача больные ноги. Он сделал пару шагов и облокотился о стол.
– Как там Саша? Она в больнице?
– В больнице она провела несколько часов, – вздохнул Гуров. – Сбежала ваша Саша.
– А ребенка ее пока не нашли?
– Не нашли, Семен Михайлович, – мягко ответил Гуров. – Если бы нашли, то я бы вас сейчас не отвлекал.
– Могу я попросить вас сообщить мне о… любом результате?
– Я постараюсь не забыть, – уверил Гуров и протянул руку.
Семен Михайлович ответил рукопожатием.
– По коридору направо, потом вниз, – буркнул под нос Гуров и пошел по указанному пути, достав на ходу телефон, а когда поднял голову, то увидел сидящего на стуле мужчину в синем медицинском халате. Он с интересом взглянул на сыщика. Гуров машинально кивнул в ответ.
– Я извиняюсь, вы тут одним человеком интересовались, – низким голосом проговорил незнакомец, поднимаясь навстречу.
Лев Иванович обернулся, чтобы оценить расстояние до кабинета главного врача, и подумал, что их разговор мог услышать любой человек, идущий по коридору. Открытые двери, отсутствие людей, голые стены, и, как следствие, каждое слово звучало в коридоре намного громче, чем обычно.
– Совершенно верно, – с подозрением проговорил Лев Иванович. – А вы здесь давно?
– Да нет, минут пять всего. Хотел заскочить к главному, печаточку хлопнуть, – он показал Гурову какой-то бланк, – но понял, что он там не один. Пока ждал, немного подслушал. Я не нарочно!
– А вы кто?
– Хирург. Егор Насонов. Второй этаж, кабинет двести пять.
– Четко, – похвалил Лев Иванович. – А что вы хотите от меня?
Хирург сделал неуверенный шаг в сторону кабинета.
– Печаточку, о’кей? – подмигнул он. – Я мигом.
Он быстрым шагом зашел в кабинет и через секунду появился в коридоре снова, на ходу обмахиваясь бланком.
– Вы же про Дубинину спрашивали?
Гуров кивнул.
– Я ее видел недавно. Она теперь в шоу-бизнес ушла.
– Куда? – не поверил своим ушам Гуров.
Насонов медленно двинулся вперед. Лев Иванович пошел рядом.
– Встретил я ее на Краснопресненской, неподалеку от зоопарка. Я с сыном был, поэтому поболтать не получилось. Она сказала, что теперь админ какого-то сайта, прославляющего известную личность. Ей, мол, теперь все мы не ровня.
– Так и сказала?
– Осторожно, я тут два раза спотыкался, – указал Насонов на стесанный край ступени. – Не совсем такими словами, но было видно, что горда собой. Она всегда была непростой девушкой, знаете ли.
– Теперь знаю.
Они спустились с лестницы и двинулись по коридору. Судя по нарастающему шуму голосов, неподалеку была очередь. Так оно и вышло. За поворотом Лев Иванович увидел человек двадцать пациентов, оживившихся при виде Насонова.
– Ну вот, у меня все, – улыбнулся он. – Просто решил сказать.
– Что за личность? – спросил Гуров, понимая, что поговорить с Насоновым уже не получится. – Что за сайт?
– Сайт, посвященный актеру театра и кино Максиму Голенко, – объяснил хирург. – Она сказала, что если забить его имя в поисковик, то первой будет ссылка, которая приведет туда, куда нужно.
Ужинали наспех. Гуров сходил в магазин, после чего на свободном столе в кабинете накрыли некое подобие шведского стола, но к наспех сооруженным бутербродам и горькому чаю интерес быстро угас, и тому была причина.
На улице стемнело. Стрелки настенных часов подбирались к девяти часам вечера. В голове крутились неприятные картинки, в центре которых непременно присутствовал маленький мальчик в желтой шапочке и оранжевом комбинезоне.
Лев Иванович вспомнил про Кораблеву.
– Игорь, я ее направил к потерпевшей, – сообщил он. – Пусть с ней поговорит. Женщина с женщиной найдут общий язык.
– Она уже сообщила. Это точно, Вика найдет, – согласился Гойда. – Я ведь не просто так ее привлек к этому делу. Она в своем роде знаменитость в наших кругах.
– Да ну? – усомнился Гуров.
– Сидите тут, ничего не знаете. Три года назад по Питеру прокатилась волна похищений детей высокопоставленных чиновников. Кто-то, гениально обходя все меры предосторожности и минуя серьезную охрану, похищал их после школы, тренировок, а кого-то даже из художественной школы увели. Таких было семь человек. Потом кто-то сказал, что нашли два тела в лесном массиве между Питером и Москвой, и это уже был ужас.
– Подожди, – остановил Гойду Гуров. – Стас, а ты слышал про это дело?
– Что такое, не помню уже, – отозвался Крячко.
– Когда? А я где был? – возмутился Гуров.
– В отпуске? – предположил Стас. – Или мы тут кого-то ловили.
Гойда насмешливо посмотрел на сыщиков.
– Вот так жизнь мимо и проходит. Но вы послушайте дальше. Самое интересное состояло в том, что похититель ничего не требовал взамен похищенного ребенка. Ни выкупа, ни чего-либо другого. На связь не выходил, следов не оставлял. Никто не мог угадать, когда и где он появится в
