Джордж Айронсмит 15 июля 1905 года отплыл в Ливерпуль из Нью-Йорка и вернулся из Ливерпуля в Нью-Йорк 29 июля.
Он плыл из Соединенных Штатов в одиночестве, но возвращался не один.
Все это было так давно.
В списке пассажиров «Лукании» за субботу 29 июля 1905 года мы обнаружили, что среди пассажиров второго класса находились Джордж и Мэри Айронсмит. Причем последняя путешествовала за полцены, значит, это был ребенок в возрасте от двух до двенадцати лет.
Подтверждения тому, что у Айронсмита был ребенок, мы не нашли. Он был холост, когда в феврале 1904 года женился на Мэри Шаффер. В семье Уорингов никогда не слышали о том, что у них с женой родился ребенок до брака. Из переписки понятно, что и от первого брака у Мэри детей не было.
На вопрос Кэри Лайза ответила, что понятия не имеет, кто эта девочка, и ни разу не слышала упоминаний о ней. Однако уход от основной темы вызвал у нее раздражение. Она лишь хотела, чтобы Кэри выяснила, убил ее прадед Лиззи или нет. Возможно, его просто попросили присмотреть за ребенком до Америки, сказала она. Мы не думали об этом?
— Тогда как объяснить, что девочку звали Мэри Айронсмит? — спросила Кэри. — К тому же какие родители или опекуны доверили бы маленькую девочку незнакомому молодому мужчине на шесть дней морского путешествия?
Именно Кэри в конце концов сказала то, о чем мы думали, но сомневались, что такое возможно. Она перечитывала первый том дневников в надежде отыскать ключ к разгадке дела Ропера. Но нашла не подтверждение своей теории, а одну из знаменитых историй Асты.
Кэри позвонила мне, чтобы обсудить это. Запись была сделана спустя годы после событий на Наварино-роуд.
…Моя кузина Сигрид рассказывала, что в Стокгольме на соседней улице жил человек, которого приговорили к смерти за убийство женщины. Странная история. Он был женат, но детей у них не было, а они отчаянно хотели ребенка. В этом, скорее всего, была виновата жена, так как у него родился ребенок от любовницы, которая жила в Соллентуна. Любовница отказывалась отдать ему ребенка, она хотела, чтобы он развелся и женился на ней. Но он очень любил жену, поэтому убил любовницу и забрал ребенка, чтобы усыновить.
— Это просто история, — сказала я. — Аста ведь писала о гильотине и тому подобном?
— Я знаю, что это история. Я понимаю, что Аста всего лишь ссылается на рассказ, услышанный лет десять назад или больше. Но это готовый план действий, так ведь? Это случилось в Швеции в 1900 году, значит, могло произойти также в Англии в 1905 году.
Я заметила, что Мэри Айронсмит, которая плыла с Джорджем на «Лукании», не могла быть Эдит Ропер. Слишком большая. Будь ей, как Эдит, меньше двух, ей бы не покупали билет.
— Эдит слишком взрослая, чтобы быть Свонни Кьяр, а теперь ты говоришь, что она слишком мала, чтобы стать Мэри Айронсмит. Но взгляни на это иначе. Джордж наверняка хотел избежать лишних вопросов. Эдит была крупной девочкой и хорошо ходила. Ей вполне можно было дать два года. Айронсмит не мог знать, когда обнаружат тело Лиззи. Он также не знал, что Мэри Гайд умерла и не ищет ребенка. Ему повезло, что тела обнаружили через неделю. К этому времени он добрался до Нью-Йорка и, скорее всего, ехал в Чикаго.
— Ты считаешь, если бы он не купил девочке билет, то на вопрос о ее возрасте не смог бы доказать, что ей меньше двух лет?
— Больше того — он не хотел, чтобы кто-то вообще заподозрил, что он путешествует с девочкой четырнадцати месяцев. Судя по вахтенному журналу, на всех пассажирских судах пароходства «Кунард» уже установили беспроволочный телеграф Маркони. У меня есть копия той записи: «…Мировые новости и метеосводки таким способом передают на суда, пересекающие Атлантику, сообщения пассажиров достигают берега за много сотен миль от земли».
— Я ведь читала, — ответила я, — что в 1910 году Криппен стал первым убийцей, которого арестовали в море, когда на судно поступило сообщение по телеграфу.
— Похоже, Айронсмит не хотел опередить его на пять лег, — рассмеялась Кэри. — Ты согласна?
Мы вместе — Кэри, Пол, Майлс и я — придумали сценарий, правда пока устно. Мы представили, как Айронсмит вскоре после свадьбы просит Лиззи отдать ему их дочь, потому что женщина, на которой он женился, не может иметь детей. Но она очень хочет ребенка, поэтому, как предположила Кэри, он приезжает в Англию специально, чтобы заполучить Эдит. Он просит Лиззи отдать девочку, предлагает за нее деньги и, когда понимает, что его усилия напрасны, начинает угрожать ей. Может, из страха, что бывший любовник расскажет все мужу, Лиззи сама призналась Роперу, что Эдит не его дочь? Пыталась предотвратить более ужасные откровения?
Майлс предположил, что Айронсмит почти уговорил Лиззи. Ведь она могла потерять мужа, если бы и дальше уговаривала его воспитывать чужого ребенка, ведь он уехал без нее в Кембридж, забрав сына. Ропер мог сказать Лиззи, что когда она приедет к нему через неделю, то должна быть одна. Ребенка пусть оставит с Мэри Гайд.
Майлс сказал, что никогда не понимал, почему Ропер с сыном уехал в Кембридж, а Лиззи осталась. Одно дело, если бы они расстались навсегда, но это не так. Ропер ждал ее в следующую субботу. Но все встает на свои места, если предположить, что Лиззи задержалась в Лондоне, чтобы пристроить Эдит в какую-нибудь семью или уговорить Мэри Гайд позаботиться о внучке.
— Но Лиззи любила дочь, — возразила Кэри, — и не собиралась никому отдавать ее. В то же время она могла остаться без мужа, а значит, без средств к существованию. Ведь в те дни не было алиментов или выплат на содержание «провинившимся» женщинам. Она решает, что лучше присоединиться к Роперу в Кембридже и сохранить лицо. Особенно, если за Эдит станут ухаживать, любить ее и у нее будет больше возможностей в жизни, чем здесь.
— Все очень логично, — заметил Пол. — Но ведь она не отдала девочку Айронсмиту.
— А если она согласилась, но в последнюю минуту отказалась? — предположила Кэри.
Мы задумались об этом. Мы не знаем, что происходило на вилле «Девон» за неделю до убийства. Насколько нам известно, Айронсмит мог бывать там каждый день. Возможно, он спорил с Лиззи, упрашивал, уговаривал, угрожал. В какой-то момент она могла уступить. Это могло случиться во вторник или в среду, перед отъездом Ропера. Предположим, они договорились, что Айронсмит заберет Эдит вечером в четверг 27 июля, когда уедет Ропер.
Но когда он пришел на виллу «Девон», открыв дверь своим ключом, который остался у него с тех пор, как он снимал здесь квартиру, Лиззи сказала ему, что передумала. Она не отдаст ребенка и останется в Хэкни с матерью. Они смогут себя обеспечить, как раньше, до появления Ропера. Конечно, Айронсмит пытался снова уговорить ее, но она была непреклонна. Она терпеть не может Ропера, ничего не чувствует к сыну. Дочь — это все, что осталось у нее в жизни.
Айронсмит два дня назад забронировал билет на «Луканию», на субботу, 29 июля. Он обещал жене, что привезет ребенка. Я все вспоминала историю Асты про человека, который ради своей жены забрал ребенка любовницы, убил ее и едва избежал гильотины. Возможно, такие случаи были на слуху, невероятные истории, основанные на одном реальном событии. Иногда они сбывались. Возможно, Айронсмит сам слышал нечто подобное и претворил это в жизнь.
Он вернулся на виллу «Девон» следующим утром, в пятницу, 28 июля. Флоренс Фишер в десять часов ушла за покупками. Когда Айронсмит брал нож из ящика на кухне, он хотел убить Лиззи или только напутать?
Мэри Гайд нигде не было. Эдит спала в комнате матери. Наверное, она устала будить Лиззи, которая глубоко спала из-за регулярного приема гидробромида. Почему он тогда просто не забрал ребенка? Хотя в отцовстве Ропера можно усомниться, Эдит родилась в законном браке. Останься Лиззи в живых, она сообщила бы в полицию, что Айронсмит похитил девочку и отправился в Ливерпуль, чтобы увезти ее в Америку.
Так что он накинул на себя покрывало и перерезал Лиззи горло. Она ничего не почувствовала, так и не проснувшись. Ведь Айронсмит был забойщиком скота, он умел быстро лишить жизни. Затем он забрал Эдит, отправился на вокзал Юстон и сел на ближайший поезд до Ливерпуля, где купил билет для ребенка от двух до двенадцати лет. На почтовой открытке, купленной в Хэкни, он поставил звездочку в знак того, что ребенок у него, и отправил карточку жене. Ночь они провели в Ливерпуле, и на следующий день отплыли на пароходе «Лукания».
Сначала Лайза ужасно разозлилась. Одно дело доказать, каким хорошим мясником был ее прадед, но совсем другое — выяснить, что ее бабушка — незаконная дочь Айронсмита. Она обвинила меня и Кэри в преувеличении, заявила, что мы все выдумали и подстроили. Она часами разговаривала с отцом по международной линии, пока не вытянула из него, что у его матери никогда не было свидетельства о рождении. Во всяком случае, он никогда не видел этого документа и не обнаружил его после ее смерти. Детство Мэри Айронсмит Уоринг прошло в Чикаго, затем она вышла замуж и уехала в Нью-Джерси. Всю оставшуюся жизнь она провела в симпатичном прибрежном городке Кейп-Мэй.
