– В этом нет никаких сомнений.
– А еще могу высказать предположение, Сережа, – он вновь сделал паузу, – конечно, не в обиду тебе и всей нашей правоохранительной системе, думаю, что настоящий убийца Юрия так и не будет найден.
– Спасибо, ты меня очень успокоил таким предположением, – усмехнулся я. – Но ты забыл свои слова, перечисляя возможный риск преступника: день, улица, большой дом, соседи.
– Я это помню, – кивнул Жора, – но, готовя это убийство, преступник постарался стать «невидимкой», что дало пищу для возникновения мистических версий.
– Но ты же в мистику не веришь, – напомнил я. – А сам говоришь, что убийца стал «невидимкой».
– Э, дорогой, надо читать детективы, а не только свою научную литературу, – улыбнулся Жора. – Я говорил о «невидимке» не в том смысле слова, как понял ты.
– А как я должен был понимать?
– В процессе подготовки преступления убийца должен был настолько примелькаться возле дома Зориных, что стал для его обитателей чем-то привычным, на что в обыденной жизни не обращают внимания. Он мог разносить, например, бесплатные газеты с рекламой, убирать улицу или чем-то торговать возле дома. Он так примелькался всем, что на него перестали обращать внимание. Вот что я имел в виду, называя преступника невидимкой.
– Очень интересная версия. Надо ее обдумать.
– Думай, думай, Сережа.
Это так легко сказать: «Думай, думай…».
Нет, здесь нужно было «не думать, а прыгать», а также ходить и расспрашивать всех, пытаясь найти хотя бы маленькую зацепку в этом деле.
Пока каждая из моих версий после сегодняшних встреч в итоге приводила меня в тупик, из которого не было выхода.
Кроме явной подозреваемой Людмилы Викторовны, во что я упорно не хотел верить, после беседы с Жорой у меня осталась одна версия, подсказанная им: что-то связанное с прошлым.
Именно для проверки этой версии, пообедав и отдохнув дома, я решил вечерком нанести визит Ларисе Зайцевой.
Именно ее я знал несколько лет, как законную жену Юрия. За повседневной текучкой мы не встречались где-то с весны, а поэтому об их разводе, который, думаю, не только для меня стал полной неожиданностью, я узнал только во время похорон.
В принципе, у нас с Ларой всегда были нормальные отношения, а поэтому я надеялся, что она не откажется побеседовать со мной о Юрии, которого знала лучше многих.
Когда после моего звонка открылась дверь, а в дверном проеме я увидел Ларису Зайцеву, то только смог сказать:
– Здравствуй, Лариса!
В ответ Лара кивнула, и спокойно сказала, словно мы виделись только вчера, и она ждала меня:
– Проходи, Сережа.
Если по дороге сюда я мысленно готовил начало разговора, даже подобрав слова соболезнования, то такой будничной встречей она выбила меня из колеи. В словах утешения она явно не нуждалась. В отличие от Милы, Лариса выглядела отлично.
Передо мной стояла молодая женщина в легком домашнем костюме: свободной кремовой блузке и легких кремовых в шоколадную полоску брючках. На голове была короткая модная стрижка, делающая женщин моложе, а на лице умеренная доза косметики.
– Ты пришел ко мне поговорить о Юрии? – спросила она, закрывая дверь.
– Да.
– Ты не возражаешь, если мы побеседуем на лоджии? Вечер хороший, да и молодые не будут мешать нашей беседе.
– Отлично, – с улыбкой согласился я. – Надеюсь, ты разрешишь мне там закурить.
– Не только тебе. Я ведь тоже курю.
Мы удобно устроились на лоджии и закурили. Каждый из нас не торопился, давая возможность начать разговор другому.
– Ты не подумай, Сережа, что я такая бессердечная, – медленно проговорила она, выпуская дым, – У меня здесь, – она приложила ладонь к груди, – все болит. Все же мы с Юрой прожили не один день.
Я понимающе кивнул, а она продолжила:
– Неожиданно, во всяком случае, так было для меня, мы стали совершенно чужими, поэтому носить траур я считаю кощунством. Впрочем, Юрий сам медленно, но верно шел к такому концу, – неожиданно закончила она.
– Почему ты так говоришь?
– Долгая история.
– А я не тороплюсь.
– За что ты мне всегда нравился, Сережа, так это за твое умение слушать и немного говорить, – с улыбкой сказала Лариса.
– Это профессиональная привычка.
– Хорошая привычка, – поправила она меня. – Многие слышат только то, что хотят. Юрий привык, в основном, говорить сам и слушать только себя, – она выпустила дым изо рта. – Все же мы прожили с Юрием вместе двадцать три не самых плохих в моей жизни года. Ты помнишь, как раньше были студентами строительного отряда?
– Конечно.
– Вот там мы и встретились с Юрием. Не влюбиться в такого было трудно, а отбить, еще труднее, – улыбнулась Лариса. – Юра был студентом РИНХа, что среди студентов переводилось, как «ростовский институт невест – хозяек». Естественно, там было больше девушек, а среди них – вожак Юрий. У меня была ситуация с точностью наоборот. Я училась в строительном институте, где преимущественно были мужчины. Без ложной скромности скажу, что тогда я не была обделена вниманием парней.
– Да ты и сейчас выглядишь великолепно, – не кривя душой, сказал я. – На фоне своего сына, ты смотришься скорей всего, как старшая сестра, чем мать. Вчера, во время похорон, меня даже спрашивали, кто из вас двоих – жена сына убитого.
– Спасибо, Сережа! – улыбнулась Лариса. – Я даже не подозревала, что ты можешь так красиво говорить комплименты. Ведь знаю, что ты врешь, а все равно приятно.
– Я говорю правду, одну только правду и ничего, кроме правды, – с серьезным видом сказал я.
– Сделаю вид, что поверила. Но ты же приехал не за этим.
– Да, – кивнул я. – Меня интересует один вопрос: кто и за что мог убить Юрия?
– Представь себе, что ответа на этот вопрос я тоже не знаю.
– Но ты в начале разговора сказала, что Юрий сам медленно и верно шел к такому концу, – напомнил я. – Ты обещала объяснить значение этих слов, но начала с вашего знакомства.
– Так оно и есть, – кивнула она. – Именно наше знакомство явилось началом, с которого я наблюдала постепенное изменение характера Юрия. Да, у нас была любовь с первого взгляда, – она прикурила новую сигарету. – Уже осенью мы сыграли комсомольскую свадьбу. Мы оба не были местными жителями, и как хорошим студентам и активным комсомольцам нам предоставили комнату в общежитии. Там вскоре у нас появился сын Николай. Комендант общежития закрыл глаза на этот факт, – она затянулась и выдохнула дым. – Ничего не могу сказать плохого о том Юрии. Все трудности делились поровну. Потом я удивлялась, сравнивая мужа с вечным двигателем. Юрий умел отлично учиться, активно вести комсомольскую работу и помогать мне. Юрия хотели оставить при кафедре, но он ушел работать в райком комсомола, одновременно поступив в заочную аспирантуру.
Вот тут и заметил молодого, перспективного Юрия Григорий Константинович Зорин. Да, это при его помощи мы получили квартиру. Я пошла работать инженером в НИИ. Вот тут-то я и обратила внимание, что Юра заглядывается на молодых комсомолочек, – усмехнулась она. – Возможно, такой грех водился за ним и раньше, но не замечала.
– На то у мужчин и глаза, – возразил я. – Это же бездоказательные обвинения.
– Да все вы, мужики, кобели, – уверенным тоном подвела она общий итог. – Извини, Сережа, но если ты сейчас будешь меня уверять, что за все годы совместной жизни ни разу не сходил «налево» от своей золотой, я все равно буду тихо сомневаться.
Я промолчал, понимая, что спор на эту тему сейчас неуместен и только может завести в тупик.
– Юрию бес немного раньше ударил в ребро, чем седина в бороду, – продолжила она. – Возможно, в чем-то виновата и я.
– В чем, Лара?
– Только, пожалуйста, не жалей меня, как брошенную, никому не нужную женщину. Я сама себя только иногда жалею.
– А чего жалеть? – удивился я. – Это Юрий был дурак. С твоими внешними данными найти мужика – раз плюнуть.
– Спасибо, Сережа! – улыбнулась она. – Но пока мне и одной с молодыми неплохо, – она сделала паузу. – Да, может быть, есть и моя вина. У меня не всегда хватало времени на мужа. Я не пыталась что-то выяснить, но догадывалась о его похождениях, хотя должна признать, что он был внимателен ко мне и хороший отец для Николая. Вот я и закрывала глаза на все, по принципу: «Их семьдесят семь, а я хозяйка всем», – Лариса тяжело вздохнула и продолжала. – Потом эти перемены в нашей жизни. Не зря Юрий был экономистом. Еще до окончания перестройки, прикрываясь призывом партии, он организовал кооператив, чтобы доказать возможность существования при социализме всех форм собственности. Дела у него шли хорошо. Но зато наше НИИ постепенно развалилось. Я осталась никому не нужным простым инженером без работы. Конечно, я могла спокойно сидеть дома за широкой спиной мужа, но это было не в моем характере. Пришлось немного подумать, и Юрий помог мне открыть салон красоты, а потом и небольшой магазин для продажи косметики. Так я стала бизнес-леди, – усмехнулась она. – Мы приобрели эту квартиру, поменяли машину. Вот тут – то судьба и свела Юрия с Зориным. Они нашли общий язык. Честно говоря, я не вникала в его дела. Жили мы хорошо, отдыхали только за рубежом, правда, я замечала, что характер Юрия меняется в худшую сторону.
