— Последнее полугодие было не слишком удачным, — сказал он. — Акции европейских компаний упали. Должен ли я составить для Германа список ваших убытков, или ты сама ему расскажешь?
— Это сделаю я сама. Как котируются эти акции сейчас?
Арчер пожал плечами, глядя на тлеющий кончик сигары.
— Гораздо ниже, чем другие капиталовложения.
— Другие капиталовложения меня не интересуют, Джек. Итак, сколько мы потеряли на этот раз в связи с падением акций?
— Ну… около десяти процентов. Но в ближайшее время они снова поднимутся.
— Десять процентов? — воскликнула Хельга. — Но ведь это же почти два миллиона долларов!
— Да, но у твоего мужа еще осталось 20 миллионов. Мои клиенты — пожилая супружеская пара — потеряли тысячу долларов. А для них это гораздо существеннее.
— Покажи мне перечень акций.
Пожав плечами, Арчер достал из портфеля папку.
— Ты собираешься все просмотреть? Но ведь это займет не меньше двух часов, а ты устала, — он бросил взгляд на часы.
— Нет.
Хельга положила список перед собой.
— Для экономии времени ты можешь подписывать каждую прочитанную страницу, — предложил Арчер, подавая ей авторучку.
Хельга закурила сигарету и принялась внимательно просматривать акции. У нее была прекрасная память, однако она не смогла припомнить все котировки за последние полгода. И все-таки ей удалось быстро установить, что, хотя они и упали, но только на два-три пункта. Напрасно Джек так драматизировал события. Хельга переворачивала страницу за страницей и просматривала ряды цифр. Арчер сидел в кресле и наблюдал за ней, спокойно дымя сигарой.
— Одной страницы не хватает, — наконец сказала она.
— Не может быть!
Она удивленно взглянула на Арчера.
— И тем не менее! Также нет некоторых акций европейских компаний. Нобиля, Трансильвании, национальных финансов и Шеров. — Бросив взгляд на список, Хельга дополнила: — И акций Си-Би-Эс.
Арчер рассмеялся.
— А у тебя отличная память! Да, их не хватает. Ты забыла еще Дженерал Моторе.
Хельга отложила листки.
— Дай мне недостающий листок. Кстати, что все это значит? Проверяешь мою память?
— Как ты думаешь, Герман тоже заметит их отсутствие?
Хельга недоуменно уставилась на Арчера.
— Вряд ли. Ты же знаешь, он их не проверяет. С него вполне достаточно того, что мы их просматриваем. — Она пристально посмотрела на Арчера. — Что все это значит, Джек?
— Ты подписала страницы?
— Нет, я сделаю это не раньше, чем увижу недостающие.
Нахмурившись, Арчер смотрел на кончик сигары, потом перевел взгляд на Хельгу, и в глазах его появилось незнакомое ей жестокое выражение.
— К сожалению, дорогая, тебе не удастся этого сделать.
— Почему?
— Потому что их не существует.
Хельга похолодела. Она достаточно долго занималась финансовыми делами, чтобы понять, что он имел в виду.
— Объясни мне, пожалуйста.
— Ну, дело обстоит так, — сказал Арчер, пожав плечами. — Я влез в дело с австралийским никелем, а оно лопнуло, как мыльный пузырь.
— То есть?
Арчер сделал нетерпеливый жест.
— Хельга, это был мой единственный шанс в жизни! Я купил акции никелевых разработок. Представляешь, всего за десять долларов штука! Потом их цена дошла до 120 долларов, потом до 150… Ну, а потом оказалось, что там вообще нет никакого никеля. Вот так все получилось.
— Где же ты взял деньги на покупку акций?
— Неужели ты не понимаешь? Я продал несколько акций твоего мужа. Послушай, Хельга, Герману совсем не обязательно знать об этом. Ты же сама сказала, что он никогда не проверяет список. Ты подписываешь, и этого для него вполне достаточно. Я прошу тебя помочь мне выбраться из трудного положения. У Германа остается еще 60 миллионов. Вряд ли он заметит потерю каких-то двух несчастных миллионов.
— Ты продал наши акции? — Хельга была потрясена. — Как же тебе это удалось? Ведь под актом продажи должны стоять две наши подписи?!
Он долго смотрел на кончик сигары, потом бросил быстрый взгляд на Хельгу.
— Я же тебе говорил, что у тебя очень простая подпись.
Хельга не верила своим ушам.
— Ты хочешь сказать, что подделал мою подпись?
Арчер слегка покраснел.
— Звучит отвратительно, правда? Но именно так я и сделал.
— Ты сошел с ума!
Он развел руками.
— Возможно. Но дело казалось таким верным! Я мог заработать на нем три миллиона!
Хельга закрыла глаза рукой — ей просто невыносим был вид Арчера. Наступило долгое молчание, которое он, наконец, решился прервать:
— Мне очень жаль. Могу только повторить, что дело казалось стопроцентно надежным.
Хельга опустила руки и презрительно посмотрела на него.
— Так говорят все неудачники. Но со мной этот номер не пройдет: Ты злоупотребил доверием клиента. Хуже — ты украл чужую собственность и подделал подпись.
Он сжался.
— Что ж, я заслужил эти упреки.
— Как ты мог, Джек? Как могло тебе в голову прийти такое?
Он загасил сигару.
— Минутное помешательство… Разве с тобой этого не бывает?
Сердце Хельги упало.
— Не обо мне сейчас речь!
— Что ты собираешься сделать, Хельга?
— А что мне остается делать? Придется сообщить обо всем Герману, я не могу скрывать это от него. Ты сам начал эту аферу, теперь придется пожинать плоды. Единственное, что я могу тебе обещать, так это постараться смягчить гнев Германа.
— Хельга, ты знаешь своего мужа — это безжалостный, хладнокровный негодяй, — сказал Арчер. — В любом случае он подаст на меня в суд. Хельга, во имя нашей старой любви, помоги мне. Мы ведь были близки, и это я устроил ваш брак, ты многим обязана мне.
— Нет. И ты сам это прекрасно знаешь. Ты, может, и помог мне выйти замуж за Рольфа, но только затем, чтобы удержать в Швейцарии его капиталы.
— Но я сделал это с самыми лучшими намерениями! Кстати, ты можешь сказать Герману, что я для него вложил эти акции в австралийский никель, рисковал многим и проиграл, хотя дело казалось многообещающим. Как он к этому отнесется?
Хельга подумала. Она не могла хладнокровно отправить Арчера в тюрьму, так как воспоминания о прошлом были еще очень свежи. Конечно, можно сказать Герману, что она санкционировала эту спекуляцию. Ее ждет разнос за неудачи, и придется пообещать, что она никогда больше не ввяжется в такие сомнительные операции. Если она правильно поведет себя, то Герман не отнимет у нее право самой вести биржевые операции, только, разумеется, при условии, что они расстанутся с Арчером. Придется передать их дела другой юридической фирме, например «Спенсер, Гроув и Мэнли».
Хельга закурила сигарету, чтобы успокоиться.
— Хорошо, я представлю дело Герману так, как ты предлагаешь, — спокойно сказала она. — Но мне придется сказать ему, чтобы он передал все текущие дела фирме «Спенсер, Гроув и Мэнли». Ты же понимаешь, я больше не смогу работать с тобой.
Арчер наклонился вперед, на лице его было написано облегчение.
— Ты думаешь, он проглотит это?
— Я постараюсь.
— Зачем же тогда переводить счет?
Хельга посмотрела на него так, словно видела впервые.
— Как только Герман приедет, я представлю ему на подпись письмо, в котором он уведомит тебя, что переводит все свои дела в фирму «Спенсер, Гроув и Мэнли». — Хельга взяла список акций и встала. — Мне бы тоже не хотелось иметь дело с тобой.
Она направилась к двери.
— Хельга!
Она повернулась.
Арчер закурил новую сигару.
— Это твое последнее слово?
— Да.
Она взялась за ручку.
— Не спеши. — В его голосе прозвучала угроза. — Мы еще не все обдумали. — Он помолчал с минуту, потом посмотрел на нее. — Ну, как тебе понравился Ларри? Не правда ли, отличный парень?
Слова Арчера ударили Хельге прямо в сердце. Если уж блефовать тут, то с точностью и уверенностью игрока в покер. В противном случае нужно покориться неизбежному. Внутри нее как будто сжалась стальная пружина, но лицо ее осталось непроницаемым. Она медленно вернулась от двери и села.
— Так о чем же ты еще хотел поговорить со мной? — холодно спросила она.
Арчер взглянул на нее с восхищением.
— Я всегда говорил, Хельга, что у тебя железные нервы. Как ты перенесла этот удар!
— О чем ты хотел поговорить? — повторила она.
— О тебе. И обо мне, — он откинулся на спинку стула. — Ты должна понять, Хельга, что мне не хочется выпускать из рук финансы Германа. Надеюсь, ты веришь, что я не продал бы его акции и не подделал бы твою подпись, если бы не был в страшных тисках. Я потерял не только деньги Германа, но и свои собственные. У нашей фирмы критическое положение. Если мы еще и можем держаться, то только благодаря денежным поступлениям из США. Текущий счет Германа — вот единственное, что нас поддерживает.
