опустились рольставни, перекрывая любой доступ свету в помещение. И тут же полностью отключилось освещение. Полицейский, оказавшись в полной темноте, старался на слух определить местоположение Раджи, но, кроме стона раненых, ничего не мог уловить. Через некоторое время прозвучал тихий щелчок и еле слышный скрип, потом щёлкнуло снова. Мэллоун застучал свободной рукой по телу в поисках рации и, как только нащупал прохладный пластик, сразу же затребовал помощь.
В больнице оказалось на удивление пусто. Обычно до отказа заполненные коридоры были практически безлюдны, а у врачей даже нашлось свободное время на обсуждение интересующих вопросов. Палата Кэтрин располагалась в самом конце коридора, небольшая, но оборудованная по последнему слову техники. Женщина полусидела, прислонившись спиной к спинке, и с отсутствующим видом смотрела в экран телевизора, закреплённого практически у самого потолка. Маккарти, прежде чем войти, постучал, что было не совсем обычно для него, привыкшего чуть ли не вламываться в кабинет шефа. Но сейчас он решил, что стоит поберечь своего лейтенанта.
– Привет, красотка. Как твои дела? – закрывая за собой дверь, спросил детектив.
– Плохо. Сижу тут уже третьи сутки, как хомяк, только сплю и ем. А эти злыдни в белых халатах никак не хотят отпускать меня, – выдохнула женщина, выключая телевизор. – Да и по ящику идут одни идиотские сериалы. У тебя есть новости?
– Мэдисон ещё в коме. Лихо ему досталось. Остальных похоронили со всеми почестями. Жаль терять людей. Не могу себе простить такой досадной ошибки, – виновато проговорил Маккарти. – И чёрт меня дёрнул устроить эту сцену в стиле Эркюля Пуаро.
– Мы уже столько дров наломали, что смысла корить себя нет никакого.
– Иногда я готов завыть от досады, что не продумал всё лучше. Этот подонок сбежал через скрытый ход. Когда сняли обшивку со стен, то нашли ещё один выход в обход коридора. У него всё продумано, везде есть пути отступления. Что теперь делать, ума не приложу. Снова сменит рожу, закопает очередного бедолагу и будет жить себе спокойно под его именем. А куча хороших людей будет гнить в земле. И всё это из-за нелепых промахов старого алкоголика Маккарти.
– Но убийцу мы всё же нашли. Может, ещё повезёт. Остаётся Мэтьюс, ему как раз выгодно, чтобы он был пойман.
– Я вообще не знаю, что выгодно этой гиене. Всё, что случилось, – его рук дело. Уж слишком сильно он желает власти. А теперь путь открыт, даже при всём при том, что маньяк скрылся, – вздохнул детектив, расстроенно качая головой.
Кэтрин, немного поморщившись от боли в плече, свесила ноги с кровати и стала болтать ими, словно девчонка на пристани.
– Интересно, почему, являясь подельником Синидиса, он не указал нам, что убийца рядом. Сам же его привёл в расследование, – хмыкнула она.
– Да там своя игра была у каждого. И все понимали, чего хочет другой. Потому, думаю, скрывали всё. Мне кажется, что прокурор не знал, кто такой Раджа, он думал, что это будет его осведомитель. А когда Синидис каким-то образом узнал, кто такой Джавал, то понял, что его приготовили на заклание и куда метит Мэтьюс. Может, даже посчитал, что эти двое работают заодно. Потому приказал прыщавому грохнуть Аарона, ничего не сказав своему хитрому партнёру, чтобы тот не успел ничего предпринять. Думаю, как только бы грек стал главой, то наш доблестный прокурор в лучшем случае пошёл продавать чипсы на заправке, – улыбнулся детектив, присаживаясь на небольшой стул рядом с кроватью.
– Вот змеюшник-то, – сморщилась лейтенант.
– Потому я и ненавижу политиков. Они все одинаковые, – подытожил Дуглас. – Ты возвращаться-то собираешься?
– Если эти зверюги меня выпустят, то сразу же. А что, соскучился?
– Ночами не сплю, жду тебя. Наш участок опустел без любимого начальства, – с довольным видом сказал Маккарти.
– Ну ты и лис!
Прошло уже больше недели с того дня, как Аарон сбежал. Поиски не давали результатов, хотя были проверены десятки мест, где мог скрываться преступник. Мэтьюс молчал, про тот случай с собранием словно забыли. Всё застопорилось в мёртвой точке, будто в ожидании чего-то неизбежного. Детектив начал больше пить, постоянно опаздывал или приходил в нетрезвом виде, что очень сильно раздражало Кэтрин, почти оправившуюся от раны плеча. В воздухе висели безысходность и страх. Все боялись нового убийства, но ничего не происходило. Маккарти уже смирился с поражением, понимая, что время работает против них. Маньяк в любой момент мог превратиться в какого-нибудь безобидного работягу и спокойно отсидеться, пока не примется за дело снова. В какой раз уже они упираются лбом в стену. И как бы того ни хотелось, приходилось признавать преимущество и интеллект убийцы над всем полицейским участком. Одна голова оказалась намного лучше многих.
– Ну вот, папа снова дома, – выдохнул детектив, обращаясь к фотографии своей жены и дочери. Он вернулся ближе к полуночи и, вешая шляпу на крючок, виновато посмотрел в глаза обоим. – И опять я ничего не смог. Очередной бесполезный день.
Не снимая плаща, Дуглас прошёл в комнату и уселся на диван, рядом с которым на полу его ждали стакан и початая бутылка виски. Налив почти до краёв, он залпом выпил и откинулся на диване. Сна не было уже которую ночь подряд, и усталость навалилась, словно гора, потому через пару минут в комнате раздался громкий храп.
Ему снился один из уик-эндов с семьёй, когда они вместе отправились за город жарить сосиски. Тогда ещё поджарый, пышущий жизнью Маккарти был счастлив. Недавно раскрытое убийство придавало ему радости и вызывало чувство гордости. Он чувствовал себя эдаким супергероем, защищавшим родной город от всякого рода сброда. Дочка с женой весело бросали друг другу разноцветный мяч, пока Дуглас нанизывал сосиски для жарки. Всё казалось таким настоящим, родным – смеющаяся жена, и любимая дочь, и заботливый отец, весь перемазанный жиром, но такой довольный.
Мэрилин не смогла поймать мяч, и он, словно пёрышко, полетел в сторону детектива. Девочка подбежала к нему, широко улыбаясь.
– Папа, держи его! – вскрикнула она, пытаясь ухватить непослушный шар, но, как назло, он выскакивал из её маленьких рук и катился дальше. Маккарти, отложив своё занятие, поспешил на помощь, но, как ни старался, не мог ухватить его. И через некоторое время мяч, словно подхваченный порывом ветра, улетел далеко. Дочка остановилась и расстроенно захныкала. Дуглас обнял её, стараясь успокоить. Тихо всхлипывая, она подняла свои большие глаза, и детектива обуял страх. На него смотрел Аарон, довольно ухмыляясь, и со всей силы ударил по щеке.
– Очнись, старый жирдяй! Очнись, жирдяй! – повторял он голосом девочки и продолжал лупить того по щекам.
Картина
