- Значит, с шефом, - облегченно заметил генерал. - Это твои за мной тут присматривали? С консервного завода?
- Мои! Сам сутки отдежурил, когда доложили, что в доме живет человек, очень похожий на генерала Дрыгина, ныне покойного.
- Второй месяц ищу твоего шефа, - признался он. - В узел завязался... Хорошо служба налажена, молодец.
- Стараюсь, - похвастался приятель. - А вот твоих ребят я засек через несколько дней. Дай, думаю, гляну, что за компания лихая? Вертятся по району, кого-то ищут...
- Вас ищем, Сережа. Мне срочно нужна встреча с Чеченцем.
- Погоди, все тебе вынь да положь... Откуда ты вообще взялся в Чечне? И зачем?
- С того света залетел, случайно, - съязвил генерал. - Хотел в рай, а попал в ад. По мукам хожу... Давай без докладов, а?
- Я бы с удовольствием, но... Слушай, тезка, советник президента - это был ты? Ты искал контакты с полевыми командирами?
- Понял! Значит, твой шеф мне кислород перекрыл?
- Нет, не он, - Сергей помотал головой. - Есть кому перекрывать... Ты что, в самом деле подался... в советники?
- А ты ко мне пришел в разведку?
- В наше сучье время меняются понятия и нравы. Извини, брат...
- "Молнию" воскресили, меня из могилы подняли. Только не пойму, на кой хрен...
- Воскресили "Молнию"? Не слышал...
- Старался, чтобы не услышал. Особенно здесь, в Чечне.
- Кто же был инициатор... воскрешения?
- Комендант.
Телохранитель присвистнул, подытоживая какие-то свои соображения.
- Да... Вот откуда зашли. Неожиданный ход, сильный...
- Сергей, мне позарез нужен твой шеф!
- Ты уверен? А знаешь, что он в дикой опале? Знаешь, что ему вынесли негласный приговор, как только он сунулся... на свою родину?
- Догадываюсь...
- Тебе еще не отдавали приказа? Нет?.. Значит, жди, скоро отдадут.
- Неужели не доверяешь мне? - спросил генерал. - Знаешь ведь, мы сами принимаем решения.
- Слышал, да, извини, никому не доверяю, - честно признался однокашник. Служба такая... Где гарантия, что кто-нибудь из твоих мужиков не получил такого приказа? Сядет нам на "хвост" и...
- Гарантия - это я, Сережа. В "Молнии" таких людей нет.
Он что-то поприкидывал, посмотрел на время и поиграл карманными часами.
- Добро... А что я шефу доложу? Генерал Дрыгин с того света?
Телохранитель вытаскивал из него информацию, а скрывать уже было нечего...
- По воле Коменданта мы готовили полицейскую операцию... Одним словом, переворот и полное блокирование вооруженных сил Диктатора. Все сорвалось. У Коменданта есть сильные оппоненты. Вокруг нас началась такая возня... Вместо политического обеспечения - удар в спину. Твой шеф - единственная фигура, имеющая влияние в Чечне как личность. Вне всяких политических устремлений и тайных замыслов.
- Если ты собрался поднять этот флаг, тебе свои башку оторвут в полсекунды, - заключил однокашник. - Мой совет - не лезь в это дело. Ты же был артистом, Серега. Так вот, роли распределены, заучены, или как там у вас... Свет погашен, играет легкая музыка, режиссер и драматург сидят в зале, среди зрителей. Премьера новой войны...
- Надо включить свет и отменить спектакль.
- А что скажет публика? Ого! Билеты распроданы во всем мире, обещано... зрелище! Я уж не говорю про актеров, авторов и статистов. Эти будут рвать тебя, как собаки. Быстро ты забыл премьеру в Доме Советов.
- Ничего я не забыл. Но мы ведь сорвали спектакль!
Однокашник глубоко вздохнул, походил вокруг генерала.
- Знаешь, брат, когда долго состоишь при сильных мира сего, все видится в другом свете. Они тебя уже не стесняются, говорят открыто. Иногда ушам своим не веришь... До Чеченца я при многих состоял, днем и ночью, дома и в поездках, обеспечивал и официальность, и конфиденциальность... Ты вояка, Сережа, диверсант, разведчик, комбинатор... Кто еще? Ну, короче, боец невидимого фронта... Не обольщайся, брат, спектакль в Доме Советов вы не сорвали, а только малость подпортили финал. Все было просчитано, и "Альфа" с "Молнией" и "Вымпелом", и ваше самостоятельное решение. Режиссер знал, чем дело кончится, и шеф мой знал, только уж сделать ничего не мог. Разве что меня отпустил, под утро, до начала штурма...
- Не загоняй меня в угол, - после паузы проговорил дед Мазай. - Как я дочери в глаза посмотрю? А пацанам, которых на убой погонят?
- Сережа, тезка... мне всегда казалось, ты человек понятливый, разумный. Успокойся, в этом сценарии просчитана даже твоя нынешняя безрассудность, - с какой-то ленцой и усталостью сказал однокашник. - Перед тем как заварить эту кашу, подняли, привели в боевое положение все силы. И посмотрели кто на что способен. Потому и тебя с "Молнией" вытащили из небытия...
- Не верю! - оборвал его генерал. - Я сам, лично встречался с Комендантом. Этот человек не играет в чужих играх.
- Правильно, этот человек - не играет, - зацепился телохранитель. - Но и его действия просчитали, установили, какая будет реакция на определенные события.
- Все просчитать нельзя. Знаю я эти компьютерные игры... И мне не нравится твое настроение! Просчитали!.. Что теперь, лапы кверху? На это и расчет. Я, как всякий законопослушный, получу приказ и успокоюсь. Так?
- Примерно так. Ты же не станешь нарываться, не полезешь на рожон?
- Эх, вот когда я понял Кархана! - вдруг сказал генерал. - Каково же ему-то было, когда сдали с потрохами. Ведь еще и Героя всунули посмертно, сволочи... вот было ему небо с овчинку! А ведь тогда вроде еще государство существовало, империя, многие боялись... Понимаешь, Серега, я своих мужиков собрал по зернышку, многих от дела оторвал, от семей, загнал к черту на кулички, всучил ружья. Двоих вообще загнал хрен знает куда! Один в Турции, другой - в Иордании... Я их повел за собой, и они пошли. Обещал им службу Отечеству, то, чего они хотели, что умеют делать. Я их никогда не бросал, понимаешь? Они верят в меня - как их обмануть? Не могу. Вот из этого и надо исходить. А там - рожон, не рожон...
- Мой шеф сейчас практически вне закона, - тихо сказал телохранитель. - Но он - частное лицо. И чеченец, что немаловажно. Ты же русский, и лицо официальное, значит, подневольное. Из чего-то исходить надо, только у вас разные исходные.
- Зато результат будет один.
- Один. Пан или пропал.
- Ты тоже русский, между прочим.
- Я в тени сижу. В тени всегда не так жарко в самый сильный зной.
- Отвези к шефу.
Однокашник несколько минут молчал, взвешивал, отчего-то мрачнел.
- Жалеть не будешь?.. Сейчас не поздно еще. Подчиниться приказу и уйти. Потом станет невозможно.
- А не было еще приказа отступать, - усмехнулся генерал. - Был один: разработать план и подготовить операцию, после чего доложить. Докладывать вроде бы и некому. Никто не спрашивает, не требует, все отдано будто бы на откуп. Будто бы!..
- Доложу шефу, как он решит, - наконец согласился телохранитель. - Он вашей конторе не доверяет, поэтому не знаю...
- Нашей конторе, Сережа, нашей, - заметил дед Мазай, провожая однокашника. - Доложи и возвращайся. Не захочет твой шеф встречаться со мной, мы хоть бутылку вина выпьем.
Он пропал в темноте, чуть шелохнулись ветви в саду, потом на смежной улице рыкнула машина и уползла по-воровски, без света.
В эту же ночь, под утро, генерала разбудил позывной сигнал радиостанции. Отрубин сообщал, что вместо Чеченца в районе обнаружен Кастрат, который сейчас находится в гостях у одного из полевых командиров. Приехал нелегально, ведет себя очень осторожно, суть его встреч неясна, дальнейший маршрут - тоже.
Депутат Госдумы официально был в Москве и занимался вопросами законотворчества. Подчеркивая свою аккуратность, агент влияния заведомо предупреждал о всех своих передвижениях, хоть и редко, но исправно являлся на встречи и кое-что рассказывал о личном друге. Последняя информация, полученная от Кастрата, была несколько странная: Диктатор тайно вылетел на двое суток в Турцию и вернулся оттуда удрученный, жаловался, что в исламском мире еще нет единства, что некоторые лидеры фундаменталистов опасаются политической ситуации в России и не согласны с его планом: начать первый этап с "трубной" операции, то есть с закамуфлированных под аварии подрывов нефте- и газопроводов.
Диктатор намеревался тайными диверсионными актами дестабилизировать чахнущую российскую экономику, возбудить острую социальную напряженность, чтобы правительство еще на несколько лет "забыло" о Чечне. Ко всему прочему, на территории бывшей Югославии бесследно пропала специальная диверсионная группа, которая прибыла в Сербию для отработки действий на практике, и Диктатор теперь подозревал, что она захвачена и удерживается балканскими братьями мусульманами. Эти его подозрения были весьма кстати, и генерал через Кастрата намеревался запустить дезинформацию, подтверждая, что исчезновение диверсантов в Сербии - дело рук мусульманских группировок. Однако насторожила слишком складная история о переживаниях Диктатора, тем более личный друг поделился ею по собственной инициативе. В откровенность Кастрата, тем паче в личную инициативу нельзя было верить, тут Головеров прав: в лучшем случае получишь полуправду, разведенную многословием. Депутат Госдумы исполнял чью-то волю, возможно, самого Диктатора, которому понадобилось предупредить таким способом Интерпол, что диверсии в России пока откладываются. Но сведения о потерявшейся в Сербии группе могли быть и чистой правдой, поскольку Грязев если это был он! - имел инструкцию: уничтожить своих курсантов, когда нет возможности сдать властям живыми. Диверсанты приехали в Югославию из Турции, а это значило, что в центре "Шамиль" готовят универсальные группы, рассчитанные для использования по всему миру.
