голову и вздохнула:
– Да, я все понимаю. – Она показала на опустевшее блюдо. – Не думала и не гадала, что я настолько голодная. Так что не придется брать с собой.
Он подмигнул:
– Если бы ты принесла их в общежитие, тебе бы уже ничего не досталось.
– Это верно.
Женя озабоченно посмотрел на часы:
– Прости, мне нужно бежать. Обещал Павлу Александровичу быть к трем. Кажется, он догадывается, куда я убегаю в обед. Догадывается и улыбается.
– Раз так – значит, хорошо, – ободрила его Надя и добавила: – Иди, Женя. Вы с Павлом Александровичем занимаетесь важным делом – ловите преступников. Поэтому я нисколько не сержусь, что ты порой от меня так быстро сбегаешь.
Евгений нахлобучил на голову свою несуразную ушанку:
– Тогда я пошел…
Девушка снова подставила щеку и помахала ему рукой.
Когда стройная спортивная фигура Жени скрылась за углом, она медленно пошла на остановку, но на полпути замерла. Идти в общежитие не хотелось, хотелось еще побродить по улицам Москвы. Падал легкий снежок, тут же таял, постепенно подмораживало, но это ее не пугало.
Сунув озябшие ладошки в карманы старого демисезонного пальто, она побрела в сторону монастырского дворика, сознавая, что никак не может не навестить дом с бывшими монастырскими кельями.
Наступая на хрустящие лужицы, девушка думала об Андрее и Софье. В тот далекий солнечный день – бабушка запомнила все до мелочей – судьбе было угодно разлучить их навсегда. Надежда почему-то не сомневалась: красный командир обязательно отыскал бы свою любимую. И монахиня Варвара пошла бы с ним на край света, забыв, что когда-то приняла постриг и отреклась от любви.
Девушка подумала, что из их истории могла бы получиться очень интересная книга, и, если когда-нибудь ей захочется написать об этом, она может предложить ее в издательство. Многие скользкие темы можно обойти стороной, сосредоточившись лишь на любовных переживаниях героев.
С этими мыслями Надя не заметила, как зашла во дворик, и очнулась только тогда, когда знакомый, чуть надтреснутый старческий голос окликнул ее по имени:
– Здравствуй, Наденька!
Девушка резко обернулась и увидела подругу Варвары, бывшую монахиню Викторину, как всегда, одетую в черное: черная куртка, черная юбка, на голове черный платок.
– Здравствуй, Наденька, – повторила старушка. – Давно тебя не видела. Ты продолжаешь жить в квартире Варвары?
Девушка покачала головой:
– Как я могу там жить, если опечатаны двери. Нет, я давно переехала в общежитие.
Викторина посмотрела на нее и прищурилась:
– Видела тебя как-то с молодым человеком. Нет, не с твоим, с другим. Кажется, он приходил к нам, когда убили мою подругу. Он милиционер, да?
Надя кивнула:
– Да, это правда.
Старушка нахмурилась:
– Они поймали убийцу?
– Нет, бабушка.
Викторина поднесла руку к губам:
– Я слышала, они взяли Кольку – художника. Разве это не он?
Надя развела руками:
– Николай не убийца, просто вор. Он украл иконы, которые были в комнате.
– А-а-а. – Бывшая монахиня вдруг подалась вперед, ее тонкие сморщенные губы прикоснулись к уху студентки и прошептали: – А если я знаю, кто убил мою подругу?
Девушка отпрянула:
