Ладно, с натяжкой можно допустить и такое, а вот дальше, пардон, совсем лажа выходит.
Сергей спер ноутбук специально, более того – именно за ним и охотился. Но тогда получается, что поломка её машины была неслучайной – откуда бы мужчине узнать, в каком именно сугробе Инна заглохнет и будет ждать своего спасителя. Да и потом, он худо-бедно дал ей разглядеть себя, что тоже ни в какие ворота не лезло. Хотя… Вот пойдет она сейчас в полицию и что дальше? Девушка поморщилась, представив реакцию на свой рассказ о преступнике, поджидающем своих жертв на дороге, по которой проезжают раз в пятилетку и то в случае крайней нужды, ворующим у доверчивых гражданок компьютеры. Тогда ей светит прямая дорога в ближайшую психушку, вот там её рассказ выслушают с удовольствием.
Было что-то в этой думе такое, что не давало просто забыть о сочиненном бреде. Ощущение можно было бы сравнить разве что с уже зажившей царапиной, которую машинально пытаешься почесать. Вот и теперь какое-то странное почти озарение противно скреблось на периферии сознания, не давая рассмотреть себя поближе.
В этот момент кому-то из её будущих коллег все-таки удалось пробить очередную защиту, потому холл огласился брачными криками обезьяны-ревуна. Мельком посмотрев на панель, висевшую чуть левее, Инка поняла, почему до сей поры мрачный охранник уткнулся подбородком в кулак, симулируя приступ кашля – до этого шла монотонная речь ректора, который с немного замученным видом рассказывал о планах их славного учебного заведения. Теперь же, когда картинка сменилась, надпись, информирующая о личности оратора, осталась прежней, хотя накал смысловой нагрузки почти не уменьшился, да и рыжий примат, вдохновлено вопящий на верхушке тропического дерева, чем-то неуловимо напоминал руководителя института…
И вот тут Инну осенило. Ну, конечно – Женька же всегда боялся, что из-за поломки или «слета» операционной системы может потерять важные данные, потому обязательно делал резервную копию информации, причем, хранил её на сервере. Но он и сам об этом не забывал, значит, в доставке ноутбука в аэропорт нет никакого смысла. Ерунда какая-то…
- Чего киснешь, пойдем по домам, - Ленка, светящаяся от радости, потому что Стервь все-таки не стала придираться и зачет поставила, помогла Инне завязать шарф, но сделала это с таким энтузиазмом, что подруга немного захрипела от удушья. – Ты сегодня странная какая-то… - теперь она внимательнее присмотрелась к Власовой. – Что-то случилось?
Инка уже открыла рот, чтобы рассказать о своих приключениях, но в последний момент передумала. Если все это не случайность, ещё неизвестно, что будет дальше, а у Ленки грудной ребенок, не хватает только их в это впутать. Потому Власова только отмахнулась:
- Не выспалась. Егорку со свекровью оставила?
- Угу, - Лена смерила подругу ещё одним подозрительным взглядом. – Рассказывай, что там у тебя произошло.
Поняв тщетность попыток перевести тему, Инна на ходу упростила историю. Теперь получалось, что она, по просьбе брата, должна была отдать его лэптоп другу, но потеряла по пути.
- Инка, как можно ноут потерять? – Лена остановилась перед парадным входом рядом с урной, полной окурков и жизнеутверждающей надписью над ней «Не курить!».
- Вот так. Машина сломалась, в аэропорт я опоздала, села на попутку и, похоже, замок на сумке сломался. Что ноутбука нет, заметила только дома. Теперь вот думаю, как найти того, кто меня подвозил…
- А если не найдешь?
- Вот когда не найду, тогда и буду думать…
Девушки бодро бежали к остановке, расположенной буквально в паре сотен метров от входа в корпус. Мороз ослабел всего на пару градусов и все также ощутимо покусывал за лицо и сбивал дыхание. Небольшое, но яркое солнышко, словно нехотя, поднималось над крышами домов, вызолачивая снег и заставляя его нестерпимо, до рези в глазах, сверкать и переливаться. Дым от труб ТЭЦ поднимался строго вверх, намекая, что потепления в ближайшие дни ждать не стоит. Нахохлившиеся воробьи скакали возле павильона быстрого питания, остервенело чирикая и устраивая драки за брошенные крошки. Немногочисленные прохожие торопились попасть по месту назначения, спеша убежать в тепло, не было видно даже школьников, у которых как раз заканчивались зимние каникулы.
Успев в последний момент запрыгнуть в уже отъезжающий автобус, девушки, торопливо расплатившись с сонным кондуктором, пробежали на заднюю площадку, где ещё были свободные сиденья.
- Поехали ко мне, - Ленка, пристроив сумку на коленях, рылась в ней в поисках телефона. – С Нового года осталось полбутылки мартини, отметим зачет.
Предложение было довольно заманчивым, но Инна вспомнила о собственном вчерашнем зароке сесть на диету, а подруга, как назло, хорошо готовит, особенно удачной у неё получается выпечка…
- Нет, мне нужно хоть в квартире убрать, а то там такой свинарник после праздников, - Инка не то, чтобы врала – устроить генеральную уборку, конечно, нужно, но ей хотелось ещё раз спокойно все обдумать, а потом наведаться в автомастерскую, где колдуют над её машиной, чтобы попытать счастья с номером «Мазды» Сергея.
- Ну, смотри, моё дело предложить. Тебе что-нибудь из экзаменов сдавать?
- Нет, все три «автоматом», - вот именно в таких случаях Власова радовалась, что ответственность иногда пересиливает желание предаться нормальной студенческой жизни, забив на учебу.
- Везеееет, - абсолютно без зависти протянула Ленка, жмурясь от слепящего солнца, нагло заглядывающего в окна автобуса. Не завидовала она по той простой причине, что прекрасно знала, сколько сил и времени Инна убивает на учебу. Она и сама раньше старательно тянулась за подругой, но замужество и рождение сына сменило приоритеты, так что теперь Лена радовалась хотя бы тому, что Инка, даже освобожденная от экзаменационной кабалы, все равно старательно готовится вместе с ней, исключительно для того, чтобы объяснить непонятные моменты Елене. – Точно не хочешь ко мне? Вчера такой пирог с вишнями испекла…
Перед мысленным взглядом Инки предстал пирог – аппетитно-румяный, пышный, с золотистой корочкой, а если надломить, в воздушном тесте видны красные до черноты вишни, сочные, с терпковатой кислинкой… Следом за этим видением предстали горестно поникшие штанинами джинсы и новое платье, из которого она «выросла» килограмма на три.
- Нет, - девушка тяжело вздохнула и нахмурила брови. – Я и так за эти дни отожралась, теперь только яблоки и капуста.
- Ну тебя, вечно фигней страдаешь, - Ленка была в корне не согласна с самоуничижительным порывом подруги. – Зато у тебя грудь четвертого размера.
- И задница почти пятидесятого… - Инка мрачнела прямо на глазах.
- Н-да, не поспоришь…
Они увлеклись беседой, потому не сразу поняли, что сидящий рядом дедушка, замотанный едва ли с головы до ног с пуховый платок, которым, за давностью лет производства, брезговала даже моль, прислушивается к их разговору.
- Тю, нашла о чем переживать, - старичок, подмигнув выцветшим от старости бледно-голубым глазом, ударился в воспоминания. – Я на своей Клавдии когда женился, еле через порог перенес, такая роскошная женщина была. Свидетеля на помощь звать пришлось…
- Спасибо на добром слове, - Ленка, заметив, что они уже подъезжают к остановке, вскочила, потянув за собой Инну, которая явно собиралась ввергнуться в пучину отчаяния и депрессии. – Видишь, нам, оказывается, есть, к чему стремиться…
Только уже на улице заметив, что по инерции вскочила вместе с подругой, Инна досадливо поморщилась – ей нужно было выходить через три остановки.
- Ты зачем меня оттуда вытащила? – пришлось прижать варежку к лицу – от вдыхаемого ледяного воздуха сразу схватило зубы и запершило в горле.
- А то я тебя не знаю, - Лена, подхватив её под руку, повела Власову за собой, лавируя между участками ничем неприкрытого льда. – Сейчас придешь и начнешь страдать, что толстая, страшная и вообще никому не нужна.
- Это когда я так страдала?! – девушки не шли, а почти бежали – только-только отогревшись в салоне автобуса, они мерзли ещё сильнее.
- Ну, не было, так начнется, - Ленка суетливо рылась в карманах, на ходу отыскивая ключи. – Посидишь у меня часик, отогреешься, с Егоркой поиграешь и пили домой, кто тебя держит?
Искомые ключи, наконец, нашлись спрятанными за подкладку, потому что кое у кого постоянно не доходили руки зашить дырку в кармане.
В отличие от Инкиного подъезда, Ленкин был чуточку светлее и чище, но наскальная живопись, повествующая о присутствовавших тут личностях и ударном эротическом труде некой Светки из двадцать восьмой квартиры, покрывала не только стены и подоконник – даже потолок кто-то использовал, как доску объявлений. Там красовалась надпись, посвященная все той же Светлане, названной словом, которым русский человек мог выражать все эмоции от крайней степени негодования и апатии до феерического восторга.
