– Надеюсь, пушки у вас с собой? – спросил у нас Скотчи.
Я кивнул.
– А, черт! Я свою дома оставил! – сказал Фергал.
– Идиот хренов! – яростно выругался Скотчи. – Посмотри в бардачке, может быть, там что-нибудь найдется.
Мы все вернулись к машине, Фергал залез в бардачок, но там не оказалось ничего полезного.
– Слушай, у тебя же фары включены, – сказал я Скотчи, но он притворился, будто не слышит.
– У тебя фары работают, – повторил я.
– Это специально, – сердито отозвался он.
– Специально для чего? – не сдавался я. – Зачем это нужно?
– Господи, Брюс, раз я сказал, что оставил фары включенными с какой-то целью, значит, так оно и есть, ясно? Я не обязан объяснять тебе все гребаные мелочи! – сказал Скотчи, снова начиная закипать.
– Ты не обязан объяснять мне все гребаные мелочи, но и я, и Фергал доверяли бы тебе больше, если бы ты признался, что просто забыл выключить фары, а не болтал о какой-то долбаной цели. Хороший руководитель, Скотчи, умеет признавать свои ошибки.
– Ладно, ладно, я забыл их выключить, случайно забыл. Случайно, понял?! Я, мать твою, не какой-нибудь долбаный Александр Македонский, чтобы обращать внимание на всякую херню. А теперь имей в виду, Брюс: я бы хотел, чтобы ты хоть раз в жизни перестал рассуждать и начал делать, что тебе говорят!
Все это Скотчи проорал мне прямо в лицо, даже не думая о том, что нас могут услышать. «А как же элемент внезапности?» – подумал я, но решил не высказываться на эту тему.
– О'кей, Скотчи, будь по-твоему, – кротко сказал я.
Скотчи подобрался и бросил на меня еще один яростный взгляд.
– Попробуй сосчитать до десяти и обратно, – предложил Фергал. – Говорят, это помогает.
– Заткнись, Фергал, – отрезал Скотчи.
– Да-да, заткнись, – поддержал я его. – Ведь ты, в отличие от нашего генерала Роммеля, понятия не имеешь, как это трудно – командовать.
Скотчи покипел еще немного, потом вытащил из брюк край своей черной вискозной рубашки и почесал зад. Он ничего не сказал, и я подмигнул Фергалу.
– О'кей, Майкл, – промолвил наконец наш новоиспеченный босс и притянул меня поближе. – Давайте займемся делом. Мы с тобой пойдем первыми, Фергал – сзади.
Фергал упрямо покачал головой.
– Я никуда не пойду, пока вы двое ссоритесь, – сказал он.
– Господи, Фергал, вовсе мы не ссоримся! – возразил я.
Скотчи закатил глаза, но даже ему было ясно, что Фергала необходимо как-то успокоить.
– Мы уже помирились, ясно? – раздраженно сказал он.
Но Фергала это не убедило, и я обнял Скотчи за плечи.
– Гляди, Фергал: мы со Скотчи – друзья, – объявил я.
Фергал кивнул. Я тоже кивнул.
– А что, если этот парень держит с-собаку? – неуверенно спросил Фергал.
Тут я вспомнил, что он боится собак. Должно быть, в розовом детстве одна из них его укусила или напугала.
– Расслабься, Фергал, никакой собаки у Лопаты нет, – сказал я.
Он удовлетворенно улыбнулся в ответ и первым поднялся по ступенькам ко входу.
– Как ты думаешь, можем мы на него положиться? – шепотом спросил меня Скотчи. – Мне кажется, сегодня он немного не в себе.
– Не обращай внимания, он в порядке, – так же шепотом отозвался я.
Дверь парадного была заперта, и Скотчи принялся нажимать на все кнопки подряд. Наконец кто-то из жильцов впустил нас.
– Третий этаж, – сказал Скотчи. Он был заметно напряжен. От него буквально несло свежим потом и немного – страхом. Что касается меня, то я чувствовал себя почти нормально. Я был вооружен револьвером калибра 22, у Скотчи была пушка калибра 38; что касалось Фергала, то он, несмотря на свою внешность, не был круглым идиотом. Я был уверен, что все пройдет как надо. То есть почти уверен.
Мы поднялись на третий этаж и остановились перед дверью квартиры № 34.
– Будем звонить или вышибем дверь? – спросил Фергал.
Скотчи задумался.
– Мне кажется, лучше обойтись без лишнего шума, – сказал я.
– Ты прав, Брюс, – кивнул Скотчи, шаря по карманам в поисках пачки «Тарейтона». Мы оба терпеливо ждали, пока он закурит.
– О'кей, Фергал, мы встанем так, чтобы нас не было видно, а ты позвони в дверь, – распорядился наконец Скотчи.
Фергал послушно поднял руку и нажал на кнопку звонка.
– Кто там? – раздался из-за двери женский голос.
– Фергал Дори, – сказал Фергал.
– Что вам нужно?
– Я к Лопате. Я его знакомый.
– Его сейчас нет. Он вышел, – сказала женщина.
Фергал смутился и вопросительно покосился на нас.
– Скажи, что принес ему микроволновку, – шепотом подсказал Скотчи.
– Я это… я принес его микроволновку, – повторил Фергал.
– Его микроволновку? – переспросила женщина.
– Ага.
Последовала продолжительная пауза, потом в коридоре за дверью послышались шаги. Несколько секунд спустя дверь распахнулась, и на пороге возник ухмыляющийся Лопата.
– Фергал, сукин ты сын, наконец-то ты принес… – начал он, но Скотчи заорал во все горло:
– Хватай его, Фергал, хватай эту сволочь!
Фергал ринулся вперед и, по-регбистски обхватив Лопату за пояс, бросил на пол. Мы со Скотчи ввалились следом, и я захлопнул дверь.
Несколько часов спустя, когда я возвращался домой в поезде надземки, полагая (ошибочно), что теперь-то все позади, я снова и снова перебирал в памяти все, что произошло в тот вечер. А произошло, надо сказать, довольно много вещей, которые иначе как ужасными не назовешь. Бриджит, замывающая кровь на моей рубашке; наша остановка у «Макдональдса»; облепленное перьями тело Лопаты… Я не садист и не смаковал подробности, просто мне хотелось все запомнить. Как я уже сказал, произошло слишком много всего, чтобы память могла вместить все разом, а мне нужно было быть уверенным, что я ничего не забыл и не упустил. Мне хотелось верить, что я отдавал себе отчет в своих действиях, и что моими поступками руководили разум и расчет, а не горячность молодости и волнение. Разумеется, события развивались своим чередом и вовсе не я направлял их ход. С другой стороны, время от времени я все же останавливался, анализируя происходящее и решая про себя, нравится мне это или нет. И по большей части я был совсем не против. Почему? Этого я сказать не могу. Это слишком сложный вопрос, да и в конце концов, сейчас речь не об этом.
Когда миссис Лопата (или как ее там звали на самом деле) выглянула на шум, мы четверо уже находились в прихожей, оклеенной цветастенькими обоями и такой узкой, что здесь и повернуться-то было негде. На вид ей было что-то около тридцати или чуть больше. Волевое, загорелое, на удивление симпатичное лицо… На ней были ночнушка и шлепанцы, на голове – черный парик. Увидев, что Лопата лежит на полу, она заорала, но Скотчи ударил ее по лицу рукояткой револьвера. Миссис Лопата повалилась как подкошенная. Падая, она зацепила какую-то картину в раме и сломала раму. Лопата тоже что-то крикнул и попытался подняться, но я приставил ему ко лбу ствол револьвера.
– Не дергайся, приятель, иначе мне придется тебя застрелить, – сказал я, желая придать происходящему хотя бы видимость цивилизованности. Но у Скотчи на уме было нечто совершенно противоположное. Наклонившись над Лопатой, он принялся избивать его рукояткой револьвера. Он не говорил, а рычал, как будто выплевывая слова, которые из-за этого было очень трудно разобрать:
– Зачем ты сделал это, подонок? Гребаный кретин! Ты что, совсем ума решился? Или ты думал, что мы это так оставим, да? Ты думал – тебе это сойдет с рук?
Кровь заливала лицо Лопаты, но он пытался возражать. Он тут ни при чем. Он вообще не понимает, о чем идет речь. Фергал все еще сидел на нем, и Лопата не мог увернуться, когда Скотчи ударил его рукояткой револьвера в зубы. После этого Лопата начал сопротивляться изо всех сил, но я придавил к полу его ноги, а Фергал сдвинулся выше. Скотчи выпрямился и стал пинать Лопату ногами, стараясь попасть по ребрам или по голове. Теперь кровь была уже повсюду. Она пятнами расплывалась на нашей одежде и собиралась на полу зловещими, темными лужицами. Наконец Лопата потерял сознание.
– Принеси подушку! Две! – приказал Скотчи Фергалу.
Фергал поднялся и пошел искать спальню.
– Ты собираешься его пристрелить? – спросил я бесстрастно.
– Ага, собираюсь, – кивнул Скотчи.
У меня внутри все перевернулось. Одно дело – поучить кого-то уму-разуму, и совсем другое – убить. Нет уж, на мокрое дело я не подписывался. В Куле, Гринайленде и Карриктауне тоже процветали подростковые разборки, но убийства случались редко, и сейчас у меня по спине побежали мурашки. Я еще никогда не был свидетелем хладнокровного убийства, и мне очень не хотелось, чтобы что-то подобное произошло на моих глазах.
К счастью, Скотчи оказался несколько умнее, чем я думал, и в тот вечер мне не суждено было получить боевое крещение.
– «Шесть банок по-ирландски», – сказал он после небольшой паузы.
– Круто, – заметил я.
