— Говорите как есть, — попросила я, приготовившись к ошеломляющим разоблачениям.
— Про покойников плохо не говорят… — вздохнула Елена Николаевна.
— Попробуйте быть беспристрастной, — сказала я, переглянувшись с Костей.
— Сначала Анюта представлялась мне восхитительной женщиной, — призналась Елена Николаевна. — Искренней, чистой, красивой! — проговорила она. — Но, видно, я ошибалась. — Крылова подошла к окну, я и не заметила, как в руке у нее появилась сигарета. — Анна все время плела какие-то интриги, — презрительно скривилась она, чиркнув зажигалкой. — И потом эта история с аварией… Она всегда казалась мне подозрительной!
— Что вы имеете в виду? — насторожилась я.
— Автомобильную катастрофу, — ответила Елена Николаевна, — в которую попала Аллочка.
— Так, значит, это не был несчастный случай?! — изумленно воскликнула я. — Но Алла Владимировна ничего нам об этом не рассказывала…
В этот момент хлопнула дверь, и через порог переступил Герман Генрихович.
— А… — проговорил он несколько раздраженно, — вы еще здесь? — Гоффман перевел взгляд с меня на Елену Николаевну. — Как освободитесь, зайдите ко мне! — приказал он недовольным тоном и вышел из кабинета.
— Ой! — Крылова прижала ладони к щекам. — Что я наделала! — каким-то неестественно тонким голосом пропищала она. — Гоффман же наверняка все слышал! — Лицо Крыловой стало пунцовым. — Он же выгонит меня на улицу! — всхлипнула она.
— Успокойтесь, пожалуйста, — я тронула ее за плечо.
— Да, да, — проговорила Елена Николаевна, — мне надо взять себя в руки! В конце концов, чему быть, как говорится…
— Вы рассказывали об аварии, — напомнила я.
— Поймите меня правильно, Ирина Анатольевна, — сказала Крылова в ответ, — я и так тут вам наговорила всего…
Елена Николаевна извлекла из полупустой пачки очередную сигарету с ментолом, — а это ведь может стоить мне работы, — продолжала она, — и при этом чертовски хорошо оплачиваемой, работы… Мне жаль Аллочку, — вздохнула она, — но мне почему-то кажется, что ей из этой паутины уже не выбраться…
— Но почему? — удивилась я, прекрасно отдавая себе отчет в том, что как детектива Елена Николаевна меня совсем не воспринимает. Ей гораздо больше импонировала Ирина Лебедева — автор и ведущая программы «Женское счастье».
— Интуиция! — уклончиво проговорила Крылова.
— И вы больше ничего не хотите мне сказать? — разочарованно осведомилась я.
— Нет. — Елена Николаевна покачала головой. — Клуб скорее всего достанется Гоффману, а мне с ним еще работать, — мрачно закончила она. — Мне бы хотелось, чтобы вы меня… оставили, — проговорила извиняющимся тоном Крылова. Было заметно, что Елене Николаевне отказывать мне неловко, но тем не менее решение она приняла окончательное и бесповоротное, так что обжалованию оно не подлежит.
— Ну, что ж, как знаете, — ответила я, потому что не видела смысла в том, чтобы настаивать. — Но вы не могли бы ответить на мой последний вопрос? — попросила я.
— Ирина Анатольевна, — сухо ответила Крылова, — вы же знаете, что я тороплюсь! Герман Генрихович…
— Как фамилия охранника, дежурившего в четверг? — не сдавалась я.
— Не помню, — ответила Елена Николаевна. — К сожалению, — добавила она, — кадровые вопросы не входят в мою компетенцию. Этим занимается Гоффман.
— Можно от вас позвонить?
— Звоните, — обреченно ответила Крылова. Она, наверное, уже была не рада, что распустила язык.
Я вытащила из сумочки визитку Рокотова, любезно предоставленную мне Германом Генриховичем. Однако рабочий телефон Игоря Викторовича упорно не отвечал: длинные телефонные гудки резали слух. «Все ушли на фронт!» — мысленно констатировала я, представив табличку подобного содержания на дверях юридической консультации «Фемида».
— Вымерли они там все, что ли?! — возмутилась я вслух.
— Что, адвокат не отвечает? — сочувственно поинтересовался Костя.
— Не отвечает, — вздохнула я.
— Ириша, а ты попробуй ему домой позвонить, — посоветовал Шилов.
— Ирочка, а вы не могли бы побыстрее? — взмолилась Елена Николаевна. — Гоффман меня убьет!
— Герман Генрихович сам нам позволил поговорить с сотрудниками, — заметил Костя.
— Опасаюсь, что он подслушал наш разговор, — нервничала Крылова.
Я тем временем набирала номер, указанный на визитке. В этот раз телефон все-таки ответил. Приятный мужской голос сказал в трубку короткое:
— Да?
— Пригласите, пожалуйста, Игоря Викторовича, — попросила я.
— Я вас внимательно слушаю, — ответил голос.
Я представилась:
— Ирина Лебедева.
Но никакой реакции вроде: «Какая удача, я по телевизору только вас и смотрю!» — не последовало. Судя по всему, «Женское счастье» не входило в число его любимых программ. Да и Алла Владимировна, похоже, ему ничего обо мне не рассказала. Хотя это показалось мне странным, учитывая тот самый телефонный звонок…
— Да, я вас слушаю, — невозмутимо повторил Рокотов.
— Я веду телепрограмму…
— Я в курсе, — ответил адвокат. — Алла Владимировна поставила меня в известность!
— Очень хорошо, — обрадовалась я. — Мы не могли бы встретиться с вами?
— Не вижу в этом необходимости, — бесцеремонно ответил Рокотов и бросил трубку.
Я не поверила своим ушам. Такое поведение можно расценивать ни больше ни меньше как мужской шовинизм.
— Ну что? — заинтересованно осведомился Костя.
— Этот… Рокотов отказался со мной разговаривать! — вспыхнула я. — Нет, но это же… — Я не находила слов, чтобы выразить свое возмущение.
— Полнейший беспредел, — согласился Костя, улыбнувшись краешком губ.
— Ирина Анатольевна, вы бы не могли войти в мое положение? — дергалась «женщина-вамп», которая за последние полчаса порядком упала в моих глазах.
— Да, да, конечно, — кивнула я. — Только еще один звоночек!
— Гурьеву? — догадался Костя.
— С проницательностью у тебя полный порядок, — ответила я и снова взялась за свой мобильник. В это время Елена Николаевна уселась в кресло и, наверное, в сотый раз закурила. Но мне все-таки хотелось довести начатое дело до конца, к тому же очень не нравилось вести телефонные переговоры на улице… Да и Костю за рулем его серой «Волги» отвлекать было нежелательно.
— А, Ирина, здорово! Ждал твоего звонка! — приветствовал меня Гурьев радостным голосом. — Как успехи? — осведомился он.
— Мне срочно надо переговорить с адвокатом Малаховой! — сказала я.
— С Рокотовым, что ли? — спросил Валерка.
— А ты откуда знаешь? — не смогла я удержать изумленного возгласа.
— Да пили мы с ним как-то водку… — начал Гурьев.
— Знаю, знаю! — перебила я его. — Ты Аллу Малахову видел?
— Не-а, — протянул Гурьев. — К ней сейчас никого не пускают, — добавил он. — Но Рокотов — мужик стоящий. Если она не убивала, он ее вытащит… Кстати, — проговорил Валерка, — статью читал. Ну этот Ремизов и сволочь!
Я согласилась:
— Сволочь! Сам понимаешь: мне необходимо встретиться с Рокотовым!
— Могу устроить, — предложил Гурьев. — За тобой ужин, — добавил он. — Изысканный…
«Ага, размечтался!» — мысленно усмехнулась я.
— Само собой, — сказала я вслух.
— Подробности расскажу при встрече, — пообещал Валерий.
— А дело-то кто ведет? — осведомилась я.
— Платонов, — ответил Гурьев.
— Ну, надо же, — удивилась я. С Андреем Николаевичем мы были знакомы еще по делу бизнесвумен Кривцовой, у которой во время прямого эфира моей программы с ее участием дома взломали сейф с драгоценностями.
Я повесила трубку, и обрадованная Елена Николаевна наконец-то выпроводила нас из своего кабинета. Костя еще раз постучался в дверь Гоффмана, чтобы узнать у него имя охранника, дежурившего в четверг, но Германа Генриховича не оказалось на месте. В итоге мы вновь столкнулись лицом к лицу с обескураженной Еленой Николаевной. Она попрощалась с нами дрожащим голосом.
— Костя, — пришла мне в голову занимательная мысль, — а почему бы нам не осмотреть тот самый злополучный солярий?!
— Ирина Анатольевна, да вы что? — возмутился он. — Здесь же полно народу!..
— Костя, — я укоризненно покачала головой, — мы же с тобой давно на «ты», а ты все Ирина Анатольевна да Ирина Анатольевна, — передразнила я его.
— Ира, вас, то есть тебя к тому же муж ждет, — добавил он.
Если бы не это обстоятельство, которое смущало меня больше всего, я бы обязательно задержалась в этом раю подольше.
— Ну, ладно, поехали, — смилостивилась я.
— Костя, — окликнула я водителя уже в машине, — а что ты об этом думаешь?
— Не знаю, — Шилов пожал плечами.
— Ты все-таки считаешь, что Гоффман здесь ни при чем? — поинтересовалась я. — И что это за история с аварией, которую, возможно, подстроили? Малахова узнала, что Анна едва не отправила ее на тот свет и отомстила? Тени из прошлого?
