— Но все-таки кто-то успевает все вовремя рассказывать изготовителям фальшивок, — возразил Шейн.
— Вы совершенно правы, — Гардеман безнадежно развел руками. — Теперь это ваша проблема, мистер Шейн.
— А как насчет оплаты?
Джон Гардеман вынул из кармана сложенный лист бумаги и протянул его Шейн.
— На вчерашнем заседании мы договорились, что ваш гонорар будет непосредственно зависеть от вашей быстроты. Другими словами, чем раньше будут установлены изготовители фальшивок, тем больше денег спасет трек. Мы решили дать вам неделю. При теперешнем положении дел трек теряет за неделю по меньшей мере двадцать тысяч долларов. И мы выплатим вам ту часть от этих двадцати тысяч, которую вам удастся спасти.
Шейн прочел бумагу и положил ее во внутренний карман пиджака.
— Что же, этот договор мне подходит. А если в течение недели не будет результата, я вообще ничего не получу?
— Ничего. Если вы не успеете за неделю, то нам остается только закрыть трек.
Шейн допил свой стакан, усмехнулся и, вытянув перед собой длинные ноги, принялся рассматривать носки своих туфель.
— В такой ситуации я должен приступить к делу немедленно. Меня это устраивает. А теперь давайте кое-что уточним. Кроме газеты, в городе нет другой типографии?
— Нет. Издательство «Голоса» находится через дорогу, на втором этаже. Между ними и типографией «Элиты» всего лишь три свободных участка и ни одного дома.
В голосе Гардемана прозвучала неожиданно резкая нотка. И Шейн быстро поднял голову.
— Так вы подозреваете Матрикса? — тоном утверждения спросил он.
— Оставьте, пожалуйста, мистер Шейн! Я никого конкретно не подозреваю. Просто констатирую факты, — раздраженно ответил Гардеман.
— О'кей, — кивнул Шейн. — Картина, кажется, начинает проясняться.
Он закурил и спросил, выпуская дым через ноздри:
— Вы хорошо знаете Мэй Мартин?
Улыбка Гардемана показала его невероятное удивление.
— Ну, не так уж хорошо… Ее все знают в Кокопалме. Она появилась у нас вскоре после Матрикса. Через несколько месяцев она поселилась в смежной с ним квартире. Ходят слухи, что… Ну, что дверь между их квартирами не всегда заперта. — Деликатно закончил он, взглянув на дверь спальни номера Шейна.
Проследив за направлением его взгляда, Шейн заметил, что дверь чуть-чуть приоткрылась.
— Вы хотите сказать, что мисс Мартин и Матрикс жили вместе?
Гардеман пожал плечами и вытянул перед собой длинные пальцы.
— Матрикс холостяк, или, во всяком случае, говорит, что он холостяк. Я думаю, он не станет отрицать, что был знаком с мисс Мартин до приезда в Кокопалм.
— А сейчас они поссорились? — быстро спросил Шейн.
— Я точно не знаю. Несколько месяцев назад она выехала с той квартиры, и с тех пор их не видят вместе. А почему вы об этом спрашиваете? — в свою очередь полюбопытствовал он.
— Сегодня днем я разговаривал с этой женщиной в Майами. — Шейн потер подбородок и встал. — Думаю, что следующим моим шагом должен стать разговор с Грантом Макферлейном.
— Советую вам быть с ним осторожным. У него репутация жестокого человека.
— У меня тоже, — с волчьей ухмылкой сказал Шейн. — Да, и вот еще что, — продолжал он, когда Гардеман встал. — Вы слышали, как Матрикс сказал, что он считал необходимым опубликовать эту статью обо мне для того, чтобы заставить вас меня вызвать. Но вы сказали, что совет директоров вчера вечером уже принял решение. А если это так, то Матрикс должен был знать, что заставлять уже никого не нужно.
— Конечно, он это знал. Просто ему нужна была сенсация. Когда же дело кончилось покушением на вашу жизнь, он дал первое объяснение, какое пришло ему в голову.
— Понимаю. — Глаза Шейна блеснули. — Об этом я поговорю с самим Матриксом. Ну, а теперь вам, наверное, пора на трек.
— Да, мне давно пора быть в своем офисе. Шейн открыл дверь.
— Возьмусь за дело прямо сейчас, — пообещал он. — Я дам вам знать, как только появятся результаты.
— Смело звоните мне, и я дам вам всю информацию, какую смогу, — сказал Гардеман на прощание.
Шейн закрыл за ним дверь, обернулся и увидел Филлис, вприпрыжку бегущую к нему по толстому ковру.
— Ну, скажи, — возбужденно воскликнула она. — Ты рад, что у тебя такой замечательный секретарь? Двадцать тысяч долларов!
— Но, милая, я их еще не заработал.
— Ничего, заработаешь. Да, я чуть не забыла. Как твой бок? Она взяла мужа за руку и повела к спальне.
— Неплохо, — заверил ее Шейн. — Когда пуля летит в мою сторону, ее ждет неподходящий клиент. Хотя, конечно, немного выпивки…
— Да, я знаю. Твоему мозгу нужна стимуляция. Но ты не сделаешь ни глотка, пока не переоденешься.
Она стала позади Шейна и затолкнула его в спальню.
— Ты же весь перепачкан кровью!
Когда он начал раздеваться, Филлис вышла в гостиную, наполнила стакан Шейн и вернулась в спальню. Теперь она была серьезна и озабоченна.
— Обещай мне, Майкл, что теперь ты будешь осторожнее. Ведь все зависит от того, куда попадет пуля.
Застегивая пояс новых брюк, Шейн небрежно ответил:
— Сейчас опасности нет. Дело кажется слишком ясным. Я его побаиваюсь, но думаю, что теперь громилы ко мне не сунутся.
— Но ты же подозреваешь мистера Матрикса? Все остальные подозревают его.
Шейн надел пиджак и в сопровождении Филлис пошел в гостиную. Там он уселся в кресло, поставив стакан на столик возле себя.
— В начале расследования я всегда подозреваю всех, — сказал он.
Филлис уютно свернулась позади него в большом кресле.
— Тебе не кажется, что мистер Гардеман подозревает редактора? — настаивала она.
— Гардеман ненавидит Матрикса, — сморщив лоб, ответил Шейн. Он сделал большой глоток и принялся ходить по комнате.
— Почему ты стал спрашивать его о Мэй Мартин?
— Просто хотел что-нибудь о ней узнать. Мисс Мартин предложила мне за тысячу раскрыть это дело, а я ей отказал. Если считать, что она говорила правду, то, рискнув тысячей, я мог заработать двадцать тысяч.
Большие темные глаза Филлис стали круглыми и задумчивыми. Она молчала, закусив нижнюю губу. Сейчас она выглядела совсем юной — моложе своих двадцати лет.
— Если Мэй Мартин действительно была любовницей мистера Матрикса, то она должна знать очень много, — задумчиво проговорила Филлис. — Если бы я была чьей-то любовницей, то наверняка подслушивала бы через замочную скважину.
Шейн, не выдержав, фыркнул. Выражение его серых глаз смягчилось, когда он посмотрел на свою юную жену.
— Мэй тоже наверняка подслушивала, — сказал он, отводя взгляд. Слышно было, как хрустнули его пальцы.
— Каждый день, который проходит за расследованием этого дела, будет стоить тебе три тысячи долларов, — вкрадчиво напомнила Филлис.
— Все женщины меркантильны, — ухмыльнулся Шейн. Но тут же добавил: — Если я выложу Мэй Мартин тысячу баков и при этом выиграю хотя бы день — это сэкономит мне две тысячи.
Он осторожно отодвинулся от прильнувшей к нему жены и встал.
— Собирайся, милая. Сейчас поедем.
— Увидеться с мисс Мартин? В Майами?
Шейн кивнул.
— Мы можем обернуться за час. В Кокопалме никто и не заметит нашего отсутствия. Лучше, чтобы об этой поездке никто не знал.
Детектив нетерпеливо ждал, пока Филлис достала из шкафа меховое манто и набросила себе на плечи. Потом он надел шляпу, и они вместе пошли вниз по лестнице.
Из открытой двери номера Гардемана навстречу им шагнул шеф Бойл и встал, загораживая проход своим массивным телом.
Филлис почувствовала, как напряглись пальцы мужа.
Бойл стоял, воинственно выпятив челюсть, и злобно глядел на Шейна.
— Что у вас теперь на уме? — отрывисто спросил Шейн, остановившись перед шефом.
— Куда вы собрались?
— Наружу, — ответил Шейн.
— Я не могу допустить, чтобы человек приехал сюда, устроил в городе стрельбу, уложил двоих и не был привлечен к ответственности, — шеф нахмурился со значительным видом.
— Вы собираетесь меня арестовать, — улыбнулся Шейн, — за то, что я не стал держать руки в карманах, когда громилы вашего шурина пытались выпустить мне кишки.
— Я не говорю, что у вас не было причины стрелять, — неохотно признал шеф, — но окончательно этот вопрос должно решить жюри коронера. Я вынужден просить вас не уезжать из города до завтрашнего дня, пока не будет получено заключение.
— Отлично. Вы меня уже попросили, — сказал Шейн и подтолкнул Филлис вперед.
Шеф отступил на шаг, но не ушел с дороги.
— Не так быстро! Вы еще не сказали мне, что останетесь.
Губы Шейн презрительно искривились. Он мягко отодвинул Филлис в сторону, но она, побледнев от волнения, вцепилась в его руку.
— Не зарывайтесь, Бойл! — процедил Шейн сквозь зубы. — Я смету с дороги любого, кто сегодня вечером попытается мне помешать.
