Озадаченный Колапушин, проводив взглядом скрывшуюся машину, повернулся к Немигайло.
— Вот — похоже найден источник слухов. Но… что же в этом «Бал-рекордз»?
— В смысле?
— В смысле, что если даже этот псих считает их неврастениками — представляешь, что там творится?
Резко обернувшись, хрупкая чёрненькая девушка панически вскрикнула и, зажав рот руками, в ужасе уставилась заплаканными, подведёнными тёмными кругами глазами, на вошедших в комнату Колапушина и Немигайло. Замерший от удивления на месте Колапушин открыл рот, собираясь объяснить, кто они такие, но в дверь, с грохотом, ворвался высокий, широкоплечий парень в форме охранника на ходу выдирая револьвер из кобуры. Разглядев находящихся в комнате, он застыл на пороге, так и держа оружие наизготовку, со странной смесью выражений страха и удивления на лице.
Кивнув Немигайло, чтобы тот занялся охранником, Колапушин бросился успокаивать девушку. Та, пытаясь отдышаться, начала постепенно приходить в себя.
— Тише, тише, вы что? Успокойтесь, пожалуйста.
Немигайло, уже успевший что-то кратко объяснить охраннику, добавил ворчливым тоном:
— Вы же нас напугали. Осторожней надо.
— Ой, извините… — голос девушки дрожал и был хрипловат.
— Извините… Так можно и заикой остаться… — так бы и продолжал ворчать Немигайло, но Колапушин, взглядом, попросил его закрыть тему.
— Вы кто? — всё ещё дрожащим голосом спросила девушка.
— Мы из милиции — ответил Колапушин, стараясь говорить как можно мягче.
— Из милиции они. У них, типа, ордер. Чего ты разоралась-то? — виноватым тоном начал охранник, пряча револьвер в кобуру. Немигайло поднял широкую ладонь, призывая его замолкнуть.
— Откуда я знала?.. Извините…
— Майор Колапушин — Колапушин показал девушке раскрытое удостоверение, — а это капитан Немигайло. Егор Фомич.
— Изабелла, менеджер по финансам. И… Виктор, охранник.
— А, что, кроме вас двоих, больше в помещении никого нет? Как-то пусто у вас тут.
— Нет — сегодня больше никого. Дима… Дмитрий Александрович приехал и всех сотрудников домой отпустил. У нас ведь…
— Да, да, я знаю. А разве Дмитрий Александрович был здесь?
— Он заезжал ненадолго, хотел Женин паспорт взять, там без паспорта что-то не оформляют, только ещё раньше участковый приходил и кабинет опечатал. Дмитрий Александрович звонил какому-то… Лютинову кажется, ну который опечатать приказал…
— Может быть Лютикову?
— Правильно, Лютикову, я спутала. Тот ему обещал, что всё сделает, и он всех отпустил, а сам дальше поехал. Вот, если нужно, он специально оставил номер сотового, а вечером сказал, дома будет и, если что, сразу позвонить. Нас с Витей попросил остаться, на всякий случай. Хотите, я вам его разыщу?
— Нет, пока не надо. Скажите, Изабелла, а чем вы так напуганы?
— Может, вы милицию как раз и боитесь? — решил подшутить Немигайло, чтобы хоть немного приободрить бледную и замученную Беллу.
— Милицию… нет… — Растерянно ответила, не понявшая шутку Изабелла. — Я люблю милицию.
Колапушин выразительно покачал головой, давая понять Егору, что сейчас не время развивать интимную тему. Однако стоило выяснить, что так тревожит Изабеллу и, пожалуй, что и Виктора.
— Всё-таки господин Паршин прав: вы здесь все немножко нервные.
Изабелла задумалась, пытаясь понять, вопрос ли это и требуется ли на него отвечать. Немигайло, иногда отличавшийся очень высокой скоростью соображения, решил ей помочь и повернулся к Виктору:
— Охрана тоже милицию любит?
— Любил. Но бросил… — смущённо забормотал Витя, сражаясь с собственным косноязычием.
Немигайло, чуть не всплеснув от восхищения руками, оглянулся на Колапушина.
— Вот это да, Арсений Петрович! Вот это бы Лютикову понравилось! Представляете: «Любил — но бросил!»
— Я, это… после армии сначала в милицию пошёл, а потом в охрану устроился. Тут платят получше — похоже Виктор собрался рассказать всю историю своей жизни, но Немигайло выразительным жестом дал ему понять что, мол, потом.
Изабелла, так и не решившая, что ей надо ответить, робко поинтересовалась:
— А при чём тут Паршин?
— Он разве не лучший друг покойного? — изумлённо вылупился Немигайло.
— Они часто встречались? — сразу стал очень сосредоточенным Колапушин. — Пожалуйста, постарайтесь вспомнить.
Бэла наморщила лоб, добросовестно стараясь ответить как можно точнее:
— Последний раз я их видела, ну… в смысле вместе, незадолго до… в общем, чуть больше месяца назад.
Чуть больше месяца назад…
Белла, прижимая к груди толстую стопку каких-то бумаг, повернула за угол коридора и чуть не наткнулась на разъярённого Балясина, который левой рукой сгрёб перепуганного Паршина за грудки и с размаху припечатал к стене. Подняв свободную правую руку, Балясин, с размаху, влепил ему в лоб смачный щелбан.
— Договаривались — не перекупать артистов?! Было?!
— Было, Женя, было!.. так я же не сам… — Паршин зажмурил глаза и дёрнулся от очередного щелбана.
— Подонок! Говорили — не перекупать! Было, или нет?!
— Женька, они же сами!.. Они про тебя, знаешь… Ну прости, больше не буду!.. Уй, больно!.. Не надо!..
Только сейчас Балясин заметил, что на них смотрит ошеломлённая Белла. Подмигнув ей, он широко улыбнулся и отпустил взъерошенного Паршина.
— Что, пройти не даём? Давай — проходи быстрее — работа важнее всего. А у нас так… небольшая творческая дискуссия на темы музыки. Надеюсь — придём к консенсусу.
— Так они не друзья вовсе? — сделал полувопросительный вывод Немигайло.
— Наоборот. Он же директор «Пар-рекордз» — наш первый конкурент. Точнее, бывший конкурент — мы его далеко обошли.
— Забавно — сосредоточенно соображал Колапушин, — а это не связано с приходом в фирму Дмитрия Капсулева?
— Связано — Белла утвердительно кивнула головой — раньше мы дискотекой не занимались. Женя предпочитал серьёзных исполнителей. У него был вкус. Но дела неважно пошли — затраты очень высокие и конкуренция огромная. Как раз Дима и предложил взять средние «техно» и «рейв» команды. А ниша тоже уже забита была — тем же Паршиным. Тогда нашли совсем неизвестных ребят, и пошло-поехало — компакты сейчас нарасхват идут.
— А что это за музыка — «техно»?
— Я же вам рассказывал, Арсений Петрович — снова блеснул музыкальными познаниями Немигайло — «бум-бум-бум».
— В общем-то, так и есть — согласилась Белла.
— Потому они тут такие нервные — поставил окончательный диагноз Егор. — Небось, с утра до вечера этот лязг слушают.
— Лично я, это слушать не могу — не согласилась Белла. — А Женя — да, Женя слушал постоянно. Он творческие вопросы никому не доверял.
— И Капсулеву? — поинтересовался Колапушин.
— Никому! — твёрдо повторила Белла. — Да Дима и не рвался никогда их решать. Его дело запись. Вот тут ему равных нет — отличный звукорежиссёр.
— Более или менее понятно — совершенно непонятно сказал Колапушин — скажите, Белла, а где у вас кабинет Балясина?
— Здесь. За этой стеной — кивнула головой Белла на торцевую стену комнаты.
— Он заперт?
— Да. Я его сразу на замок закрыла, как Женю увезли, а ключи в свой сейф спрятала.
— А вы нам его не откроете?
— Но… — Белла беспомощно оглянулась на Виктора — он же опечатан.
— Ничего. Мы распечатаем.
Даже Немигайло сначала онемел, и не сразу смог выразить словами своё удивление и восхищение громадной, сложной акустической системой в кабинете Балясина. Очумело переводя глаза с аудиоцентра на какие-то непонятные прямоугольные электронные блоки, потом на огромные колонки, расположенные по всем углам большого кабинета и, даже, под потолком он, видимо, попробовал в уме подсчитать хотя бы общее количество всех этих красивых штуковин и, сбившись, решил плюнуть на математику.
— Ничего себе, Арсений Петрович, я такого даже ни в одном магазине не видел никогда!
— Это в магазинах не продаётся — тихо сказала Белла, стоящая за порогом — профессиональную аппаратуру заказывают по каталогу, прямо с фирмы.
— Сколько же это всё стоит?
— Дорого, очень дорого. Дима долго Женю уговаривал. А ещё звукорежиссёрский пульт и многоканальная система записи — они там, у Димы.
— И зачем такие деньги тратить? У племянника моего…
— Это же для работы — слабо улыбнувшись, перебила Белла — всё уже давно окупилось. Я ведь финансами занимаюсь, я знаю.
— А это — Немигайло перевёл изумлённый взгляд на сотни, если не тысячи, компакт дисков и аудиокассет на стойках, полках и столе — он что, всё это слушал? Кассеты сейчас вообще уже никто и не слушает!
— Да. Ему присылали много — знаменитые, начинающие, забытые — все, кто хотел записываться. Не все могут на компакт-диск записакть. А Женя на эти мелочи внимания никогда не обращал — он сам всё отбирал.
