Марина Серова - Спасайся кто может

Оставалось только удивляться, как этому не очень молодому и ведущему далеко не спортивный образ жизни человеку удавалось вышагивать километр за километром без малейших признаков усталости.

Часа через два пути мы сделали небольшой привал у лесного ручья, не напиться из которого было невозможно.

Мы в своих городах настолько привыкли к той «мертвой воде», что течет по нашим трубам, что почти не замечаем ее отвратительного хлорного привкуса и не менее тошнотворного запаха.

Сергей Анатольевич по этому поводу прочитал мне целую лекцию. Он считал водопровод одной из самых роковых ошибок человечества. По его словам, «построенный еще рабами Рима», он с самого начала своего существования проявил себя с самой коварной стороны, незаметно и систематически отравляя древних римлян.

— Именно благодаря водопроводу их средний возраст не превышал тридцати лет. И если вы думаете, что современный водопровод чем-то лучше римского, — с пылом заявил он, — то вы сильно ошибаетесь.

И не говорите мне об очистных сооружениях. Если бы люди были немного умнее, то запретили бы водопровод на веки вечные, вместе с ядерной бомбой и бактериологическим оружием. А его изобретателей объявили бы врагами человечества. Хотя человечество и не запомнило их имен. И невелика потеря…

Медленно, но уверенно мы приближались к местам обитания «оборотня». Я поняла это по тому, как переменился Сергей Анатольевич.

Он совершенно перестал сообщать мне о своих наблюдениях, хотя поначалу не упускал случая продемонстрировать свое превосходство.

Уже несколько раз он останавливался возле какой-нибудь сломанной ветки, подолгу ее рассматривал, после чего бормотал что-то себе под нос и шел дальше.

И чем дальше, тем тревожнее становилось выражение его лица.

Что-то не нравилось ему в лесу, и я не могла понять — что именно.

— Что происходит? — в конце концов спросила я его напрямик.

Сергей Анатольевич попытался отделаться шуткой, но я напомнила ему, что интересуюсь этим не из праздного любопытства, а как начальник экспедиции. И если его что-то волнует, то скрывать это от меня он попросту не имеет права.

Это напоминание произвело на него должное впечатление.

— Я не пытаюсь от вас что-то скрыть, но пока не совсем уверен…

— В чем? — настойчиво потребовала я ответа.

— Еще раз повторяю — я не уверен, но мне кажется, что… нас кто-то преследует.

— Почему вы так думаете?

— Может быть, вы не заметили, но мы уже были на этом месте, — немного смущаясь, ответил Сергей Анатольевич. — Я сделал это, чтобы проверить свои подозрения, — словно оправдываясь, добавил он.

— Нас преследует… зверь? — уточнила я, хотя уже догадывалась, что никакое животное не обеспокоило бы Сергея Анатольевича до такой степени.

— Нет, — уверенно сказал он, но тут же добавил: — Но и не человек.

После этих его слов тишина вокруг нас стала гнетущей.

Только теперь я обратила внимание, что давно уже не слышу птичьих голосов. Может быть, это было совпадением, но оно показалось мне зловещим.

— Вы хотите сказать…

— Не знаю.

Непосвященному такой диалог показался бы странным, но мы очень хорошо поняли друг друга — судя по всему, нас преследовало то самое существо, ради которого мы и предприняли эту экспедицию.

В этот самый момент совсем рядом с нами громко хрустнула ветка, и Сергей Анатольевич сорвал с плеча ружье.

По этому почти судорожному движению я поняла, насколько напряжены у него были нервы. Я задержала дыхание и старалась не производить ни звука.

— У вас есть оружие? — шепотом спросил Сергей Анатольевич.

Я утвердительно кивнула и расстегнула сумку. Через секунду у меня в руке был надежный пистолет крупного калибра, и я оглядывалась по сторонам, чтобы оценить нашу позицию на случай нападения.

Мы стояли посреди поляны, и непонятно было, хорошо это или плохо для нас. С одной стороны — мы были на виду, а с другой — никто не мог подкрасться к нам незаметно.

Противник у нас был необычный, и одному богу известно, как с ним нужно было себя вести.

Мои сомнения разрешил начавшийся дождь, который, набирая силу, застучал по листьям.

Мы поспешили спрятаться под деревом, встав спинами к стволу и лицами в ту сторону, откуда донесся испугавший нас звук.

Дождь становился все сильнее, и даже густая крона приютившего нас дерева была не в состоянии защитить от холодных потоков воды с небес.

Стало так темно, что уже в нескольких шагах практически ничего не было видно.

Совсем рядом сверкнула яркая молния, и в тот же миг прямо над головой загрохотал оглушительный раскат грома.

И не успел он затихнуть, как из темноты раздался протяжный нечеловеческий вопль. У меня по телу пробежала нервная дрожь.

— Господи, — прошептал Сергей Анатольевич и, кажется, перекрестился…

Дождь не прекращался до глубокой ночи. Как мы ни старались, ни на мне, ни на Сергее Анатольевиче не осталось ни одной сухой нитки.

Если бы не моя кожаная куртка, я наверняка подхватила бы воспаление легких.

Развести в таких условиях костер было невозможно, и вот тут-то и пригодился «НЗ» моего мудрого проводника.

Он не без удовольствия припоминал все мои возражения по этому поводу и отказывался уделить мне даже глоток спасительной жидкости, пока я не признала свою вину.

Ко всем нашим бедам налетело столько комаров, что они чуть не сожрали нас заживо.

Ночка обещала быть веселой, и, стуча зубами, мы уныло обсуждали свое положение.

На наше счастье, неподалеку от того места, где застал нас ливень, росли сосны. Сергею Анатольевичу удалось нарезать колючих веток и в конце концов развести костер.

Через несколько минут от нас повалил пар, а когда с помощью топорика мы нарубили побольше дров, то окончательно согрелись и даже избавились от гнуса. Хотя подлые создания уже успели напиться нашей крови, и все открытые участки тела были в укусах и расчесах.

Тем не менее меня неудержимо потянуло в сон, но слишком свежи были воспоминания о душераздирающем вопле в двух шагах от нас, чтобы окончательно расслабиться.

Сергей Анатольевич предложил спать по очереди и вызвался первым заступить на вахту.

Я не стала с ним спорить и тут же провалилась в небытие, прикорнув на куче колючих сосновых лап.

Когда я открыла глаза, Сергей Анатольевич клевал носом у полупотухшего костра.

Посмотрев на часы, я убедилась, что давно наступил час моего дежурства. Жалея меня, Сергей Анатольевич, сколько мог, боролся со сном и просидел так почти до самого утра.

Мы поменялись с ним местами, и я с благодарностью обнаружила, что мой благородный спутник не только дал мне возможность как следует выспаться, но и приготовил царское угощение.

Рядом с костром лежало несколько теплых печеных картофелин и пара огурцов.

Я хотела поблагодарить его за заботу, но он уже храпел.

Как ни странно, аппетит у меня нисколько не пострадал, и я съела все до последнего кусочка.

Через пару часов я разбудила своего благодетеля и позвала его в путь.

Прежде всего Сергей Анатольевич попытался разыскать какие-нибудь следы вокруг нашего лагеря, но дождь не оставил ему такой возможности.

Мы отметили на карте место своего ночлега и пошли дальше.

Сергей Анатольевич предложил осмотреть одно «любопытное местечко поблизости», где, по его словам, он собирался переночевать, выходя из дома. Только проливной дождь не позволил ему вчера реализовать это намерение.

— Может быть, это спасло нам жизнь, — неожиданно сказал он.

Догадываясь, что могут означать эти слова, я достала пистолет и снова сняла его с предохранителя. Судя по всему, мы направлялись в «логово зверя».

«Местечко» оказалось действительно любопытным.

Это была самая настоящая пещера, довольно глубокая и просторная. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, насколько удобнее было бы нам расположиться в ней, особенно во время дождя.

Но как только мы проникли внутрь, я убедилась в справедливости подозрений своего спутника.

Это было похоже на стоянку первобытного человека, как я ее себе представляю, или берлогу хищного животного.

На земле валялись многочисленные кости мелких животных, обглоданные до белизны, и клочки шерсти.

В воздухе стоял омерзительный запах тухлятины и испражнений, и всякое желание оставаться здесь у меня тут же пропало.

Можно было себе представить, как встретил бы нас хозяин пещеры, заявись мы сюда под вечер.

— Он был здесь недавно, — сказал Сергей Анатольевич.

В подтверждение своих слов он осветил угол пещеры, где в своей омерзительной обнаженности моему взгляду предстала ободранная тушка какого-то зверька.