— Он здесь, — проинформировал меня Граф. — Играет за третьим столом. В сиреневой шелковой рубашке. Пошли.
За столом, к которому мы приблизились, в бильярд играли двое. Здоровый бугай с голым торсом и в шортах-бермудах и среднего роста смуглый мужичок в сиреневой рубашке. Это и был Сэм. Он настолько загорел, что казалось только вернулся с жарких югов. Горбоносый, с маленькими глазками и квадратными челюстями. Помимо рубашки на Сэме были черные обрезанные джинсы, на голове цветастый платок.
К моменту нашего появления он как раз готовился к очередному удару. Граф встал у него за спиной.
— Восьмой в среднюю лузу, — посоветовал он. — Верняк, Сэм.
— Какого черта! — взвился тот и резко обернулся.
Я тут же потянулась к револьверу, опасаясь, что сейчас этот смуглый бильярдист зарядит Графу кием между глаз за слова под руку. Но ничего такого не произошло. Напротив, Сэм, узнав вмешавшегося в игру, расплылся в улыбке. Агрессия сменилась доброжелательностью.
— Граф! — воскликнул он. — Ты? Какими судьбами?
— Зашел повидаться с тобой, Сэм, — просто ответил мой спутник. — Как идет игра? Проигрываешь или выигрываешь?
— Конечно, выигрываю, — гордо ответил Сэм.
— Тогда, я думаю, не грех угостить друзей пивом, — Граф обернулся ко мне и подмигнул.
— Эта дамочка с тобой? — Сэм только сейчас заметил меня.
Граф кивнул.
— Так как насчет пива?
— Один момент.
Сэм облокотился о стол и по совету Графа точным резким ударом послал восьмой шар в среднюю лузу. Тот проворно юркнул в отверстие.
— Ну, что я говорил? — улыбнулся Граф.
— Валет, подмени меня. — Сэм передал кий стоявшему рядом парню лет двадцати пяти с красной рожей. — Я весь в вашем распоряжении.
С этими словами он вновь повернулся к нам. Далее мы все втроем переместились к стойке бара, где Сэм с широкой руки заказал три больших бокала с пивом. Я заметила, что посетители «Карамболя» то и дело косились в мою сторону, оценивая. Видимо, женщины нечасто баловали Верхний тупик своим присутствием. Так что моя персона была для них в диковинку. Но никто не осмелился подойти и заговорить со мной. Графа в этих кругах вряд ли знали, но Сэм, похоже, пользовался здесь непререкаемым авторитетом.
Пока бармен со скучающим лицом наполнял наши бокалы, Сэм обратился к Графу:
— Что случилось, Граф? Какие-то проблемы?
— Как обычно, Сэм, — ответил тот ему в унисон. — Нужна информация. Мы разыскиваем одного человечка, и ты должен его знать.
— Кто он?
— Израильтянин.
Краем глаза я заметила, как бармен нервно дернулся, когда Граф назвал имя, и даже пролил немного пива на стойку. Он весь подобрался, скучающее выражение стерлось с его лица. Мои собутыльники не заметили странного поведения парня в цветастой рубашке.
— Разумеется, я знаю его, — не спеша произнес Сэм, забирая со стойки пиво. — Классный шулер, доложу я тебе. Но он давно не появляется здесь. Недели две, наверное. А может, и поболее.
Мы с Графом тоже взяли бокалы, и все втроем отошли к дальнему концу стойки.
— Что я могу сказать тебе, Граф? — продолжил любитель бильярда. — Где найти Израильтянина, я не знаю. Могу только сказать, что, похоже, он крупно вляпался в какое-то дерьмо.
— Откуда такое предположение? — спросил Граф.
— Буквально на следующий день после того, как он свинтился, на Верхнем тупике нарисовался Кабеш со своими мордоворотами. Он перевернул тут все с ног на голову, выспрашивая об Израильтянине. Здесь, в «Карамболе», устроил настоящий погром. Били посуду, бутылки, ломали мебель. Пару ребят из тех, кто чаще всего играл с Израильтянином в картишки, вывезли за город, и с тех пор их никто не видел.
— Забавно, — протянул Граф. — Что еще?
— Шекспир, — сказал Сэм, делая внушительный глоток. — Он тоже ищет этого картежника. И тоже был здесь в «Карамболе». Мало того, двое его ребят до сих пор пасутся здесь, выжидая появления Израильтянина. Если хочешь, я могу показать их тебе.
— Не стоит, — отмахнулся Граф.
Как бы невзначай глянув на бармена, я увидела, что тот разговаривает с кем-то по телефону, прикрыв трубку рукой и повернувшись к нам спиной. Похоже, сегодня будут сюрпризы.
— Но эти вели себя более прилично, чем кабешевская братва. Дебошей не устраивали, никаких драк, перестрелок. Однако поиск тоже ведут целенаправленный, — продолжал меж тем Сэм информировать Графа. — Если ты хочешь, я могу получше все разузнать.
— Разузнай, Сэм, разузнай, — прищурился Граф. — Только не пытайся убедить меня, что ты сказал все.
Он достал сигареты и, угостив одной Сэма, другую взял для себя.
— Что ты хочешь этим сказать, Граф? — насторожился его собеседник.
— Я отлично знаю тебя, Сэм. Может быть, даже лучше, чем ты сам себя знаешь. И я ни за что не поверю, что тебе больше ничего не известно об Израильтянине. Ты ведь всегда был вездесущим.
В ответ на замечание Графа Сэм вздохнул, сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой. Вкус хороших сигарет еще больше усилил его прекрасное расположение духа.
— Ну, хорошо, — сказал он, понижая голос на полтона. Я даже подошла поближе, чтобы услышать, что он скажет. — Тебе, Граф, я скажу. Но учти, информация может быть опасная.
— Я не испугаюсь, — заверил его Граф. — Выкладывай, Сэм.
— Израильтянин затеял какое-то крупное дельце. К нему приехал кореш из Тарасова. Кажется, некто Пуля. Говорят, тот еще фрукт. Я видел их в начале этого месяца в одном респектабельном казино. Названия не помню, я в таких местах не часто бываю, а если честно, то это вообще был один-единственный случай. Старый приятель, недавно открывший свой собственный бизнес, пригласил меня поразвлечься…
— Ближе к делу, Сэм, — поторопил его Граф.
— Вот я и говорю, в этом дорогом казино они и тусовались. Их было трое. Сам Израильтянин, его корефан и еще какой-то импозантный господин в клетчатом костюме. Этакий фраер ушастый.
— Кто он такой? — Граф на мгновение обернулся ко мне, а затем вновь переключил свое внимание на Сэма.
— Откуда мне знать, Граф? Такие типы, как тот, в наших кругах не попадаются. Сразу видно, делец какой-то. Грач.
Я уже слышала раньше, что на воровском жаргоне грачами называют богатых людей, а потому прекрасно поняла, о чем говорит Сэм.
— Узнать его сможешь? — полюбопытствовал Граф.
— Узнать-то узнаю, но у тебя же нет его фотки, — парировал тот.
— Ты пошерсти, Сэм, и на этот предмет тоже. Постарайся выяснить, что за грач такой.
— Сделаем, — заверил Сэм собеседника, залпом допивая остатки пива.
Ему уже явно не терпелось вернуться в общество бильярдных шаров и верного кия. Граф тоже заметил это.
— Ладно, ступай, Сэм, — отпустил он его. — Спасибо за информацию. Больше тебе нечего добавить?
На смуглой небритой физиономии отразилось некоторое замешательство.
— Есть еще кое-что, — произнес он после паузы. — Тут неделю назад Рикс трепался, что может запросто найти Израильтянина, если тот вдруг ему понадобится. Я сам слышал. Но ты ведь знаешь Рикса, Граф. Он редкостное трепло, к тому же был в стельку пьян.
— Да, он частенько болтает глупости, — произнес Граф, но я заметила, что на его лице появилась заинтересованность.
— Во-во! — поддержал его Сэм. — И я о том же. Но, если хочешь, проверь. Не помешает ведь.
— Проверю.
— Если что узнаю еще, позвоню, — пообещал Сэм, косясь в сторону бильярдного стола.
— Ладушки, — Граф дружески хлопнул его по плечу, давая понять, что больше не задерживает.
Но приступить немедленно к игре Сэму было не суждено. Входная дверь в «Карамболь» нарочито громко хлопнула, привлекая к себе всеобщее внимание. Мы тоже обернулись на стук. На пороге стояли трое мордоворотов, все как на подбор в черных кожаных куртках и белоснежных легких шарфиках. Руки у всех троих засунуты в карманы. Но самое неприятное было в том, что они недобро смотрели именно в нашу сторону.
— Кабешевские, — мрачно произнес Сэм и сплюнул прямо на пол.
— Ну что ж, очень даже кстати, — молвил Граф.
Не спуская глаз с вошедших, он отклонился в сторону, пряча корпус за меня, и, достав из-под пиджака «кольт» сорок пятого калибра, сунул его в боковой карман.
Вопрос, кому же звонил бармен несколько минут назад, отпал для меня сам собой.
Ребята из бригады Кабеша не двигались с места, продолжая буравить нас взглядами и, видимо, ожидая, какие же действия предпримем мы. Граф решил не томить их.
— Пойду пообщаюсь, — сказал он, небрежным жестом швыряя окурок в стоявшую рядом пепельницу.
— Я тоже поучаствую, если ты не против, Граф, — произнес Сэм, расправляя плечи.
— Не против.
Граф двинулся первым, Сэм за ним, и замкнула шествие я. Самый высокий из пожаловавшей троицы выступил вперед.
