А в тот день Иванцова к Лане именно подлетела, остановившись буквально в метре от девушки:
– Привет! Тебя как зовут?
– Лана.
– Лана… – смешная девчонка, благодаря шапке мелких рыжих кудряшек похожая на солнечный одуванчик, на секунду задумалась. – Что-то не помню в списке такого имени.
– Вообще-то мое полное имя – Милана.
– Ух ты, здорово! Я сразу обратила внимание, когда прочитала, очень уж красивое сочетание – Милана Красич! Я все время пыталась представить, как выглядит девушка с таким именем, подходят ли они друг другу?
– Кто кому подходит? – не въехала слегка ошарашенная напором Лана.
– Ну, имя своему обладателю! – девчушка аж подпрыгнула от избытка энтузиазма. – Например, встречаешь иногда какую-нибудь бабеху с картофельным носом, а ее зовут, скажем, Светозара Выпендрежная. Или видишь – красавец, мачо, литая фигура, глаза – утонуть можно, а он Афанасий Какашкин! Поняла, о чем я?
– Вполне, – улыбнулась Лана. – Жду теперь вердикта.
– Чего?
– Мы с именем – подходящая пара?
– О-бал-ден-но подходящая! Вы оба… или обе… ай, ладно – красивые-прекрасивые! Скажи, а такие красивые, как ты, дружат с некрасивыми?
– Тебе не кажется, что ты сейчас задала совершенно дурацкий вопрос? – усмехнулась Лана.
– Да? – наморщила лоб тараторка. – И правда. Тогда давай дружить? Меня зовут Ирина. Ирина Иванцова.
Какая там Ирина! Никто никогда не называл непосредственную, жизнерадостную, солнечную девушку этим жестким именем, она была и осталась Иришкой.
Не нажившей за все годы учебы ни одного недоброжелателя. Девушка приятельствовала со всеми, но дружила до самозабвения преданно только с Ланой, совершенно не заморачиваясь тем, что выглядит на фоне безупречной красавицы Красич совсем уж убого.
Невысокая, критически худенькая Иванцова могла похвастаться разве что огромными, прозрачно-зелеными глазами, распахнутыми миру в ожидании счастья.
В остальном же природа по отношению к этой славной девчушке явно пожмотничала. Рыжие кудряшки имели неприятный, грязно-красный оттенок, и вились так мелко, что больше напоминали груду стружек возле станка ударника коммунистического труда токаря Василия Нетудыхаты. Для того чтобы соорудить из этой груды что-то мало-мальски смотрибельное, требовалось потратить немало времени, а его, времени, у стрекозы Иванцовой не было никогда. В смысле – лишнего. Поэтому и носилась она с невразумительным рыжим малахаем на голове.
А еще Иришке досталось широкое и довольно плоское лицо, похожее на жабью мордочку. Сходство усиленно лоббировал большой узкогубый рот.
И в качестве завершающего, так сказать, штриха, эдакого последнего гвоздя в крышку, бедняжка являлась «счастливой» обладательницей плохой кожи.
Другая девушка, получив от природы целый мешок гадостей, наверное, озлобилась бы на весь мир или превратилась в тихую закомплексованную мышку, коротающую свои дни где-то в районе веника. Или плинтуса.
Другая, но не Иришка. Она развеселой жабкой скакала по жизни, радуясь любой позитивной мелочи. Неугасимый оптимизм и искрящаяся энергия освещали некрасивое личико девушки радужным сиянием, и через десять минут после знакомства невольная жалость, появлявшаяся у собеседника, куда-то исчезала, сменяясь искренней симпатией.
И, между прочим, замуж Иванцова вышла чуть ли не самой первой среди девчонок их курса, причем не за какого-нибудь пройдоху, желавшего получить московскую прописку и влиятельную родню (а отец Иришки был, на минуточку, депутатом Государственной думы), нет. Мужем Иванцовой стал студент пятого курса их же академии, сын владельца крупного издательства Олег Никишин. Невысокий, коренастый, с ранними залысинами, подчеркивавшими высокий лоб, Олег, конечно, не мог похвастаться внешностью героя-любовника, но и убогим уродцем он не был. Эдакий белобрысый крепышок с типично рязанской внешностью и нетипичной деловой хваткой.
Многие в академии считали, что Никишин женился по расчету, надеясь, что деньги отца и связи тестя помогут его карьерному росту. Возможно, поначалу это было и так, слишком уж активно Олег начал окучивать Иришку. Но потом он полюбил смешную восторженную девчонку всерьез, Лана, как самая близкая Иришкина подруга, была свидетелем развития отношений.
Замечательного, между прочим, развития, результатом которого стали двое симпатичных мальчишек, рыжий Гошка четырех лет от роду и годовалый Димка, лобастенький белобрысик.
За семь лет после окончания академии Олег Никишин, решивший не изобретать велосипед и двинувший по проложенной отцом дороге, стал совладельцем пусть пока и небольшого, но динамично развивающегося издательства, специализировавшегося на выпуске литературы юридического и экономического профиля.
Иришка, энергия которой вовсе не перестала фонтанировать после рождения сыновей, в декрете не сидела и уже через два-три месяца после родов выходила на работу, предоставив возиться с малышами бабушкам.
На какую работу? В их общее с мужем издательство, разумеется. Мозги Ирины Иванцовой-Никишиной устроены были самым подходящим для бизнеса образом и, подойдя к бизнесу вплотную, слились с ним в экстазе.
В общем, обе подруги стали очень и очень деловыми женщинами, но дружба их от этого не ослабела, скорее, наоборот – общих тем для обсуждения стало больше.
И что бы ни злопыхали представители рода мужского насчет женской дружбы, она была, есть и будет. Самая настоящая, самая верная.
Иришка, став замужней дамой и по совместительству бизнес-леди, вступила, наконец, в противоборство с природой и занялась своей внешностью. Волосы с помощью известного стилиста удалось-таки призвать к порядку, загнав их в стильную стрижку, грязновато-красный оттенок сменился на насыщенно-янтарный, великолепно гармонировавший с зеленью глаз. Тот же стилист подобрал макияж, превратив смешную жабку во вполне симпатичную женщину.
А еще Иришка после родов очень удачно округлилась и в целом теперь выглядела более чем достойно.
Если бы не одно но… Та самая нездоровая кожа. Обычно гормональный стресс, испытываемый организмом женщины во время беременности и родов, решает проблему воспалений и высыпаний, но у Иришки так не случилось.
Зловредная природа, сдававшая одну за другой все позиции, уродовавшие женщину, на последнем этапе уперлась, и сломить ее сопротивление пока не получалось.
И Иришка, раньше не заморачивавшаяся по поводу своей внешности, став почти симпатичной, вдруг закомплексовала. Что только она не перепробовала, где только не лечилась, но результата не было.
Поэтому Лана и решила пригласить на завтрашнюю презентацию подругу, которую, к стыду своему, не видела уже больше полугода. И это живя в одном городе!
Можно было бы, конечно, сослаться на занятость и всепоглощающее болото бизнеса, на то, что по телефону подруги общались почти каждую неделю, но раньше столь длительных перерывов во встречах не было, Лана с Иришкой раз в два-три месяца обязательно устраивали посиделки, чаще всего в квартире Ланы.
Но в этом году перерыв как-то затянулся. Сначала – приезд Яромира, тусовочная карусель и выходка Винторогова, на девичьи посиделки времени не нашлось. Лана, разумеется, приглашала подругу с мужем присоединиться к карусели, но у Олега не получилось, ему пришлось уехать в командировку, а Иришка без мужа ходить на тусовки отказывалась.
После отъезда Ярика Лана пару раз предлагала подружке устроить междусобойчик, но Иришка, закутавшись в шаль загадочности, всячески уклонялась, намекая на какой-то грядущий сюрприз.
И сколько Лана ни пыталась порвать туманную шальку и выяснить, что там за сюрприз намечается, у нее ничего не получилось, Иванцова держалась на удивление стойко.
Что само по себе было сюрпризом, поскольку эмоциональная и искренняя Иришка совершенно не умела хранить тайну. Лана даже не подозревала, что у ее рыжика в запаснике личностных качеств имеется скрытность.
Оказалось – имелась, да еще какая!
Правда, около десяти дней назад Иришка позвонила подруге и торжественно объявила, что сюрприз вот-вот созреет и его можно будет сорвать.
Но с тех пор – ни звука. Видимо, Иванцова специально нагнетала напряжение, дабы насладиться эффектом по полной программе.
Но придется ее все же побеспокоить, тут ведь дело тоже довольно важное. А вдруг эта хваленая «Свежая орхидея» решит, наконец, Иришкину проблему.
Лана набрала знакомый номер.
Да что ж такое, в самом-то деле! Это что, всемирный заговор телефонов? Или, как предупреждал фильм «Терминатор», началась война между человечеством и машинами? Так телевизор вроде работает, кофеварка – тоже, тостер, конечно, хлебом швыряется, так ведь работа у него такая. Хотя, если честно, мог бы и повежливее подавать, с возгласом «Кушать подано!», к примеру.
А вот мобильные телефоны, видимо, сочли, что их конституционные права нарушены, и устроили предупредительную забастовку.
