– С утра к ней патрон заходил, а после его посещений, сам понимаешь, какое может быть настроение.
* * *
Затрахала меня мещеряковская въедливость. Ну что человеку спокойно не сидится? Все-то ему нужно знать, во все сунуть свой мясистый нос. Ну, понятно, достала тебя дома жена, так приди на работу, возьми книжку какую и отдыхай от дома. Так нет же, надо на мне отыграться! Подумаешь, мэр его не поставил в известность, напрямую ко мне обратился! Так работа у меня такая, деликатная. Ты скажи спасибо, что я тебя в известность поставила.
Никакой личной жизни. Откуда-то узнал про Виктора! Я же не бегаю за ним по подвальчикам. Прошлый раз все совершенно случайно получилось, ей богу. Возвращалась домой после десяти вечера, забыла Максу мюсли его любимые купить, спустилась в этот магазинчик, он круглосуточно работает, а там шеф собственной персоной! Водочки уже принял и пивом ее, родимую, запивает. Ладно бы еще заведение было приличное. Два ободранных стола, вокруг которых трутся недоросли из ближайшего общежития. И Мещеряков. В помятом, как всегда, костюме, да еще продавщице глазки строит.
Но это же его дело. Я-то ему ни словом об этом ни обмолвилась. А он запомнил. Вот теперь и расхлебываю. Вообще-то как профессионал, администратор он свое дело знает. Ну создал структуру, которая приносит тебе стабильный немалый доход, и отдыхай! Так нет же, ему надо и мою жизнь наладить.
Я отложила тетрадь и ручку и закурила.
Взгляд Вершининой скользнул по висевшему над журнальным столиком портрету Ларошфуко кисти одного тарасовского «пикассо». Полотно было подарен Валандре мужским коллективом «Кайзера» на Восьмое марта и с тех пор не переставало забавлять ее или раздражать – смотря по настроению. Сейчас его барометр замер где-то на нуле. Волна недовольства дотошностью Мещерякова схлынула, но во рту оставался неприятный привкус досады.
Как раз за этим «смакованием» и застал ее Мамедов. Постучав в дверь, он толкнул ее и вошел в кабинет.
– Валентина Андреевна… – Мамедов застыл посреди комнаты.
– Садись, Алискер, что у тебя?
– Ситуация следующая, – он снял плащ и, перекинув его через спинку стула, подсел к столу, – Беспалову убили в подъезде дома по улице Тараса Бульбы, где она незадолго до этого сняла квартиру. Прежде она жила на улице Рыжова сорок пять дробь девятнадцать. Мне кажется она…
– Не торопись с выводами, Алискер, – прервала его Вершинина, – давай сначала факты.
– Почему-то она поменяла жилье, и через несколько дней ее убили.
– Как это произошло?
– Ударили ножом в живот.
– Оружие нашли?
– Не знаю, сегодня у многих нерабочий день. Мне удалось поговорить только с фотографом «Олл старз»…
– И все? – в голосе Вершининой появилось недовольство.
– Нет. Еще я нашел дом, где снимает квартиру Ольга Рыбакова. Она приехала в Тарасов вместе с Марией, и они там сначала жили вдвоем.
– И что же? – Вершинина достала из пачки «Кэмела» сигарету и закурила.
– Соседка Рыбаковой сказала, что та уже два дня не появляется дома и что кроме нас ей интересовались бритоголовые ребята.
– Так, так, – Вершинина на минуту задумалась, выпуская дым через тонкие ноздри, – отлично, очень хорошо.
– Не понял, – черные брови Мамедова вопросительно округлились.
– Ну как же, Алискер… – она покрутила сигарету в пепельнице, – а тебя еще Визирем прозвали! За что спрашивается?
Мамедов некоторое время растерянно смотрел на начальницу, потом хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну вот, – улыбнулась Вершинина, – я была уверена, что ты знаешь, о чем я говорю.
– Вы хотите сказать, что если кто-то разыскивает подружку Марии Беспаловой, значит, негативов у них нет?
– Конечно, Алискер. Теперь выиграет тот, кто быстрее найдет Ольгу Рыбакову. Мне кажется, ниточка тянется к ней. И еще. Если мы предполагаем, а нам приходится это делать, что негативы были у Марии, то как ты думаешь, стали бы убивать Беспалову, не найдя у нее негативов?
– Думаю нет, но что нам это дает?
– А то, что ее убил не тот, у кого эти негативы украла Беспалова, а кто-то еще, кто украл их у Беспаловой.
– Получается, что действует не одна команда, а как минимум две?
Вершинина кивнула головой.
– Не считая нас. И негативы сейчас находятся у убийцы Беспаловой. Если мы найдем убийцу, найдем и негативы.
– А какую роль в этой игре вы отводите Рыбаковой?
– Одно из двух: либо она знает о местонахождении негативов и скрывается ото всех, либо негативы у нее, и она тоже должна скрываться.
– А может быть, Рыбакова просто оказалась втянутой в это дело, как подружка Беспаловой, и эти бритоголовые ее запугали до такой степени, что ей приходится скрываться?
– Эта версия тоже имеет право на существование, но здесь есть одно «но». Когда, ты говоришь, убили Беспалову?
– Тридцатого.
– Тридцатого… – повторила Валандра, – а Рыбакова пропала только два дня назад… Больше недели она спокойно жила себе на прежнем месте, и никто ей не интересовался…
Вершинина смотрела прямо перед собой, напряженно о чем-то размышляя. Так прошла одна минута, две, три. Наконец она посмотрела на Мамедова.
– У Беспаловой пропало что-нибудь из вещей?
– Золото осталось на ней, а сумку нашли в нескольких кварталах от места убийства. Что у нее было в сумке, я не знаю.
– Ладно, – Вершинина махнула рукой, – содержимое сумочки не так уж и важно для нас. Что ты еще узнал о Беспаловой?
Мамедов пересказал ей свой разговор с Женькой.
– Значит, он говорит, что у нее стали появляться большие деньги? Надо узнать их источник. Теперь по Рыбаковой. Ты обратил внимание, что у нее за замок на входной двери?
* * *
Вечером в конторе остались только Антонов-старший с Маркеловым и Алискер. Шурику с Вадимом предстояло нести ночную вахту у пульта. Алискер готовился к ночному вояжу.
– Слушай, Алискер, – Вадим крутанулся в кресле и затормозил носками ботинок, – я имею в виду не какой-то конкретный случай, а вообще.
– Чего? – переспросил Мамедов.
– Ну вот, ты знаешь, нам иногда приходится проникать в чужие квартиры, ну там «жучка» установить, камеру приспособить или там обыск…
– Ну и что?
– Это ведь незаконно?
– Вообще-то, незаконно. Ну и что?
– Как ты к этому относишься? Ты думаешь, если тебя или кого-то из нас застукают, Валандра что-нибудь сделает, чтобы помочь нам?
– Я думаю, что не надо попадаться, – уклонился от прямого ответа Алискер.
– Нет, ты скажи, стоит нам так рисковать из-за не слишком-то больших денег?
– Мы же не воруем… И потом, что тебе зарплаты не хватает?
– Человеку всегда не хватает, но я не об этом. Я о морально-этической, так сказать, стороне…
– Ну что ты ко мне пристал со своей моралью! Мне еще работать сегодня. Но раз уж ты спросил, могу сказать тебе свою точку зрения. По букве закона – это, конечно, нарушение, а по духу – ничего особенного я в этом не вижу. В конце концов, мы раскрываем преступления и преступления серьезные. Устраивает тебя это?
– Честно?
– Честно.
– Вообще-то, не очень.
– Ну, это твое дело, – Алискер посмотрел на часы, – скоро одиннадцать, мне пора.
Он подошел к телефону и набрал номер Ганке.
– Валентиныч, я выезжаю, буду у тебя минут через десять, ты готов?
– А что мне готовиться, взял чемоданчик и все, – бодро ответил Валентиныч.
– Тогда выходи, от тебя заедем за Колей.
– Ты ему позвони, он, кажется, хотел на своей машине ехать.
– Ладно, я ему объяснял, где это находится, пусть на своей едет. Ну все, хоп.
– Хоп, – Валентиныч повесил трубку.
– Я поехал, – Мамедов махнул рукой дежурным и вышел во двор.
На него повеяло какой-то осенней сыростью. Погода стояла совсем не майская. Небо было затянуто тучами. Холодный пронизывающий ветер пытался пробиться сквозь их чернильно-серое волокно. Подхваченные неожиданно налетающим шквалом ветра ветви деревьев протяжно скрипели и раскачивались, шумя первой весенней листвой.
В воздухе пахло дождем и унынием. Мамедов поежился, поднял воротник плаща и направился к машине. Освещенная тусклым мигающим светом фонаря, «Нива» выделялась на фоне неприветливых сумерек светлым пятном.
Запустив двигатель, Мамедов дал ему прогреться пару минут и, плавно отпустив педаль сцепления, выехал на пустынную дорогу. Только сзади осталась недвижно стоять какая-то машина с выключенными габаритными огнями. Как только он начал набирать скорость, фары этой машины трижды включились и погасли.
«Кому это он семафорит?» – подумал Мамедов и в свете фар «Нивы» увидел двигающийся по встречной полосе самосвал.
«Что они все без света-то ездят? Ментов на них нет!» – успел подумать Мамедов и скорее инстинктивно, чем сознательно крутанул руль вправо.
