— Фирма нужна. Юридическая, но с уклоном в генеалогию. Архивные изыскания, ну и тому подобное.
По восторженному взгляду Андрея я понял, ещё немного и он бросит свой департамент и попросит взять с собой.
— Съездить нужно в одно место, чтобы не рисоваться. Мне ни зарплаты не надо, ничего, сам понимаешь…
Странно. Мне даже не приходиться врать. Я говорю своему однокласснику чистую правду. Он на минутку задумался, потом достал ручку и на листке бумаги написал телефон:
— Звякни завтра с утра. Я их предупрежу.
Когда я уходил Андрей с тоской глядел вслед, и на глазах его стояли слёзы. Его ждал автомобиль, а он, видимо, обдумывал мои последние слова:
— Я скоро уеду, и один Господь знает, где я снова брошу якорь.
Это снова была чистая правда. Но это была уже не печальная реплика пенсионера, выброшенного на обочину жизни. Это сказал искатель приключений. Джентльмен удачи. Вроде ничего не изменилось, но теперь впереди меня ждали пленительная тайна, таинственные сокровища и захватывающая погоня за неведомым. Я ещё не выкурил свою последнюю сигарету. Впрочем, я вообще не курил.
Уже ночью, когда я вновь обдумывал произошедшие перемены, мне почему-то вспомнились слова из гадания: «Сверкающая восьмиконечная звезда, которая окружена семью другими звёздами — откровение судьбы, запертое за семью печатями». Жребий был брошен, и уже словно неведомая сила влекла меня вперёд.
В конторе, указанной Андреем, встретили меня в высшей степени предупредительно. Даже трёхдневная щетина, видимо, не портила впечатление. Это была солидная юридическая контора, шеф которой, сразу ввёл меня в курс дела:
— Помимо всего прочего, мы занимаемся делами о наследстве в партнёрстве с зарубежными фирмами. Нам нередко приходится разыскивать наследников, поэтому связи с провинциальными архивами у нас хорошо налажены.
— Меня интересует Ульяновск.
— Мы с ними работали неоднократно. Хотите послать запрос?
— Нет, я хотел бы поработать там лично.
Опытный и хитрый крючкотвор внимательно посмотрел на мою щетину и заговорил, почему-то тише:
— Это не вызовет никаких подозрений. Обычно мы платим немалые деньги архиву за просмотр документов. Поэтому, если спектр поиска слишком широк, вполне разумно прислать своего специалиста, в целях экономии средств. Не забудьте только отметить командировочку. — Он нажал кнопку связи с секретарём и, словно между делом, поинтересовался, — какую указать цель поиска?
— Я разыскиваю следы человека, работавшего управляющим в имении симбирской помещицы Перси-Френч.
Никакой другой генеалогической идеи мне в голову не пришло. Он немного подумал и добавил:
— Мы выдадим Вам гарантийное письмо. Если возникнет необходимость скопировать какие-то документы, пусть высылают счёт на фирму. Потом рассчитаемся. Так будет проще. И солидней. — Что ж, в конце концов, совать нос в чужие дела, его профессия. — Если возникнут какие-либо осложнения, звоните мне на сотовый.
Аудиенция окончилась. Ровно через пятнадцать минут секретарша вручила мне аккуратную папку, в которой лежали направление в государственный архив Ульяновской области, командировочное удостоверение и гарантийное письмо.
Помимо всего прочего, этот рыцарь чернильных сражений натолкнул меня ещё на одну мысль. Мне нужно обзавестись сотовым телефоном. Эта нужная вещь вполне может пригодиться в таком хлопотном деле, как поиск сокровищ. До сих пор я как-то не испытывал потребности в этой дорогостоящей игрушке, настала пора встать вровень с прогрессом. Ну, а кто может быть прогрессивнее молодёжи? И я позвонил племяннице.
Знание человеческой природы меня не подвело. Едва услышав, что я устроился на работу в юридическую фирму и должен отправляться в командировку, где мне придётся, возможно, много разъезжать, моя юная советчица сразу взяла быка за рога и задала массу наводящих вопросов. Куда я еду? Буду ли я находиться только в городах или собираюсь и в сельскую местность? Хочу ли я сам звонить или, наоборот, буду ждать звонков? Чем я более готов жертвовать: деньгами или качеством связи? Ошарашенный всем этим потоком «входящих» и «исходящих», я взмолился о пощаде. И был добит:
— Кроме всего прочего, ещё нужно выбрать подходящую трубу!
Я понял, что решить телефонный вопрос по телефону не удастся. Воистину, мир уходит вперёд. Один лишь человек не меняется.
Напрасно я считал племянницу особой легкомысленной. К моей просьбе она отнеслась со всей ответственностью. Когда мы встретились, для меня уже был подобран оптимальный вариант. Узнав, что меня интересуют города Ульяновск и Сызрань, а так же прилегающие районы племянница предложила остановиться на компании Мегафон. Она долго толковала мне о зонах покрытия и заверила, что связь у меня будет даже в глухом лесу. Меня это устраивало, как нельзя лучше.
А вот с трубкой вышла накладка. Все предложенные модели кружили в ценовом диапазоне около десяти тысяч. Для меня это было непростительной роскошью. Пока моя спутница продолжала консультации с менеджером салона, я, скучая, рассматривал торговый стенд.
Эта ярмарка тщеславия явно была не для таких, как я. Человеку, который привык по телефону просто звонить было совершенно не понять для чего все эти функции, навороты, дизайны и прочие излишества, да ещё и за такую умопомрачительную цену. Я почувствовал, что снова начинаю терять уверенность в себе. И тут взгляд мой упал на очередную игрушку. Точнее, меня привлекла надпись: «навигатор». Менеджер охотно разъяснил, что эта штука позволяет определять координаты на местности с точностью до десятка метров.
Я бросил косой взгляд на ценник на котором красовалась сумма далеко перекрывавшая все то, что мне предлагали до сих пор, а продавец продолжал:
— Здесь имеются электронные карты очень крупного масштаба. Навигатор посылает сигнал на спутник, который определяет ваши координаты и ваше местонахождение высвечивается на карте. Кроме того, его можно использовать, как обычный сотовый телефон.
Когда мы выходили из салона, племянница восхищённо шепнула:
— Ну, ты даёшь, дядя Лёня! Дорого, дорого! А потом преспокойно отваливаешь двадцать штук.
А я и сам не мог объяснить, что заставило меня в одночасье избавиться практически от всех сбережений. Наверное, сработало что-то на генетическом уровне. Дело в том, что мой отец был картографом.
Именно с военной топографии началась некогда его карьера. Он много лет мотался где-то в дебрях Азии, пока плавно не перетёк куда-то в другие структуры. О своей службе он ничего не рассказывал, говорил, что карты — это всегда дело секретное, но, видимо, дело было не только в картах.
Когда отца уже не было, а я давно сам носил офицерские погоны и тоже был допущен к кое-каким секретам, то спросил дядю Борю, о прежней отцовской профессии. Тот лишь грустно улыбнулся:
— Твой отец так навсегда и остался для меня тайной. Он всё знал, всё умел, везде побывал. Любимец богов! Это всё, что я про него знаю, хоть мы и дружили много лет.
Отец всю жизнь страстно любил карты. У него их было огромное количество. Он покупал, фотографировал, перерисовывал всевозможные планы, чертежи, схемы. После его смерти личные бумаги опечатали, но к этому моменту большая часть коллекции и архива куда то исчезла. Видимо, не найдя искомого, всё затем вернули. Тайна раскрылась позже. Бумаги спрятал на время дядя Боря. Они так и остались у него. Сестре карты были ни к чему, а я всю жизнь промотался, не имея своего угла.
Но любовь к картографии отец мне привил навсегда. Вот и сейчас, за этот суперсовременный карманный электронный атлас я, не колеблясь, отдал едва не все деньги.
В, конце концов, удача не любит скупых. А я уже стал её верным рыцарем.
Сколько бы ни было различных трав, все их можно обозначить одним словом: «салат».
Мишель Монтень. Опыты
Когда я, обвешанный сумками, как отступающий оккупант, вышел из электрички, то сразу заметил худую нескладную фигуру мага-библиотекаря. Он, подняв воротник видавшей виды куртёшки, жался к билетной кассе, прячась от холодного мартовского дождичка. Мне подумалось, как удивляются его знакомые, когда узнают о прошлой судимости этого мягкого интеллигентного человека. Как говорит моя племянница: «Типичный ботаник». Особенно нелепо смотрелась старая тёплая шляпа, красовавшаяся на голове. Таких не носят уже лет сорок.
— Борис Фёдорович велел надеть, — улыбнулся Алексей, заметив мой взгляд, — пожертвовал из своих запасов.
Он схватил часть моей поклажи, и мы двинулись в тающий в сырых сумерках переулок. Под ногами хлюпала ледяная вода, в окнах домов нигде не было видно света. Жизнь придёт сюда лишь с наступлением тепла, а сейчас здесь обитают лишь сторожа и призраки прошлого, такие, как дядя Боря. Но один огонёк на неприветливой улице всё же светился. И светился для нас.
