- Хочешь, скажу банальную фразу?- спросил я.
- Ну попробуй,- усмехнулась она.
- Ты обалденно красивая девчонка. Банальная фраза очень понравилась Жанне, она еще крепче прижалась ко мне. Я хотел выключить светильник, но Жанна, приподнявшись на локте, вдруг спросила:
- Андрюш, а как твое расследование убийства Люсина? Я думала ты об этом станешь меня расспрашивать, а ты все про Борьку, да про то, как в ФСБ работал. Что-то удалось узнать? Я специально не говорил о деле, ждал, когда она сама об этом спросит. Как говорится, проходили психологию общения. Но именно сейчас у меня были совсем другие намерения.
- Кое-что узнал. А как ты относилась к ним, я имею в виду Люсина и Хованцева?
- Да как и все. Понимаешь, Хованцев, хоть и бывший боксер, но симпатичный мужчина. Такой большой, добродушный, шумный, и... честный. Ну, не притворщик. О своих ляпах рассказывал так, что все, кто слышал, хохотали, как сумасшедшие, и он тоже. День рождения у него - так приглашает в кафе всех, что я, что босс, никаких различий: дорогие коллеги, после окончания рабочего дня прошу пожаловать... Ну знаешь, есть такие люди, которые как бы стесняются своей силы. Его все уважали. А Люсин был совсем другим. Как журналист, он, наверное, опытнее Вадима, но был обязан ему. И когда говорил об этом, я лично не верила. Такой, знаешь, себе на уме. Вроде, не хитрован, не подлец, а... непонятно, кто. Но с амбициями.
- Хованцева уважали, а Люсина сделали зав. отделом,- напомнил я.
- Ой, да все знают, почему так вышло. Марго сделала его завом, она же спала с ним. Все знают, ни никто в редакции даже не заикнулся об этом. А информация-то самая важная за сегодняшний, вернее, уже за минувший день!
- Она мне об этом не сказала,- пробормотал я.
- Дура она, что ли? Люсин с виду был симпатичным мужчиной, я бы даже сказала - красавчиком. Такой весь из себя холеный, холодный брюнетик. Немного похож на этого, который играл в "Твин Пиксе", забыла... Конечно, поначалу любезничал с Марго, он же никого не знал у нас, а она, ни будь дурой, и воспользовалась этим на всю катушку.
- И сделала его зав. отделом? Каким образом? Она что, имеет влияние на Суетова?
- Да нет! Марго - подруга Марины, жены босса. Я так думаю, Марина и уговорила Вячеслава Андреевича взять Марго в отдел информации. Он взял, но не очень доверял Марго. Знаешь, почему?
- Догадываюсь,- сказал я.- "Государево око" в редакции, если под государем подразумевать супругу босса.
- Именно. У самой-то Марго тогда не было шансов стать завом, вот она через Марину и пробила Люсина. Все были жутко удивлены этим решением. А босс чувствовал себя виноватым, уж я-то это видела. Какая наблюдательная девушка мне попалась! Да это не кладезь, это озеро информации! И какой информации!
- А ты уверена, что Люсин спал с Решетиной?
- А то нет! Бывало, понадобится боссу, ищешь ее - нет нигде. А потом смотришь - из ее кабинета выходит Люсин, весь растрепанный. А она сидит за столом и чистит перышки. Скажи Вячеславу Андреевичу, сейчас буду. Я работала над интервью... Смешно слушать, но - подруга Марины!
- Марина была в день убийства у Суетова в кабинете?
- Да. После нее босс и вызвал Вадима.
- Думаешь, это она "накеросинила" Суетова?
- Не знаю, я пошла обедать. Но потом босс набросился на Вадима, и тот не на шутку разозлился. Первый раз видела его таким. Да оно и понятно...
- Он мог потом убить Люсина?
- Нет. Я ж тебе говорила - шумный, добродушный мужик. Не умеет притворяться. Разозлился, так и стал орать - убью, убью! У него что в уме, то и на языке. Но затаиться и потом, действительно, убить он просто не мог. Да и не стал бы кричать об этом, если б хотел убить. Поколотить Люсина это да, мог, но только если б сразу нашел его. А потом - нет.
- Ты меня ставишь в неловкое положение, Жанка,- сказал я.
- Почему?
- Потому, что твои показания здорово меняют всю картину преступления, а я не для этого пригласил тебя. Немного соврал, но только немного. Да, хотел воспользоваться кладезем информации, но к тому времени это был уже совсем другой "кладезь".
- Андрюш, ты хочешь помочь Хованцеву, я тоже хочу. Я тебе верю, потому и рассказала все это. Следователю ничего такого не говорила, знаешь, почему? Потому что Марина и следователей купила, я так думаю. Я верю, что ты меня не выдашь. Ну прямо, как Борька - доверятся человеку, который хорошо к ней относится. Я обнял ее, поцеловал кончик носа, щеку, потом губы. И тихо сказал:
- Сама никому не говори о том, что встречаешься со мной. И будь осторожна. Похоже, дело серьезнее, чем я предполагал.
- Но ты же со мной,- прошептала она.
- С тобой и только с тобой,- сказал я.
4
Утром я проснулся раньше Жанны. И впервые за последние месяцы не занялся кормлением Борьки, а быстро привел себя в порядок, вскипятил на кухне чайник, сделал десяток бутербродов, с магазинными "нарезками" это было совсем несложно - клади на хлеб ломтики бастурмы, ветчины и карбоната, и все дела. Я даже нашел в морозилке пучок петрушки, и украсил мороженными листочками бутерброды, надеясь, что когда Жанна проснется, они оттают. А потом пошел будить мою девушку.
- Андрюша, я еще немного посплю...- капризно сказала она.- А где кофе в постель? Ты можешь мне сделать кофе?
- Уже сделал. Но в постель - это величайшая глупость. Во время сна во рту скапливается много микробов, так что, давай в ванную, новая зубная щетка там на полочке, а потом - прошу на кухню.
- Я бы еще поспала...
- И не надейся. Я откинул одеяло, несколько секунд любовался самым великим сокровищем, которое может быть у мужчины в этом мире, а потом подхватил его на руки и отнес в ванную. А потом занялся едой и питьем для Борьки. Когда Жанна, умытая, одетая и причесанная появилась на кухне, петрушка на бутербродах оттаяла, и выглядела вполне съедобно. И растворимый кофе был уже растворен в чашках, от них поднимался ароматный пар.
- Ой, какой натюрморт...- сказала Жанна.- Все-то ты умеешь, Андрюша, и даму ублажить, и секреты выведать, и накормить лентяйку утром, и... пистолет у тебя есть.
- Жанка, перестань болтать и принимайся завтракать!строго сказал я.- У нас мало времени. Но девушку, похоже, занимали другие проблемы. Она села за стол, взяла чашку с кофе, и задумалась.
- Я вчера перебрала ликеру, и очень много болтала,- наконец, сказала она.
- Ты вчера и сегодня была и есть великолепна,- сказал я.
- Мне так понравилось у тебя... А дальше что? Хороший вопрос, но у меня был готов ответ. Мы в ответе за тех, кого приручили. И Борька, и Жанна только радовали меня.
- А нам с Борькой очень понравилось, что ты была у нас,сказал я.Ликер еще остался, и виски, а джин мы даже и не начали пить. Я хотел бы повторить вчерашний вечер, но не знаю, как это сделать. Твоя мать не поверит, что ты вторую ночь подряд остаешься у подруги.
- Не поверит,- кивнула Жанна.
- А представиться ей в качестве официального жениха я не могу. Мне хорошо с тобой, но я сыщик, Хожу по лезвию бритвы, сегодня здесь, а завтра, не исключено, что - там. Где "там" я не стал объяснять.
- Какой идиот,- задумчиво сказала Жанна.- Знаешь, ты похож на Хованцева. Не внешностью, а... даже не знаю, как сказать. И почему я тебе верю?
- Можешь не верить, я не обижусь.
- Нет, буду!
- Спасибо, я очень растроган высоким доверием, оказанным моей скромной персоне.
- Помолчи,- сказала Жанна.- Какой-то болтливый ты с утра, Андрюша. Я думаю, что сделать... А, ладно! Встретишь меня в девять на "Таганской", там, где и вчера? Я смотаюсь после работы домой, успокою родителей, и... Встретишь?
- Хотел бы я посмотреть на того, кто запретит мне это,сказал я.
- Вот это другой разговор,- оживилась Жанна и взяла бутерброд с карбонадом. После завтрака Жанна попрощалась с Борькой, и даже сама выпустила его из клетки и села рядом. Благодарный малыш тут же забрался к ней на колени, и вообще, как я понял, признался в любви. Жанна забыла, что еще вчера она ужасно боялась крыс, и была в восторге от общения с малышом, и мне нравилось, что они подружились.
По дороге к барскому особняку я несколько раз повторил Жанне, чтобы она никому не говорила о нашем свидании и вообще, вела себя естественно, как и всегда. Она обещала мне это. Я остановил машину за квартал до офиса радиостанции, объяснив Жанне, что это расстояние ей придется пройти пешком в целях безопасности. Возможно, я буду в офисе, но если встретит меня никаких эмоций. Все вечером, после девяти, а пока что она меня знать не знает. Жанна поняла. Я сидел в машине и пытался понять, кому было выгодно убийство Люсина. Итак, Решетина - его любовница, она же - подруга жены босса Марины. Она же ставит своего любовника во главе отдела. Шумный Хованцев оказывается тут третьим лишним, его нужно убрать, это тоже понятно. Допустим, жена Марина согласилась с доводами Решетиной, приехала и потребовала, чтобы муж уволил Хованцева. Рейтинги, специалисты, рекламодатели - все это чушь собачья. Жена захотела, и, если муж "подкаблучник"... А кстати, если Марина подруга Решетиной, значит, ей тоже около тридцати, а ему-то вон сколько! Молодая, энергичная, значит, имела влияние на мужа, если смогла устроить Решетину, сделать зав. отделом Люсина. Могла и потребовать уволить Хованцева. Ну а дальше-то что? Погибает Люсин! Кому это выгодно? Решетиной нет, он ведь был ее любовником, Марине нет, она в делах радиостанции ориентировалась на Решетину и Люсина. Хованцев не мог убить, я все больше и больше верил в это. Так кто же, черт возьми?! Кто, который знал весь расклад и мог даже ножницы из кабинета Хованцева взять? Машина Суетовой стояла на месте машины Решетиной, а сама Решетина пошла утешать Хованцева и опрокинула бокал с "Кровавой Мэри", перед его уходом... Ну и что все это значит? Для меня только одно - надо еще раз поговорить с Решетиной, и посмотреть за Мариной. Насчет второго я тут же отдал приказание Сырнику. Позвонил по мобильному и велел ему взять под наблюдение Марину Суетову. Ее адрес Сырник мог определить по своему компьютеру. И не только это - самая последняя программа ФСБ позволяла узнать очень многое о субъекте. который вас заинтересовал. Вплоть до номеров счетов в забугорных банках. Благодаря Гене Басинскому, у нас эта программа имелась, и Сырник мог без труда найти свое нынешнее место работы. Жанна была уже в своем "предбаннике", когда я подъехал к воротам барского особняка. Охранник был другой, но если особо не присматриваться, могло показаться - тот же. Я показал ему удостоверение, он лениво кивнул, позволяя въехать во двор.
