Неожиданно мальчишка пришел! Случилось это очень как-то обыденно. Глебов даже словно бы "расстроился" испытал некое разочарование, что ли. Очень уж недетективно все случилось. Просто он свернул вдруг в калитку, калитка хлопнула и когда Глебов поднажав на педали подъехал к тому месту, в ответ на его любопытный взгляд только ветки мичуринской черной рябины помахали, дразнясь уже покрасневшими кое-где листьями.
Глебов не удержался притормозил, надеясь еще хоть, что-то углядеть. Однако у него хватило ума все же проехать мимо калитки и забора.
Дальше улица полого уходила вверх. И на пригорке этом лежало несколько старых бревен. На них сидели парень и девушка. А скорее все-таки мальчишка и девчонка. Довольно легкомысленно, однако доверяясь интуиции, Глебов затормозил около. Сел на бревнышки, а коня своего положил железным боком на траву.
Он почувствовал, что нарушил какой-то разговор. Но при этом не испытал ничего похожего на угрызения совести. Дело какое! Ведь он был старший. И уже через секунду Глебов решил, что вполне может завязать разговор. Мальчишка ему показался никаким. А вот девчонка была прелесть, что такое. Прелесть!
Глебов признаться никогда особенно не приглядывался к молодежи. Она была, как говорится, вне сферы его интересов. А почему? Никаких внятных объяснений тут не подберешь. Просто Глебов не интересовался молодыми да и все. Как сотни тысяч других людей.
Однако случай весь этот и особенно слежка. Ну, не слежка, пусть, а скажем эта его велосипедная прогулка, повернула душу Глебова в новую сторону. И вот он залюбовался девчонкой. Нет не девчонкой. Но и не барышней! Бог знает, как было назвать это состояние ее духа и бытия.
Одно стало вдруг ясно Глебову красота - момент жизни. Не было - пришел - исчез. И эта девочка была как раз в том моменте. Глебов видел, что, повзрослев, она сделается полновата, жила в ее генах такая склонность. И морщинки на лбу, которые столь милы сейчас, станут ее настоящими врагами.
Но сейчас она была прелестна и неповторима в начале своей женственности, а на самом деле - в ее зените!
На мгновение Глебову захотелось просто довериться ей. Не начать хитро выспрашивать, а просто вот довериться.
Ничего подобного, конечно, Глебов не сделал! Он кашлянул самым банальным образом, чтобы привлечь к себе внимание... Хотя его и так заметили, ведь он мешал их разговору.
- Извините, ребята, вы давно здесь живете? Вы здесь всех знаете?
- Слушай, отец, - сказал мальчишка очень внятно. - Мотай отсюда!
Теперь Глебов увидел, какой перед ним угрюмый парень, какой темный у него взгляд. Но это лишь промелькнуло в сознании. А ясно и горько там отпечаталось другое - Что его назвали "отец". В первый раз. Вспомнилось чье-то стихотворение об этом, Межирова, что ли. Совершенно нелепо и не к месту улыбаясь, он вглядывался в лицо этого мальчишки.
- Чего уставился? Не понял, что тебе сказали? По рогам захотел?
Глебов вспыхнул. Он как-то должен был ответить, осадить его. И сделалось страшно. У мальчишки были кулаки каратиста и тяжелый, безжалостный взгляд. Неважно, что ему шестнадцать, судя по физиономии безусой. Они теперь, эти акселераты... Глебов понял, что сейчас он поднимется и уйдет. И эта девочка, которая.
Вдруг она словно услышала его мысли. Внимательно, не отрываясь, смотрела Глебову в лицо, как будто узнавала в нем кого-то. Потом взяла грубого парня за плечо, тряхнула эдак - довольно бесцеремонно, чего Глебов никак бы не мог от нее ожидать. Но тут же оправдал ее так и следует с этим. Быстро сказала грубому "Сбегай за..." - и произнесла какую-то фамилию... короткую и скользкую - так отчего-то ему показалось.
Мальчишка, больше не взглянув на Глебова, сразу ушел. Тогда она стала говорить. Слов ее он потом вспомнить не мог. Но говорила она именно так и именно тем голосом, которого Глебов ожидал. И от этого получилось еще неожиданней!
С трудом сдерживая себя в рамках взрослости своей постылой, Глебов начал плести ей, что-то несусветное, будто он ищет, не сдаст ли кто дачу... И это в конце августа!
Но девочка слушала, словно понимая, что-то большее, чем эти слова. Словно понимая, чем вызвана его сбивчивость просто ее обаянием, вот и все!
Вдруг она встала. И Глебов невольно поднялся.
- Я вам ничем помочь не могу. Здесь по-моему никто не сдает, - она улыбнулась. - Мне, к сожалению, пора идти Что мол рада бы еще с вами поговорить да вот.
Она пошла навстречу двум мальчишкам тому грубияну и другому "со скользкой фамилией". Последнее, что он увидел как эта девочка прикуривает от спички поданной ей "грубияном". Так странно все было так смешано в душе у Глебова, так все непонятно, как в этой девочке. А может быть как в этом поколении?
Немного пока найдется на свете школьниц которые бы спокойно закуривали под снайперскими взглядами соседок знающих тебя чуть ли не с пятилетнего возраста. Тут надо на многое решиться, что уж мол во я какая разудалая девушка!
Или надо иметь какой-то резон - специально это делать для чего-то. Алена как раз имела "свой резон" когда подходя к Демину и Солдату-Юдину (человеку со скользкой фамилией) вынула из нагрудного кармашка сигарету спокойно бросила несколько остолбеневшему Демину.
- Огонька!
Нужный эффект был достигнут, Юдин разинул рот захлопал глазами все это естественно в переносном смысле. На самом деле его взгляд из напряженно- подозрительного стал напряженно-уважающий. Но Алене было сейчас не до нюансов. Она набрала дыму, выпустила его Юдину прямо в лицо, спрятала сигаретку от греха в рукав и сказала:
- Вон видишь поехал? - А улица Ломоносова была пряма как стрела, и неизвестный велосипедист находился уже метрах в семидесяти. - Узнаешь кто. И где живет.
- Четыре рубля! - Юдин быстро глянул на велосипедиста, а потом повернулся к Алене, которая вынуждена была курнуть второй раз и теперь говорила так, что дым неровными клочьями вырывался у нее изо рта.
- Парень! Рви быстрее, пока тебе шею не свернули! Демин, который в этой сцене не принимал никакого участия потому, что не понимал ее смысла был здорово удивлен тому, как Солдат сорвался с места и улетел словно подхваченная ветром пушинка.
Алена тут же бросила сигарету, затоптала ее плюнула. Она все таки не любила курить! А главное - не хотела засвечиваться. Посмотрела на Демина.
- Ты ничего не понял да? Ты знаешь кто этот парень?
- Который на велосипеде? Какой же он тебе парень? Ему лет сто! - Демин усмехнулся. - Теперь многие эти старичье спортом занимаются понимаешь и по фейсу совершенно не отличишь. А я сразу отличаю если хуже одет значит взрослый!
Алена удивилась этой странной и наверное точной примете. Хотя сам Демин был одет далеко не блеск. Но нет правила без исключения!
Она еще раз припомнила свой разговор с "этим". Его глаза так взрослые на нее никогда не смотрели, если только он действительно взрослый. Волосы под шляпой были. А шляпочка между прочим, действительно фирмы "Верия".
- Ну ладно, - сказал Демин великодушно. - На, что он тебе сдался?
- Я его узнала! Это он. Который Славку вырубил.
- Как ты его узнать могла?! - сказал Демин с усмешкой. - Там же темно было. И через куст.
- Потому, что ты дурак! - отрезала Алена.
Но Демин нисколько ей не поверил. Даже когда Алена стала ему и Славке рассказывать, как "этот" подвешивал ей фонарь про дачу. Ну и, что? Бывают Некоторые - вообще зимой снимают.
А вот на следующее утро он здорово испугался! Вышел и увидел этого мужика. Он опять был на велосипеде, в своей некрасивой "взрослой" одежде. Демин шагнул обратно в калитку, чего делать, наверное, не следовало. Но велосипедист не заметил его.
И в то же время он точно кого-то высматривал!
Из-за калитки Демин видел, как он проехался немного потом повернул назад - и снова мимо их домов. Мимо Славкиного!
Демину притаившемуся за кустом смородины не дано было знать, что Александр Степанович Глебов приехал сюда вовсе не из-за Славки. Не из-за "пистолетчика", как он стал называть его про себя. А из-за того или лучше сказать для того, чтобы может быть ненароком столкнуться с Аленой, которая именовалась в его сознании "Та-девочка-удивительная"...
А Демин со страхом сделал, как он думал, абсолютно бесспорный вывод за нами "секут"!
Он был казалось совсем не тот человек, чтобы чего-то сильно бояться. Но так казалось только Алене и Славке тем, кто особенно не приглядывался к нему. Кто даже имени его не знал. А Демин и не стремился, чтобы узнали потому, что его имя было Степан. Угораздит же иных родителей вспомнить покойного дядю, который в свое время... ну и тому подобное.
Теперь есть такое выражение мы дескать не просто так себе молодые люди мы представители джинсовой культуры. А, что? Вполне внятный термин - скажете нет? Но Демин-то к ней отношения практически не имел, эта "культура" деньжищ стоит, а у Демина их не было.
Демин пока в общем-то не знал чего он действительно хочет в жизни. Но если другим многим спешить особенно было некуда: родители до поры поддержат покормят, - то Демину надо было определяться. Побыстрей!
