Господи, началось! И что мне делать? Ехать или не ехать? Сообщать следователю или не сообщать? С одной стороны, я не обязан туда ездить. Более того, это запрещено законом, я не должен вступать в какие-либо неформальные отношения с любой стороной.
Но, с другой стороны, вдруг что-то будет в пользу Марины? Надо все же рискнуть…
В назначенное время я подъехал к банку в центре города. Это был четырехэтажный особняк желтого цвета, с зеленой лужайкой, с огромным количеством иномарок возле него и рядом видеокамер слежения. «Да, Служба безопасности поставлена тут на широкую ногу!» – подумал я.
Подойдя к окошку, назвал свою фамилию.
Мужчина попросил у меня документы. Я предъявил свое адвокатское удостоверение. Он внимательно рассмотрел его.
– У вас удостоверение через два месяца кончается. Не забудьте продлить! – сказал он.
Какая въедливая Служба безопасности! В тюрьме никогда на это внимания не обращают, а тут сразу: «Надо продлить»…
– Хорошо, постараюсь, – улыбнулся я и пошел по коридору.
– Вам прямо и направо, там вас встретят, – сказал вслед мужчина.
Пройдя несколько шагов, я поравнялся с одной из дверей. Неожиданно из нее вышел парень, в ухе у которого я заметил маленький наушник. Вероятно, это был сотрудник Службы безопасности. Он обратился ко мне по имени-отчеству.
– Да, это я.
– Пойдемте, нам нужно подняться на третий этаж.
Мы шли по широкому коридору. Нетрудно было догадаться, что на третьем этаже располагалось руководство. Тут было меньше дверей, на каждой надпись: «Вице-президент», «Член правления»…
Наконец мы подошли к массивным дверям с табличкой: «Председатель правления Андрей Николаевич Солодовников». Да, табличку еще не заменили…
Я открыл дверь.
В приемной сидела молодая девушка, лет двадцати, в розовой блузке, темноволосая, немного похожая на Марину. «Наверное, секретарша», – подумал я. Она посмотрела на меня странным, недобрым взглядом. Да что же они на меня все так смотрят в последнее время!
– Куда мне пройти? – спросил я.
– Пожалуйста, – ответила девушка, – вас ждут.
В просторном кабинете, где еще не так давно сидел муж Марины, находилось четверо мужчин. Двоих из них я узнал сразу. Это были те люди из суда. Двое были мне незнакомы. Один из них сидел без пиджака. Было ясно, что это новый председатель правления банка. Пиджак его висел на спинке президентского кресла.
Я поздоровался. Каждый из присутствующих подошел и пожал мне руку. Поздоровался и тот, который приветливо говорил со мной в машине. Он спросил у меня, что я буду пить – кофе, чай.
– Может быть, что-нибудь покрепче? – добавил он с улыбкой.
– Нет, спасибо, ничего, – сказал я. – Давайте лучше поближе к делу.
– Садитесь, – указал мне мужчина на кресло возле небольшого столика. Сам же опустился в президентское кресло. Тут же стало ясно, кто настоящий хозяин. Тот мужчина без пиджака, видимо, только пешка, или марионетка, если быть точнее. А истинный хозяин – вот этот. Мафиози…
– Надеюсь, вы понимаете, о чем у нас пойдет разговор? – спросил мужчина. – Кстати, познакомьтесь, – указал он мне на мужчину, стоящего неподалеку. – Это Николай Васильевич Громов, начальник Службы собственной безопасности, тот человек, который написал заявление и предоставил все записи о причастности Марины к убийству Андрея.
Я разглядывал Громова. Это был мужчина лет сорока пяти, невысокого роста, достаточно худощавый, с темноватым лицом, темными бегающими глазами.
– Разговор у нас будет серьезный, – сказал мужчина. – Но для начала… Можно ваш мобильный телефон? – неожиданно спросил он.
– Зачем?
– Я попросил ваш мобильный, – повторил мужчина, не отвечая на мой вопрос. Я молча протянул ему телефон. Он взял его и отстегнул батарейку от корпуса, положив отдельно. Затем кивнул в сторону Громова. – Теперь еще одна формальность. Заранее приносим свои извинения, – сказал он равнодушным голосом, давая понять, что мои претензии никакого значения для него иметь не будут.
Громов подошел и стал быстро ощупывать меня, проверяя воротники, нет ли там какого-либо подслушивающего или записывающего устройства; сказав «Чисто», он отошел в сторону.
– Такая конспирация – прямо фильм про Джеймса Бонда! – с улыбкой сказал я.
– Береженого бог бережет, – сказал мужчина, вытянув руку вперед.
«Да, – подумал я, – знакомый жест, типично бандитский!»
Сидя в кабинете банкира Солодовникова, я осматривался по сторонам. Помимо кожаного кресла, где восседал незнакомец, расспрашивавший меня, и громадного стола, у стены стоял огромный современный двустворчатый стеклянный шкаф, в котором хранились различные бумаги. С правой стороны стола находился кожаный диван и два кожаных кресла, между ними – журнальный столик.
Там сидели другие собеседники. Но мое внимание привлекли две красные лампочки, горевшие на панели видеомагнитофона, расположенного в едином корпусе под телевизором. Одна из лампочек находилась под словом «REC». «Так, – подумал я, – значит, меня пишут».
Излюбленный прием банкиров, когда в видеодвойки вставляют миниатюрную видеокамеру и ведут запись сразу на расположенный тут же видеомагнитофон, для меня был не нов. Вероятно, мои визави решили записать беседу со мной, чтобы потом проанализировать все ответы на задаваемые вопросы.
Тем временем перекрестный допрос – так его можно было назвать – продолжался. Человек, который впоследствии назвался Яном, стал подробно расспрашивать меня о том, как я вышел на свою клиентку, знакомы ли мы были с ней раньше. Я рассказал ему историю нашего знакомства.
Он усмехнулся и сказал:
– И что же, она прямо так приехала? И после этого она пригласила вас в это дело?
Я кивнул головой. Он снова усмехнулся, или не очень веря моим словам, или удивляясь женской непосредственности.
– Хорошо, допустим. Что, она просила вас, например, телефон принести, кому-то позвонить, записку передать? – снова стал расспрашивать меня Ян.
Я немного задумался. Как себя вести? Конечно, шутить с ними опасно. Эти люди готовы на все. Но, с другой стороны, никакой опасной информации не было.
– Да, было дело, – сказал я, – вышел, передал информацию на пейджер…
– Какой номер пейджера? – неожиданно вступил в разговор коллега Яна, который взял карандаш, чтобы записать номер.
– Я уже не помню, какой…
– Вспомнить можешь? – неожиданно обратился он ко мне на «ты». Но Ян строго взглянул на него. Тот тут же замолчал, видимо поняв, что ему нельзя задавать вопросы, пока со мной беседует Ян. Вероятно, эта бандитская субординация была достаточно строгой, и никто не смел нарушать ее.
Ян опять спросил:
– Хорошо, а потом вы можете его вспомнить?
– Может, и вспомню, не знаю…
– А что было дальше?
– А потом, после того как я отправил сообщение на пейджер, мне в консультацию кто-то принес конверт с запиской, которую я и передал.
– Записку, конечно, не читали?
– Нет, не читал, – покачал я головой.
Ян хлопнул рукой по столу.
– Ну что я говорил! – сказал он громко. – Все сходится! – обратился он к своим коллегам. – Он жив, и записка является подтверждением этого.
Я расширил глаза. «Кто он?» – подумал я. Но спросить не решился.
– Хорошо, – обратился ко мне по имени-отчеству Ян, – вы вспомните, пожалуйста, как передали ей записку. Она ее прочла. Что дальше было? Какая ее реакция? Нас это очень интересует. Она обрадовалась, расстроилась, успокоилась? – как бы стал он подсказывать мне.
Я пожал плечами:
– Вроде все было нормально… Я особого внимания не обращал на ее реакцию. Она меня сразу к двери поставила на всякий случай…
– Так, а дальше?
– Я не видел ее лица. Стоял около двери, и мне не было видно. А потом она быстро сожгла записку и пепел в окно выбросила.
– Видите, – снова обратился Ян к собеседникам, – все сходится! Все не зря!
Неожиданно один из собеседников сказал:
– Знаешь, Ян, может, здесь просто совпадение… Может, кто-то просто…
– Да ладно! – оборвал его Ян. – У тебя с мозгами всегда было неважно! Ты никогда не можешь просчитывать ходы противника. А я все четко вижу. Ладно, мы ее проверим. Так, – обратился Ян ко мне, – вы можете пронести ей записку от нас или мобильный телефон?
– С телефоном сложновато будет, – сказал я, – потому что там все прослушивается, и у меня могут быть неприятности.
– Хорошо, верю, – сказал Ян. – А маляву?
– С запиской проблем нет, пишите.
– Мы сейчас напишем. – Ян тут же придвинул к себе листок бумаги и стал писать что-то. Закончив, он протянул записку мне. Она была не запечатана.
– Мы вам доверяем, – улыбнулся Ян. – Видите, я даже не запечатываю записку. Но у нас к вам будет одна просьба. Вы можете говорить ей про наш разговор, что мы вас пригласили сюда, что сидели в этом кабинете, рассуждали о том о сем… Но когда она будет читать эту записку, внимательно следите за ее реакцией. Потом мы с вами встретимся в каком-нибудь уютном местечке, – Ян встал и взял меня под руку, чтобы проводить до дверей кабинета, – и вы нам расскажете, как она читала записку, что у нее в это время было написано на лице. Сможете это сделать?
