— Как вам не стыдно, мистер Эдвардс!
Гарри убрал руку.
— Я и сам себе удивляюсь, мисс Уайт.
Принесли устрицы.
— Ну, расскажи мне, что это за работа… — попросила Тони, раскрывая устрицу. — О боже, как я люблю устрицы!
— Только не проглоти их за одну минуту, продли удовольствие, — посоветовал Гарри, раскрывая створки своей устрицы. — Ко всему прочему, молодые и очаровательные леди едят не спеша.
— Угу… только расскажи побыстрее о своей работе.
— Работа — высший класс! Я уезжаю в Наталь. А поскольку твои знания географии не столь обширны, подсказываю, что Наталь находится в Южной Африке. Я повезу на вертолете американскую журналистку-фотографа, которая будет снимать диких зверей. Работы всего на три недели, но оплата весьма приличная….
Тони бросила на Гарри инквизиторский взгляд, но тот избегал смотреть ей в глаза.
— Значит, как я поняла, ты в течение трех недель будешь возить женщину по джунглям?
— Совершенно верно, — согласился Гарри. — Только, пожалуйста, не вздумай ревновать. Ей примерно лет сорок пять, и, кроме того, она, кажется, беременна. Эта женщина из тех, кто по-приятельски хлопает тебя по плечу и каждый раз чистит зубы после еды.
Тони смотрела на него, приоткрыв рот.
— Ужасно!..
— Ужасно не ужасно, но ведь оплата приличная. Спасибо еще, что у нее нет бороды или деревянной ноги. Считай, что мне повезло…
Тони кивнула в знак согласия. Официант убрал пустые раковины и принес говядину. Гарри взглянул на Тони. «Похоже, она уже догадалась, что я несу чушь. Надо как-то выбираться из положения».
— Тони, дорогая, — нежно проговорил он. — Ты чем-то недовольна?
Она даже не взглянула в его сторону. Казалось, все ее внимание было сосредоточено на жарком.
— Наверное, нигде так не готовят говядину, как здесь…
— Ну, это слишком громко сказано. Помню, когда я был в Гонконге…
— Меня совершенно не интересует твой дурацкий Гонконг… Скажи лучше, сколько тебе заплатят за то, что ты будешь возить беременную женщину по джунглям?
— Я ведь не сказал, что она в положении. Просто у нее такой вид… А это совсем не одно и то же. А платить мне будут три тысячи, — снова солгал он.
— Сколько?
— Три тысячи долларов. Это хорошая сумма.
— И ты будешь отсутствовать три недели?
— Угу…
Тони продолжала есть, в ее глазах появилось выражение, которое обеспокоило Гарри.
— Наталь — довольно приятная страна. Мне кажется, это будет не работа, а одно удовольствие, — сказал он.
— Давай не будем портить наш ужин… Я ведь здесь впервые…
— Я тоже собирался приятно провести вечер. А ты, кажется, собираешься устроить мне сцену!
Тони захлопала длинными ресницами, ковыряя вилкой картофелину.
— Пока мы вместе, давай не будем ссориться!..
Эта реплика вконец испортила настроение Гарри.
Он раздраженно отодвинул тарелку и закурил сигарету. Тони ела нарочито медленно, тщательно прожевывая мясо. Молчание длилось до тех пор, пока она не закончила есть.
— Почему ты молчишь, Тони? Какая муха тебя укусила? Ведь мы пришли сюда, чтобы отметить мой успех.
Появился официант со сладким.
— Я обожаю шербет, — сказала Тони. — Королева Виктория любила угощать шербетом посреди обеда.
— Я спрашиваю, какая муха тебя укусила. Тони? — Гарри со злостью раздавил сигарету в пепельнице. — Не понимаю, что с тобой происходит.
— В самом деле? — Тони отложила вилку. — Ничего особенного не произошло. Просто я сама себе задала вопрос — как мне жить с любовником, который так бессовестно лжет? Вот мне и стало не по себе.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Знаешь, крошка, мне и самому не по душе слишком проницательные женщины, — процедил сквозь зубы Гарри.
— Ну, вот и договорились, — Тони беспомощно развела руками. — Но все равно… Я не могу с тобой расстаться… Я так тебя люблю. Давай оставим эти споры и поедем домой. Я хочу тебя… Лежать в твоих объятиях гораздо приятнее, чем препираться.
Гарри расплатился, и они вышли из ресторана. В такси Тони забилась в угол.
— Эта американская журналистка… Она очень красивая, да? Только не лги мне, дорогой.
Гарри взглянул из окна на уличные фонари, на дождь, стучавший по тротуару, и сказал со вздохом:
— Да, она красивая.
Маленькое личико Тони вытянулось от огорчения.
— Но ведь ты вернешься ко мне, Гарри? Вернешься?
— Послушай, Тони…
— Я спрашиваю, ты вернешься ко мне?
Он не знал, что ответить. Перед его глазами вновь всплыл образ женщины, которая весь день занимала его мысли.
— Право, не знаю, Тони…
— Что ж, спасибо за искренность…
Она придвинулась к Гарри и крепко прижалась к нему.
Феннел попросил шофера такси отвезти его в конец Хорсей-роуд, где Джесси снимал квартиру. Когда такси проезжало мимо его дома, Феннел, будучи человеком осторожным, внимательно посмотрел на дом, но ничего подозрительного не заметил. Доехав до конца улицы, он расплатился и вышел, а потом отправился назад пешком, держась в тени домов и настороженно вглядываясь в темноту.
Войдя в парадное, он осмотрел лестницу, освещенную тусклой лампочкой. Инстинкт подсказывал ему, что здесь может таиться опасность. После некоторого раздумья Феннел прошел по коридору к телефонной будке, которая находилась прямо за лестницей, и набрал номер Джесси. Послышались длинные гудки. Трубку никто не снимал, хотя было маловероятно, чтобы Джесси мог куда-нибудь пойти в такую погоду и в такой поздний час. Была половина одиннадцатого. Феннелом снова овладели сомнения. Его вещи, которые могли пригодиться в Натале, находились в квартире Джесси. Вернее, не в самой квартире, а на чердаке, среди всякого хлама. Там они были в большей безопасности, если бы вдруг полиция напала на его след. Он даже Джесси не посвятил в тайну, опасаясь, как бы тот не проболтался.
Внезапно Феннел улыбнулся. Ему в голову пришла удачная мысль. Он снял трубку и набрал номер полиции.
— Происходит что-то непонятное в доме 322 по Хорсей-роуд, — сказал он ответившему ему баритону. — Боюсь, что там произошло убийство.
Повесив трубку, Феннел выскользнул из кабины. Стараясь не привлекать ничьего внимания, он пересек улицу и остановился в безлюдном переулке.
Полицейский патруль не заставил себя долго ждать. Четверо полицейских устремились к парадной. Феннел поднял глаза на темные окна квартиры. Вскоре там зажегся свет. Феннел выжидал, опираясь на сырую стенку дома и слегка дрожа под холодным ветром. Минут через двадцать трое полицейских вышли из квартиры, толкая перед собой двоих мужчин мощного телосложения в наручниках. Полисмены затолкали силачей в машину и уехали.
Значит, наверху остался еще один полицейский. Но что же произошло с Джесси? Как бы то ни было, но ждать Феннел не мог. Он вынул из кармана платок и повязал его таким образом, чтобы скрыть нижнюю часть лица. После этого снова пересек улицу, вошел в парадное и бесшумно взбежал по лестнице. Достигнув верхнего этажа, остановился и прислушался. Дверь в квартиру Джесси была открыта, оттуда доносились какие-то непонятные звуки… Феннел тенью скользнул за дверь и заглянул в комнату. Вся противоположная стена была забрызгана кровью. А полицейский, стоя на коленях перед телом Джесси, пытался что-то рассмотреть на полу. Феннел содрогнулся. Значит, беднягу Джесси все же прикончили…
Феннел больше не колебался. Он стремительно метнулся к полицейскому и нанес страшный удар по затылку. Тот как сноп повалился на окровавленное тело Джесси, а Феннел с проворством кошки устремился в маленькую спальню, а оттуда на чердак. За несколько секунд он разыскал там мешок и выскользнул на лестницу. Перепрыгивая через несколько ступенек, сбежал вниз, слыша приближающийся вой полицейской сирены. Перебежав через улицу, он прижался к стене дома как раз в тот момент, когда «скорая помощь», сопровождаемая двумя патрульными полицейскими машинами, остановилась перед домом, где жил Джесси. Феннел недовольно фыркнул. Заметив свободное такси, он сделал знак шоферу остановиться. Сел в машину и попросил отвезти его к отелю «Ройял-Тауэрс».
Добравшись до апартаментов Чалика, Феннел постучал. Ждать ему пришлось довольно долго. Наконец дверь открылась. Джордж Шерборн, пожилой странный человек, служивший у Чалика личным секретарем и лакеем, вопросительно поднял бровь. Узнав затем гостя, он после короткого колебания отступил, давая тому возможность пройти.
— Мистер Чалик уехал на уик-энд, — сообщил он. — Чем могу служить?
— Мне необходимо срочно убраться из страны, — заявил Феннел, вытирая пот со лба. — Я попал в чрезвычайно неприятное положение. Подонки, преследующие меня, обнаружили моего приятеля, у которого я скрывался, и прирезали его. В настоящий момент квартира кишит полицейскими, и им понадобится совсем немного времени, чтобы обнаружить мои отпечатки пальцев, — они там повсюду! Как только бобби их обнаружат, я пропал!..
