– Почему же в таком случае Иван Борисович составил завещание в пользу супруги, если их отношения, мягко говоря, оставляли желать лучшего?
– Ну, видите ли, Варя тогда была еще очень молода. Как же может практически подросток распоряжаться весьма солидной суммой?
– А была ли еще какая-нибудь причина, кроме молодости Варвары?
– Да нет, вроде бы не было.
«Значит, Гречанинников не в курсе того, что рассказала мне Варвара: о своем увлечении чернокнижниками».
– Значит, несколько лет назад ваш друг не был уверен в том, что его дочери можно доверить деньги?
– Тогда – да. Но в последнее время все изменилось.
– Вот как?
– Да, Иван поделился со мной своими соображениями по поводу будущего своей компании. Он сказал, что Варя очень повзрослела, стала самостоятельной и что ей теперь вполне можно доверить компанию.
– Такую большую и успешную компанию? – с сомнением произнесла я.
– Я, наверное, не совсем верно выразился, – ответил Гречанинников, – скорее всего, речь все же шла не о том, чтобы управлять компанией, а о том, чтобы распоряжаться ее средствами. Да, именно так.
– И он составил новое завещание? – спросила я.
– Он только собирался это сделать, – сказал Гречанинников. – По новому завещанию он планировал разделить все состояние между Вероникой и Варей.
– Понятно, – сказала я. – Вероника Константиновна знала о планах мужа? По поводу изменения завещания?
– Об этом я ничего не могу сказать, не знаю, – признался Гречанинников.
– Виталий Александрович, перед нашим с вами разговором я немного поговорила с Вероникой Константиновной. Точнее сказать, говорила одна вдова, а я и Варвара, мы только слушали ее. И у меня возникло такое ощущение, что Вероника Константиновна как будто бы и не переживает совсем потерю мужа. Или это не так?
– Нет, это, к сожалению, так. Я, кажется, уже упоминал, что в последнее время Иван и Вероника стали почти чужими. Поэтому чему же здесь удивляться? – Он пожал плечами.
– А что послужило тому причиной?
– Ну, как вам сказать. Наверное, есть несколько причин. Возможно, взаимные претензии. Или же они надоели друг другу.
– Ладно, Виталий Александрович, – сказала я, вставая с кресла и давая тем самым понять, что беседа завершена. – И напоследок еще один вопрос. Скажите, Иван Борисович в разговоре с вами не упоминал о каких-то своих знакомых, которых он здесь встретил?
– Да нет как будто бы. Ничего такого Иван не говорил. Во всяком случае, я что-то не припомню.
– Однако вы сказали, что когда Златопольский не вернулся после спуска с горы, то вы подумали, что он встретил кого-то, кого знал ранее.
– Ну, это было только предположение. А кто же может знать, как оно было на самом деле?
– Действительно, этого знать никто не может, – согласилась я с ним. – Ну ладно, Виталий Александрович, если все-таки вы вспомните, что ваш друг упоминал о каких-то своих знакомых, появившихся здесь, на курорте, дайте мне знать. Вот вам моя визитка.
С этими словами я вышла из комнаты. Надо было решать, что делать дальше. Побеседовать с Вероникой Константиновной? По-настоящему побеседовать, потому что этот ее монолог на беседу никак не тянул. Надо будет задать ей несколько вопросов, которые ей явно не понравятся. Например, по поводу первого завещания и о планах его изменения. Ведь ни Варвара, ни Гречанинников не знают, была ли Златопольская в курсе того, что ее супруг решил изменить завещание.
Или же поговорить с коммерческим директором компании Леонидом Чернохвостиковым. Интересно, какого лешего, как выразилась Варвара, он увязался за шефом на горнолыжный курорт, если до этого не занимался лыжами? Вряд ли это произошло случайно.
А еще непременно нужно будет связаться с местной полицией. Необходимо, чтобы было произведено вскрытие тела и сделаны нужные анализы.
Наметив дальнейший план расследования, я вдруг почувствовала зверский голод. Я решила, что пока не поем, ничего не буду предпринимать в плане расследования. Силы на исходе, их нужно восстановить.
Я вышла с территории базы отдыха и направилась в гостиницу. Я прошла совсем немного и увидела, как навстречу мне идут Василиса и Чернохвостиков. Получается, что подруга Варвары все-таки вышла, несмотря на свою простуду. Парочка пока не заметила меня, а я замедлила шаг и стала наблюдать за ними.
Коммерческий директор шел очень быстро, девушка еле успевала за ним. Они о чем-то разговаривали, но мне на таком приличном расстоянии, конечно же, ничего не было слышно. Точнее сказать, говорила одна Василиса, причем быстро и взволнованно. Мне даже показалось, что она в чем-то оправдывается перед Чернохвостиковым. Вот она взяла его под руку, а он отбросил ее руку. Фу, как грубо. Ему что же, не внушили, что нельзя так обращаться с женщинами? Тем более когда женщина о чем-то просит, почти умоляет. А Василиса именно так себя и вела.
Ладно, не буду выдавать своего присутствия. Я спряталась за здание рефрижератора, где нашел себе временное пристанище Златопольский и, подождав, пока коммерческий директор и Василиса не скроются в доме, продолжила свой путь.
Но, видимо, судьбе было угодно сегодня проверить на прочность мой желудок. Он довольно недвусмысленно заявлял о своем желании что-нибудь съесть. Но на пути к вожделенной пище мне встретился мой инструктор по горным лыжам Георгий – жизнерадостный грузин, примерно мой ровесник.
– Танечка! – еще издали закричал он и приветственно помахал рукой. – Куда же ты пропала? – спросил он, когда мы поравнялись.
– Да никуда я не пропадала, – пожала я плечами.
– Это я к тому, что уже несколько дней ты не появляешься на трассе, – объяснил он. – Я уже соскучился, – добавил он более интимным тоном.
– Ах, это, – небрежно сказала я. – Видишь, Гера, должна тебе признаться… – Тут я сделала небольшую паузу.
Грузин весь подался вперед и даже, кажется, причмокнул.
– что я разочаровалась в горных лыжах, – закончила я.
– Ва-ах, – огорченно произнес Георгий. – Ах, Таня, Танэчка…
У него почему-то прорезался грузинский акцент. Или он это нарочно, для хохмы?
– Я этого нэ пэрэживу, – закончил он удрученно.
В это время звонкий девичий голос прокричал:
– Георгий! Ну куда же ты делся? – румяная, приятной полноты совсем молоденькая девушка показалась из-за пригорка.
«Ага, не переживешь ты, как же! – подумала я. – Оно и видно. В конце концов, у нас было всего несколько… хм… вечеров. А потом только легкий флирт, и то лишь для того, чтобы поприкалываться. И вообще, хватит с меня одного грузина – Гарика Папазяна… Тьфу ты, Гарик ведь не грузин, он армянин. Однако определенная общность в поведении с женщинами имеется… Так, хватит отвлекаться, – сказала я самой себе, – ты, Таня, уже давно настроилась на прием пищи, вот и иди себе».
Я уже собиралась откланяться, как вдруг вспомнила, что Георгий, возможно, что-то знает о произошедшей трагедии.
– Послушай, Гера, – сказала я, – вчера поздно вечером со скалы упал Златопольский Иван Борисович. Ты знаешь об этом?
– Златопольский?! – воскликнул Георгий. – Не может быть!
– Ты был с ним знаком? – быстро спросила я.
– Ну конечно! Вернее, сказать, знал, что он – это он. Шапочное знакомство, как говорят. Но я никогда бы не мог подумать, что Златопольский может разбиться!
– Почему?
– Так он же горнолыжник высокого класса! Очень опытный, можно сказать, профессионал. И он прекрасно знает нашу трассу, он же почти каждый год приезжает к нам.
Георгий помолчал.
– Знаешь, Таня, когда сегодня утром мне сказали, что разбился один из отдыхающих, я готов был думать на кого угодно, но только не на Златопольского, – повторил он снова.
– Скажи, Гера, а ты сам что делал вчера вечером?
– Как что? – удивился он. – Работал, разумеется, обучал новеньких. А почему ты спрашиваешь?
– Видишь ли, я занимаюсь расследованием гибели Златопольского. Меня наняла его дочь, – объяснила я.
– Подожди, – он удивился еще больше, – а почему ты расследуешь? Ты что, из полиции?
– Нет, я частный детектив.
– Почему же ты мне ничего не сказала тогда, когда мы познакомились?
– Ты ни о чем меня и не спрашивал, – ответила я.
– Таня, так ведь Златопольский разбился, сама же говоришь. Зачем тогда расследовать?
– Есть некоторые факты, которые говорят о том, что, возможно, ему кто-то помог оказаться на дне пропасти. Так ты не ответил на мой вопрос: где ты был, когда закончил занятия с новичками?
– Он был со мной, – мило улыбаясь, сообщила девушка.
Я не менее мило улыбнулась ей, и мы пошли каждый в свою сторону.
Сегодня на обед я решила заказать шурпу. Я взяла себе за правило каждый раз пробовать одно из блюд кавказской национальной кухни. А что? Быть на Кавказе и не воспользоваться случаем познакомиться с местными кушаньями? Тем более что готовят их по-настоящему, я имею в виду, рецептуру. Я уже составила себе список того, что буду дегустировать. Это чахохбили с белым вином, чихиртма из курицы, свиные чанахи в горшочке, а также дюшбара, кюфта-бозбаш, соютма и… что там еще? Не знаю пока. Однако одни названия чего стоят! Звучат как музыка.
