– Да, – кивнула я.
– Расскажите мне! Я должна знать!
– Нора… Я не думаю, что причина убийства Павла в его работе…
Женщина вопросительно на меня уставилась:
– Почему? Я же вам говорила… Квартира… Машина… Деньги… И он ничего… НИЧЕГО… у меня не брал… Откуда бы у него все это взялось?
Госпожа Брутская отчего-то пребывала в четкой уверенности, что в нашей стране больших денег честным трудом не заработать никак. И, надо заметить, доля правды в этом была.
– Нора, да, у него все было, но…
– Что?
– Понимаете, ваш сын работал в ночном клубе, – сдалась я.
– ?
– Да, в ночном клубе.
– Этого не может быть… – истерично засмеялась моя клиентка. – Вы хотите сказать, что в клубах так много платят? Или он был его хозяином?
– Нет. Павел был сотрудником, правда, – я замялась, подбирая подходящие слова. – Правда, не совсем обычным.
– Говорите!
– Он сопровождал состоятельных дам на всевозможные мероприятия, проводил с ними досуг… Все его клиентки были очень богаты, одиноки, они щедро одаряли Павла. Отсюда и квартира, и все остальное.
– Вы хотите сказать, что мой сын… – захлебнулась словами Нора.
– Да.
– Он… Мой Павлуша?.. А-а-а…
Женщина закрыла лицо руками и зарыдала навзрыд. Я вскочила со стула и начала суетиться возле нее. Воды, успокоительного, валерьянки – в конце концов, я влила в свою несчастную гостью рюмку коньяка, и только тогда она затихла.
– Я не верю… – простонала женщина, прикладывая к опухшим глазам платок.
– Нора, я вас не обманываю. У меня есть запись разговора с Павлом, где он сам во всем признается. Не знаю, кому и чем он помешал, но маловероятно, что причиной убийства была его работа. Посудите сами – все его клиентки были дамами в возрасте – иные в заведение такого толка и не ходят. Неужели солидная дама возьмется за пистолет… Да и для чего? Из ревности? Едва ли… Недоброжелателя стоит искать в другой стороне.
– Это ужасно… – не унималась несчастная мать. – Мой Павлик… Он не мог… Зачем ему это было нужно? У него же все было! Я делала для него все! Какой ужас…
– Нора, что было, то было.
– А что, если об этом узнают в милиции? – снова схватилась за сердце Брутская. – Они раструбят об этом на весь город! Ко мне набежит толпа журналистов… Уже представляю эти заголовки: «Сын Элеоноры Брутской – в прошлом известной театральной актрисы – сотрудник клуба интим-услуг»!
– Нора, вы драматизируете, – попыталась я прервать поток речей. Но куда там… Госпожу Брутскую было уже не остановить.
– Кошмар! Это позор для всей нашей семьи! А наша семья… Фамилия Брутские всегда была известна. Вы знаете, кем был мой дедушка? – Нора схватила меня за руку. – Знаете? Он был известным ученым, его приглашали читать лекции за границу! А моя дочь? Да, у меня еще есть младшая дочь! Она живет в Павловске. Девочка пошла по моим стопам, тоже поступила в театральное училище, а теперь ее пригласили поработать в труппу к самому Глебу Захарову! Что будет с ней? Ах, Павел, Павел… Что же он наделал? Зачем ему это было нужно… Ведь я давала ему все! – причитания пошли по накатанной дорожке.
– Вам нужно успокоиться, прийти в себя.
– Нет, вы не понимаете. Если кто-нибудь узнает, что мой сын… Этого нельзя допустить!
– Насколько я знаю, милиции ничего не известно о существовании ночного клуба, в котором работал Паша.
– Таня, вы должны мне помочь!
– Что? Я? Но чем я могу вам помочь?
– Таня, найдите убийцу Павла прежде, чем это сделает милиция… Ведь если они действительно начнут копать… То… позора не избежать… А это поставит крест на карьере моей дочери. И я… Что будет со мной? Если все узнают, кем был мой сын! Да, у меня больше нет сына, но честь семьи – хотя бы ее я должна сохранить!
– Нора…
– Таня! Вы должны мне помочь! Я могу доверять только вам!
– Но… Но… Хорошо, – выдохнула я.
Когда моя новая клиентка, судорожно сжимая в руках носовой платок, покинула мою квартиру и я закрыла за ней входную дверь, только тогда я почувствовала, насколько устала за весь этот сумасшедший день.
Я составила грязную посуду в раковину, погасила везде свет и прошла в спальню. Как это ни странно, но спать совсем не хотелось. Я забралась в широкое кресло, закуталась в плед и бестолково уставилась в окно. В голове ворочались тяжелые мысли… Паша… Ночной клуб «Мигрель»… Желтый «Ягуар»… А может, зря я согласилась расследовать это дело? Хотя… Ведь только я знаю, кто убил Пашу, вернее, я видела машину, на который уезжал убийца. А в том, что человеком, застрелившим сына Брутской, был водитель желтого «Ягуара», – сомнений не было: я обошла всю территорию завода и не обнаружила на снегу никаких следов, кроме колеи, оставленной шинами иномарки, и следов самого Павла…
В кровать я перебралась только тогда, когда точно решила: «Я знаю, как найти убийцу Павла Брутского!»
Утро следующего дня для меня началось, как для обычного среднестатистического пролетария – ровно в восемь и по будильнику.
– Нечего дрыхнуть, Танюша! У тебя есть все шансы раскрыть преступление на раз-два! – скомандовала я самой себе и рысью понеслась в ванную. Контрастный душ, чашка крепкого кофе – как по давно заведенному сценарию – привели меня в дееспособное состояние, и я, недолго думая, схватила трубку телефона и начала набирать уже давно заученный наизусть номер моего стари-и-инного приятеля Володьки Кирьянова, который, к слову сказать, с некоторых пор находился также и при звании майора милиции. Короче, не друг, а просто мечта любого нелегального сыщика, коим я и являлась…
Минуты две с того конца провода неслись только монотонные гудки, потом мне ответили. Нелюбезная секретарша сообщила, что майор Кирьянов занят, но после моего напористого заявления: «Мне нужен Кирьянов, и немедленно!» – все же сдалась.
– Привет, Киря! – закричала я в трубку, когда из мембраны донесся голос моего приятеля.
– Привет-привет, пропащая душа, – недовольным тоном ответил Володька. – Объявилась – не прошло и года. И что это ты решила вспомнить о своем несчастном друге? Небось неспроста?..
Ну, все, у Кири явно плохое настроение – никак не иначе.
– Ну, что ты злишься? – заюлила я. – Я постоянно о тебе вспоминаю, просто звоню редко – беспокоить боюсь. Я же знаю, какая у тебя тяжелая работа…
– Ты мне зубы не заговаривай! – сказал, как отрезал, майор. – Наверняка влипла в какую-нибудь историю… Признавайся!
И откуда он только такой умный взялся?!
– Ну, в общем. Есть тут одно дело… – замялась я.
– Да выкладывай уже! Не первый год знакомы – все твои корыстные помыслы мне уже давно известны! Сразу понял, что у тебя что-то случилось, раз ты прорвалась через бронезаслон в лице моей секретарши!
– Э-э… Видишь ли… Мне нужно узнать, кто является хозяином одной машинки…
– Проще простого – диктуй номера!
– Вот. В том-то и дело. Номеров этой машины у меня нет…
– Ну, Танюша, ты и задаешь мне задачу! – присвистнул приятель.
– Постой, ты же недослушал! Машинка эта очень приметная. Удивлюсь, если узнаю, что в нашем городе найдутся две такие…
– И что за машина такая? – заинтересовался приятель.
– Желтый «Ягуар». Сам понимаешь, что такая иномарка не всякому по карману – у нас не столица, а провинциальный город, и богатеи хоть и есть, но не всякий раскошелится на такую четырехколесную красавицу. Ну, так что? Поможешь? – с надеждой спросила я.
Майор кашлянул, буркнул недружелюбное: «Жди. Перезвоню», и отсоединился. Я посмотрела на пищавшую у меня в руке трубку и пожала плечами – и вот так всегда, жди, и точка. И что за человек этот Кирьянов?!
Но я зря распекала своего дружка в погонах, не прошло и пяти минут, как телефон снова ожил.
– Что? Уже узнал? – не поверила я. Обычно от Кирьянова такой прыти не дождаться. Очевидно, я все верно рассчитала, полагая, что найти владельца столь броской иномарки в небольшом городе не составит никакого труда.
– Ты мне должна… – протянул в трубку Киря.
– Ага, – закивала я, забыв, что майор не может это видеть. – Так что? Кому принадлежит машина?
– Авто зарегистрировано на Анастасию Колесникову – дочь известного в Тарасове предпринимателя Михаила Владимирович Колесникова. Адресок, по которому можно найти семейку, подсказать?
– Ой, Киря, ты просто прелесть!
– Пиши, – буркнул друг, и я схватилась за блокнот.
О господине Колесникове мне уже доводилось слышать. В местной сводке новостей и газетах не раз мелькало его имя. Оно и понятно – удачливый бизнесмен был спонсором многих социальных проектов в нашем городе, регулярно презентовал что-нибудь детским домам и вообще был личностью во всех смыслах положительной, да еще и холост. Вот только о подрастающем поколении семейства Колесниковых мне, как человеку, мало интересующемуся светскими событиями и избегающему всякого рода тусовок, ничего известно не было. Впрочем, тут и не нужно было обладать особыми талантами, чтобы понять – просто так заявиться в дом к господину предпринимателю с бесхитростным вопросом: «А не ваша ли дочурка стреляла в сотрудника ночного клуба «Мигрель»?» – будет, мягко говоря, опрометчиво. Потому всю дорогу до загородного дома Михаила Владимировича я провела в лихорадочных размышлениях: а как же быть простому сыщику в такой беде?
