— Постой! — окликнул он сержанта. — Здесь еще посмотреть надо.
На мое счастье, он неверно определил направление, с которого раздался шорох, и двинулся в другую сторону. Мне хватило этих нескольких секунд, чтобы, уцепившись за веревку, вскарабкаться на стену.
Я уже перебралась на свою лесенку, когда снизу послышался крик:
— Стой, гад! Стой, все равно достану! — Пуля ударила в стену, которую я только что преодолела. В этих условиях думать о снаряжении не приходилось, я бросила и веревку, и лесенку. Ходу, ходу!
Я выскочила на улицу и помчалась налево — туда, где должен был стоять Илья. На перекрестке машины не было!
Неужели он, услышав выстрелы, сбежал? Вообще-то он, конечно, мужик очень осторожный и в серьезном деле я его еще не проверяла, но чтобы так сразу струсить! Я глянула направо, налево… Вон! Вон они — рубиновые огоньки «Москвича»! На следующем перекрестке! Я помчалась еще быстрее. Илья распахнул дверцу, я плюхнулась на сиденье, и он тут же рванул с места.
— Ты почему здесь? Почему не стоял, где я сказала? — набросилась я на Илью.
— Там грязно очень, — оправдывался он. — Я бы с места не стронулся. Это в тебя стреляли? Ты не ранена?
Меня тронула эта забота.
— Стреляли в меня тоже, но не только, потом расскажу. Ты скажи лучше, куда мы едем?
— Как куда? — удивился он. — На шоссе — и домой.
— Не надо нам на шоссе, — покачала я головой. — Туда нельзя. Они нас в два счета догонят. Или, еще лучше, перехватят на КП ГАИ.
— Как это? — не понял он.
— Потом объясню. Давай искать укрытие.
Говоря это, я всматривалась в домишки, мимо которых мы проезжали. Укрытие требовалось найти здесь, в частном секторе, — скоро начнутся пятиэтажки, и спрятаться там будет труднее.
Вот, нашла! То, что надо: покосившийся домик, а главное — ворота нараспашку.
— Заезжай! — скомандовала я Илье.
— Куда? — не понял он. — Сюда? Зачем?
— Сколько вопросов и ни одного дельного! — возмутилась я. — Потом все объясню, я же сказала. Давай заезжай, если жить хочешь.
Жить мой напарник, видимо, хотел, потому что послушно повернул руль, и «Москвич» медленно вкатился во двор. Я тут же бросилась закрывать ворота, однако это оказалось не так-то просто — их не закрывали, должно быть, со времени визита в город войска Емельяна Пугачева. Илья бросился мне помогать. Нет, что ни говори, а иногда мужчины все же бывают полезны: одна створка ворот наконец закрылась. Вторую мы тоже кое-как притворили, после чего укрылись за машиной.
Ждать пришлось недолго. Улица озарилась светом фар, и мимо нас проехал знакомый мне «уазик».
— Так это ж милиция! — воскликнул Илья, разглядев надпись на борту машины. — Может, расскажем? Чего мы прячемся?
— Сиди тихо! — приказала я. — Тут милиции-то и приходится бояться больше всего.
Надо отдать ему должное — соображал он быстро.
— Вот оно что… — протянул мой напарник. — Дело-то еще круче, чем я думал…
— Ну что, переберемся в машину? — предложила я. — Посидим, подождем немного — часика этак три, — а потом потихоньку и поедем.
Однако судьба распорядилась иначе. Дверь домика отворилась, и на пороге появился дед — хозяин этой фазенды.
— Гляжу — вроде машина приехала, — заявил он в темноту. — Никак гости с деревни. Николай, ты, что ли?
Я поспешила вступить в беседу первой.
— Нет, дедушка, мы из города, задержались тут, ночью ехать боимся, хотим до утра здесь постоять. Можно?
Дед поскреб в затылке:
— Отчего же нельзя? Ночуйте, коли надо. Только зачем в машине? Идите в дом, постелим. Чай найдем место.
Мы с Ильей дружно пожали плечами, но делать ничего не оставалось.
В тесной хате с низкими потолками нас встретила хозяйка, которую наш визит, похоже, поднял с печи. Она уже накрывала на стол, появились маринованные грибочки, огурчики, а затем и непременный атрибут — бутылка с белой головкой. Илья с сомнением поглядел на бутылку и промямлил что-то насчет того, что ему утром ехать, вести машину…
— А ты не сомневайся! — заверил его хозяин. — Водка наша, тутошняя. Тут на Чистопрудной — Маркса по-новому — свою водку делают. У Магомеда водка настоящая, не то что в магазине. И крепость есть, и голова болеть не будет — без обмана.
Мы достали привезенные из города припасы, стол украсился заморской кукурузой и горошком, нашим балыком. Сев за стол, я почувствовала, что зверски устала и проголодалась. А Илья, напротив, только разошелся. Он вцепился в хозяина и начал расспрашивать его про Магомеда и его фабрику. Я поняла, что идет сбор материала для будущей статьи. Однако я уже клевала носом.
— Да ты, моя милая, совсем, гляжу, спишь, — заметила это хозяйка. — Иди, уложу тебя.
В спальне меня ждала кровать с пухлой периной и еще более пышными подушками.
— Вот, ложись, — напутствовала меня хозяйка. — А муженек твой придет, под бочок к тебе приляжет.
«Пусть только попробует», — мысленно ответила я. Мы с Ильей знали друг друга давно и давно выяснили, что отношения между нами могут быть только дружескими. Илья давно оставил попытки добиться большего. Не то чтобы он был некрасив или не умел ухаживать, но как-то не по нутру он был мне как мужчина. Вот почему я не сомневалась, что никаких попыток «прилечь под бочок» не будет и на этот раз. Поэтому уснула я спокойно и быстро.
ГЛАВА 7
Вязьмикин и его сыновья
Все происходило именно так, как я предполагала. Когда утром я проснулась, то обнаружила своего напарника спящим на полу рядом с кроватью. Я растолкала Илью, мы оделись и крадучись направились к выходу, надеясь более не обременять хозяев. Но не тут-то было. Радушные хозяева встали раньше нас, и нам пришлось еще раз насладиться почти деревенским молоком и яичницей. Наконец наш «Москвич» вырулил за ворота.
— Теперь-то скрываться не надо? — спросил Илья.
— А чего скрываться? — пожала я плечами. — Мы едем от любимого дяди Семена и тети… черт, забыла, как хозяйку зовут. Ну да неважно. Сегодня никто смотреть не будет — они уверены, что налетчики скрылись еще ночью. Да и не ездят налетчики на таких колымагах, как наша.
И опять я оказалась права. На всех постах ГАИ нас провожали равнодушным взглядом, даже не пытаясь остановить. Мы без помех доехали до Тарасова. Илья подвез меня до моего дома.
— Что будешь делать теперь? — поинтересовалась я, перед тем как захлопнуть дверцу.
— Дособеру еще немного материала — поговорить кое с кем надо — и накатаю статью. Продам ее в «Комсомолку» или в «Новую ежедневную», огребу бабки и залягу на дно где-нибудь в столице — в родной город мне после этого лучше не показываться. По крайней мере месяц. А ты?
— А я тоже буду «дособирать материал». Только боюсь, что придется дособирать побольше, чем тебе. И залечь на дно мне вряд ли удастся.
— Ну удачи тебе! — пожелал мне мой напарник и укатил. Добравшись до своей квартирки, я первым делом направилась в ванную. Гостеприимство — вещь замечательная, но жаркая перина — это не по мне. Мыться — такое наслаждение! Однако долго наслаждаться ванной мне не дали. Сквозь полуоткрытую дверь я услышала требовательный телефонный звонок. Он гудел раз за разом. Кто-то очень желал пообщаться со мной. Я нехотя выбралась из ванны и взяла трубку.
— Таня, это вы? — услышала я довольно милый женский голос. — Это Лунина, Катя. Помните?
Еще бы мне не помнить клиентов!
— У меня тут произошло… В общем, я добилась свидания с Олегом.
Сказав это, она вдруг замолчала, и я поняла, что моя собеседница плачет.
— Успокойтесь, Катя, — наставительно проронила я. — Что он вам сказал?
— Вначале ничего особенного — все хорошо, держись, я не виноват… Там ведь милиционер присутствует, вы, наверно, знаете. Дело-то не в словах, а в том, как он выглядел. Выглядел он ужасно подавленным, испуганным. Я его таким никогда не видела! А в конце, когда милиционер немного отошел, Олег шепнул: «Постарайся меня вытащить». Таня, его там убьют!
Я услышала в трубке настоящие рыдания. Катя действительно переживала за своего мужа.
— Что вы придумываете, Катя, — стала я ее успокаивать. — Тем, кто его посадил, нужен процесс над убийцей. Другое дело, что на него могут давить… Но я ведь тоже не теряю времени. Нашла один след, буду разрабатывать.
— Правда? — В голосе на том конце провода появилась надежда. — Это так здорово! Вы молодец! Только…
Голос Кати вновь потускнел.
— Что еще? — насторожилась я.
— Вы понимаете, какая нелепая вещь получилась… Выяснилось, что у меня совсем нет денег.
— Как это?
— Деньгами всегда ведал Олег. Он мне давал, сколько мне было нужно. Откуда он брал, я не знала. Знала, правда, что в банке есть счет на мое имя, но не представляла, сколько на нем денег, и никогда им не пользовалась. И вот теперь я туда пошла… — Она запнулась.
