стороны, как у Злой Ведьмы Востока из старого мюзикла.
– Сьюзи! – вскрикнула Бекс. – Вы не можете так говорить.
– Ой, да ладно, не надо делать вид, будто такое сравнение не пришло вам в голову. Бедного мужчину придавил этот чертов стеллаж, из-под которого торчали только ноги в лососево-розовых штанах и коричневых ботинках.
– Клянусь, я ни о чем подобном не думала, – потрясенно произнесла Бекс. – А вы, Джудит?
– Вынуждена признать, – сказала та, – у меня возникла подобная мысль.
– Подумайте, – прервала подруг Таника, стараясь вернуть разговор в прежнее русло, – когда вы вломились в комнату, кто еще, кроме сэра Питера, был внутри?
– Ну, это самый простой вопрос, – сказала Сьюзи. – Никого там больше не было.
– Вы уверены?
– Сьюзи права, – согласилась Джудит. – Внутри больше никого не было. И спрятаться там тоже негде. Я проверила.
– Получается, – для всех подытожила Таника, – когда сэра Питера нашли в комнате, из которой ведет только одна дверь, он находился там один. Дверь же была заперта, а ключ от нее мы нашли в кармане штанов сэра Питера.
– Тогда в доме должен быть второй ключ, – заключила Джудит.
– Один из моих офицеров поговорил с Розанной Бейли, дочерью сэра Питера. По ее словам, кабинет открывается только одним старым железным ключом, копию которого никто никогда не изготавливал. Если сэр Питер был в кабинете один, как убийце удалось перевернуть огромный шкаф, а затем выбраться из закрытой комнаты до того, как вы вошли внутрь?
Вопрос сбил трех подруг с толку, и Сьюзи с Бекс посмотрели на Джудит, ожидая ее объяснений.
– Да, с одной стороны, когда вы так рассуждаете, убийство кажется маловероятным, – признала та, пытаясь сохранить лицо. – Но, с другой стороны, если убийство – это единственное логичное объяснение смерти сэра Питера, нам осталось только понять, как именно убийца выбрался из комнаты, кто он такой и почему сэр Питер должен был умереть.
– Довольно много вопросов, по-моему.
– Стеллаж не мог упасть сам по себе. Кто-то толкнул его на сэра Питера. И я вынуждена признать: этот кто-то должен быть очень сильным.
– Послушайте, – сказала Таника, поднимая руки: ей не терпелось закончить этот разговор, – я благодарна вам за неравнодушие и за помощь, которую вы оказали мне в прошлом году, но мне придется вам напомнить, что вы на самом деле не офицеры полиции. Раскрывать это убийство – не ваша работа. Даже если тут действительно произошло убийство.
– Босс, – обратился к Танике один из ее офицеров, подходя ближе.
Джудит и ее подруги узнали мужчину. Именно он забрал у них масленку, чтобы снять с нее отпечатки.
– Я проверил масленку, – прищурившись, произнес он, словно осознал, как стремительно его карьера вновь полетела вверх.
– И? – поторопила его Таника, когда мужчина замолк.
– Вы меня проверяли?
– Что вы нашли?
– Я ничего не нашел.
– Что вы имеете в виду?
– На масленке нет отпечатков.
– Но они должны там быть, – недоверчиво произнесла Бекс. – Ею пользовались для приготовления песто. Недавно. Сегодня, раз уж на то пошло.
– Ну, как скажете, – ответил офицер. – Но после кто-то стер с поверхности все отпечатки.
– Кто бы так поступил? – спросила Бекс.
– Кто-то, не желавший, чтобы полиция узнала, что этот кто-то смазал оливковым маслом петли двери, ведущей в комнату, где произошло убийство.
– Мы не можем утверждать, что в этой комнате произошло убийство! – воскликнула Таника.
– Вы были правы, Джудит! – произнесла Сьюзи, не обращая внимания на Танику. – Надо выяснить, кто пользовался масленкой, – и мы найдем убийцу.
– Спасибо, Сьюзи, – сказала Джудит, запустила руку в свою сумочку и достала круглую жестяную конфетницу. Открыла крышку, с важным видом выбрала леденец, покрытый сахарной пудрой, и сунула его в рот. – В таком случае, думаю, следует начать поиски, – довольным тоном произнесла Джудит и с громким хрустом раскусила конфетку.
К Танике подошла женщина в полицейской форме и сообщила ей, что родственники усопшего собрались в гостиной и готовы с ней говорить.
– Только его невеста осталась наверху, – добавила женщина. – Она сказала, что слишком расстроена, чтобы с кем-то сейчас разговаривать. С ней сейчас священник.
– О боже, Дженни! – воскликнула Бекс и опустила взгляд на стакан с водой, который все еще держала в руке. – Бедная женщина. Она и так сегодня настрадалась, а теперь еще и застряла в одной комнате с Колином.
Когда Бекс убежала наверх, Таника повернулась к Джудит.
– Слушайте, – сказала она, – я признаю: возможно, вы правы. Допустим, каким-то образом сэра Питера все-таки убили. Но разве вам не понятно, что в таком случае вы и ваши подруги тем более должны позволить полиции самостоятельно заниматься расследованием?
– Разумеется, – ответила Джудит, невинно хлопнув глазами. – Мы так и поступим.
– Я вам не верю.
– Бога ради, почему?
– Потому что вы всегда во все вмешиваетесь. Просто не можете жить по-другому.
– Но я даю вам слово. Жизнью клянусь не вмешиваться.
– Клянетесь?
– Клянусь.
– Хорошо, я ценю это. Можете подождать на улице вместе с другими свидетелями, и один из моих офицеров возьмет у вас показания. Спасибо.
Таника направилась в холл, радуясь, что наконец разобралась с Джудит и ее подругами.
Она заметила, что Джудит семенит рядом с ней.
– Что вы делаете? – спросила Таника.
– Иду с вами.
– Куда?
– На допрос.
Таника резко остановилась.
– О чем вы говорите? Вы же согласились выйти на улицу и дать показания одному из моих офицеров.
– Нет, не соглашалась. Это вы так сказали. А я поклялась не вмешиваться.
– Вы же понимаете, что ваше присутствие на допросе родственников сэра Питера является вмешательством?
– Боюсь, у меня нет выбора, – произнесла Джудит с сожалением в голосе, хотя и она, и Таника прекрасно знали, что сожаление наигранное. – Сэр Питер звонил мне этим утром. Я одной из последних с ним говорила. Получается, я ключевой свидетель. Возможно, у меня есть особо ценная информация. А может, слова членов его семьи напомнят мне о чем-то, что сказал мне сэр Питер. Пока мы просто не можем знать наверняка, не правда ли? Но я уверена: мое присутствие на допросе крайне важно для расследования, и вы должны это понимать.
Таника была вынуждена признать, что в словах Джудит имелась логика. Сэр Питер пригласил старушку на случай, если на вечеринке произойдет несчастье. Теперь, когда оно действительно произошло, есть смысл позволить Джудит присутствовать на допросе в качестве ключевого свидетеля.
– Хорошо, – согласилась Таника. – Но вы должны пообещать мне не задавать никаких вопросов.
– С чего бы я стала задавать вопросы?
– Потому что вы всегда так делаете. Вы не умеете держать себя в руках.
– Я попытаюсь, хорошо? Но не могли бы вы подождать секундочку? – добавила Джудит и поспешила обратно вниз по коридору, туда, где все еще ждала Сьюзи. Старушка встала на цыпочки и зашептала подруге на ухо: – Побродите по округе. Попробуйте что-нибудь нарыть.
Сьюзи театрально подмигнула: приказ ясен.
Джудит с ангельской улыбкой вернулась к Танике, и та повела ее в гостиную. Стены комнаты были обклеены яично-желтыми шелковыми обоями, на них висели картины, подсвеченные медными лампочками над рамами. Огромная деревянная каминная полка была выкрашена в белый цвет, а из панорамных окон открывался вид на сад и Темзу. Более элегантно оформленных помещений Джудит посещать еще не доводилось.
Тристрам и Розанна посмотрели на них. Джудит заметила, что глаза Тристрама покраснели от слез. Розанна же взирала на старушку с ледяным презрением.
– А вы почему здесь? – спросила она.
– Меня зовут Джудит Поттс. Ваш отец звонил мне сегодня утром. Он очень переживал о том, что может произойти сегодня не вечеринке.
– Такое поведение отца вас удивило? – спросила Таника.
Брат и сестра выглядели растерянными.
– Думаю, он волновался из-за свадьбы, – предположила Розанна. – Да и кто бы не волновался! Им нужно было организовать перед венчанием тысячу разных мелочей.
– Нет, – сказала Джудит, – думаю, он не о свадьбе беспокоился, а о чем-то другом. Когда я произнесла слово «убийство», он испугался. Да, именно так и было. Он испугался.
– Что? – спросил Тристрам, будто только сейчас заметил, как Джудит вошла в комнату. – Простите, как именно вы
