нет. Нет, нет, нет!!!
С диким криком, Петр Андреевич одним резким движением руки сделал выпад вперед. Появившейся в ее зажатых ладонях нож вонзился в глаз рогатому дьяволу почти по самую рукоять. Нечеловеческий вопль разразил небеса в тот же миг.
Заметив поведение неуправляемого зверя, женщины снаружи закричали, а несколько мужчин уже во всю бежали в сторону коровника, дабы сообщить пастуху о сбежавшем животном. Кто-то предпринял вялую попытку отогнать быка палкой, но с тем же успехом он мог пытаться сдвинуть гору. Все внимание зверя было сосредоточенно на старике.
Петр Андреевич, жадно глотая воздух и повторяя свои мольбы, попытался отползти подальше, в самую глубь лавки. Однако внезапное мычание быка… или того, что из себя представлял этот зверь, снова парализовало старого пекаря. При новой попытке отползти назад, боль в суставах Шилова тут же отзывалась колким звоном по всему телу. И все же инстинкт самосохранения и желание жить все же перекрывали все эти болезненные ощущения и благородный муж немного смог отползти от печи.
Наконец, пекарь отполз достаточно далеко. Обезумевший бык все вертелся и крутился внутри лавки, пытаясь вытащить нож из глаза, сопровождая свое поведение диким мычанием и маханием копыт. Помеха в виде ножа казалось только злила быка, но никак его не ослабляла. Кровь из глазницы лилась чернее грязи, заляпывала пол и стены и, Шилов готов был голову дать на отсечение, лилась вместе с гноем и сыпались из нее липкие опарыши прямо под ноги пекарю. Мычание беспрерывно стояло в ушах старого пекаря и в нем Петр Андреевич отчетливо слышал дьявольский смех.
«Наконец-то, я пришел за тобой, старик – слышалось пекарю так отчетливо, как никогда раньше – время пришло. Твоя пекарня запылает адским пламенем, а хлеб будет истоптан тысячами копыт моих братьев! А что касается тебя, то смотри внимательно. Твоя железная зубочистка в глазу мне не помеха. Я слеп, но я и зол и голоден, и я чую твой страх. Мои зубы порвут твою плоть, а после я сотру в порошок и твои кости. Они станут отличной начинкой к твоей выпечки. Особой выпечки. Не волнуйся, я использую каждую частичку твоего тела. Ничто не пропадет даром! Так просто ты не отделаешься, как тот мальчишка! Ты помнишь мальчишку? О, да, ты помнишь. А теперь просто смотри, ибо ты смотришь на свою смерть.»
Пот лился по лицу Петра Андреевича струей, а сердце колотилось, как никогда часто. Старый пекарь попытался совладеть с оцепенением собственного тела и достать до ближайшей кочерги, что висела на стене, но вдруг понял, что сейчас его сил не хватит даже на то, чтобы пошевелить собственными пальцами.
Неожиданно зверь остановился и обратил свой взор куда-то в небо, сквозь деревянную крышу пекарни. В этот момент местный пастух уже бежал в сторону старика на помощь. Подбегая все ближе, ноги пастуха начинали предательски дрожать, пока тот и вовсе не остановился. Горожане дивились все больше и больше, совсем не понимая, отчего матерого пастуха окутал страх перед, казалось бы, привычным для его взора животным. И только Петр Андреевич, как и сам пастух осознали совсем малоприятный факт – этот бык не принадлежал городскому коровнику. Таких быков вообще не могло существовать.
«Это зверь самого Дьявола – сообщил пекарь пастуху одним лишь взглядом»
Петр Андреевич еще раз взглянул на свой страх воплоти. Зверь черен, как смерть и огромен как гора. Гора, высеченная в адском огне, а изо рта и носа стекают слюни. Лишь на мгновенье глаза чудовища обратили свой взор на старого пекаря. В этот момент старик уже не понимал, где он находится. Холодный пот стекал с него ручьем. Штаны промокли от его мочи насквозь. Да, старый пекарь обмочился прямо посреди своей пекарни, совсем как когда-то это сделал Скрябин. Однако и сама пекарня начала казаться чужой, а знакомые пейзажи стали сливаться в нечто темное и холодное. Невидимые стены начали сжиматься вокруг пекаря все сильнее.
В ту секунду, должно быть, никто так и не увидел всего того, что произошло на самом деле. Резкий выпад копытом был настолько стремительным и быстрым, что разглядеть его человеческим глазом казалось невозможным. Чугунный кусок от боковой печи напротив старика отлетел, словно стрела, оттянутая тетивой до своего предела. Мгновением позже этот кусок пробил огромную дыру в самом центре лавки. Подпирающие крышу деревянные балки начали обрушиваться на землю, а вся утварь полетела вниз, прямиком на старого пекаря. Старик почувствовал, как его резко прижало к полу. Его губы вдруг ощутили горький вкус чего-то горького и теплого. Это был вкус его собственной крови.
Следующий выпад зверя пришелся еще на одну балку. На вид она была более чем прочной, но для такого разъяренного монстра не было ничего, что могло бы остановить его ярость. Треск и звон слышались отовсюду, но старый пекарь и вовсе не обращал на них внимания. К тому моменту пекарь окончательно сошел с ума.
Петр Андреевич уже не смотрел на обезумившего монстра, хотя тот подошел уже совсем близко и дышал ему горячим паром из своих огромных ноздрей прямо в рот, а слюна быка стекала по щекам пекаря мерзкой слизью. Последних сил Шилову хватило на то, чтобы сомкнуть руку на рукояти ножа и протолкнуть ее еще глубже. Бык совсем не сопротивлялся. Водя рукоятью вперед и назад Петр Андреевич смеялся, смеялся все громче и громче, приговаривая:
– Я все-таки прирезал эту тварь, отец! Моя выпечка самая лучшая! Я все-таки отомстил! Ха-ха-ха!
И никто это не услышал. И никто этому не поверил. Однако вместе с пекарем смеялся и бык. Когда их лицо и морда стали достаточно близки друг к другу, то они просто слились во едино, поглощенные пламенем и безумием. Когда же остатки деревянного потолка обрушились, безумный смех затих так же близко, как и появился.
На площади впервые за долгое время наступила полная тишина.
Глава 1: Магия ночи
Четверг. 24 ноября 2016 года. Ночь
1
После очередного приступа бессонницы Михаил Громов нашел свое прибежище за кухонным столом своего загородного дома. Вглядываясь в ночное небо из окна,
