Вскоре послание было с предосторожностями вскрыто, а после ознакомления с содержимым также аккуратно заклеено вновь и возвращено в помоечный тайник. Этим же утром на столе руководителя сыскного агентства лежала копия гошиного письма, набранного на компьютере: «Обращаю ваше внимание, что заказ в отношении Е. А. должен быть выполнен незамедлительно. В противном случае вы расстанетесь не только с гонораром…»
Арчи, прочитав текст, в сердцах бухнул кулаком по столу: «Я так и знал! Это он свою бабу заказал и Ивана убил. Все, звездец, тебе, подлюга, пришел»…
* * *
Павел понял: больше ждать нельзя. Неделя, данная Тиму на выполнение заказа, истекла и теперь следовало ожидать немедленной расправы с невыполнившим свою работу киллером. «Конечно, — думал Томаков, — Петр может в последний момент выполнить заказ и спастись, но тогда погибнет Аленка. А этого допустить тоже никак нельзя».
Том был хорошо осведомлен, что за последние дни все потенциальные заказчики убийства Леночки Азартовой, а иначе говоря, ее постоянные связи, погибли при весьма странных обстоятельствах. Все, кроме Гоши Хрюкина, числившегося супругом Леночки. А это значило, что потенциальным заказчиком мог оставаться только он. Тома волновало также, что жена Хрюкина куда-то исчезла и ее одноклассник гнал от себя самые дурные мысли, связанные с этим. Он не верил, что Тим, Петр Тимофеев, лучший друг, чья верность была проверена не в похвальбе за бутылкой водки, а в бою, все-таки решился выполнить свое задание — гораздо страшнее казалась ситуация, что пресловутый заказчик решил обойтись своими силами или с чьей-нибудь другой помощью.
— Нет, падла, ты будешь играть по моим правилам, — решил Том, — я заставлю тебя играть. И перед тем, как сдохнуть ты все расскажешь. И про Тима, и про Аленку. И будешь Бога молить, чтобы он тебе поскорее смерть послал, если с ребятами что случилось.
С этими мыслями Павел стал собираться, чтобы отправиться по адресу Азартовой, где по его расчетам можно будет достать господина Хрюкина.
* * *
Киллер тоже не стал советоваться со своим бывшим одноклассником относительно дальнейших действий, но, независимо от Тома, пришел к такому же выводу, что заказчиком убийства мог быть только муж Азартовой, который (очевидно, чтобы обеспечить себе алиби) всю истекшую неделю грелся на Средиземном море. Кстати, именно этой поездкой Тим для себя объяснил и достаточно сжатые сроки для выполнения заказа: всего одна неделя. «И правильно, — рассудил киллер, — именно в это время муж имел стопроцентное алиби. Только теперь он вполне может оставить меня без работы, то бишь без головы. Поэтому, лучше, наведаюсь-ка я сам к нему в гости».
Тим успел выкурить еще пару сигарет, пока придумывал, каким образом лучше действовать и, наконец, пришел к весьма простому, как ему казалось выводу: просто так убивать мужа Леночки нельзя — тогда опасной становится сама вдова. А вот, если она будет вольной-невольной соучастницей, тогда…
«Тогда она уже никуда не денется и вынуждена будет во-первых, молчать — попробуй, поговори, если я тебе ствол в руку вложу и спуск твоими пальчиками нажму — в век не отмоешься… Во-вторых, у Ленки не останется аргументов, чтобы отказать мне в совместной поездке в какие-нибудь дальние страны», — решил киллер и начал накручивать номер трубки одноклассницы.
На жесткое требование Петра немедленно приехать на встречу, Лена пыталась что-то лепетать о загородной командировке и о невозможности вернуться домой, но Тим рявкнул, что это — вопрос жизни и смерти и Азартова вынуждена была пролепетать «да», после чего киллер удовлетворенно стал собираться на свидание с ее мужем.
Будучи уверенным в успехе, убийца не ожидал никаких подвохов, а потому не связал скоропалительное бегство одноклассницы с чьим-то приказом (мало ли, по каким делам решила поехать за город руководительница «Капители»). Но это было очередной ошибкой, так как Азартова скрывалась именно по прямому требованию Юриста, который во время ее телефонного разговора с киллером сидел рядом, уставившись на Лену так, что у той бегали мурашки между лопатками. Ее вымученное «да» прозвучало только из-за присутствия Нертова, которого последнее время несчастная женщина почему-то начала опасаться не меньше, чем одноклассника.
«Этот, со своими принципами, придушит и глазом не моргнет, — думала Лена, — а потом, поправив галстук заявит, что я просто совершила самоубийство. И, самое страшное, ему все-все поверят».
Лена вспомнила, как безоговорочно повиновались Юристу хмурые парни, вывозившие ее за город, как один из охранников, оставшийся присматривать за беглянкой, при расставании с Юристом мрачно хмыкнул: «Не боись. Ежели чего — всех тут и положим». И длинно, смачно сплюнул в сторону дороги. «Эти, точно, положат всех, — с ужасом думала Лена, — и меня заодно… Зачем я только связалась с ними… Ох, какая же я дура, сколько раз слышала о чекистских и ментовских «крышах» и, на тебе, попалась»!..
На самом деле страхи хозяйки «Капители» были абсолютно беспочвенными — сыщики и Юрист делали все, чтобы за короткое время, обезопасив строптивую клиентку, найти ее убийц. А эта самая строптивица только мешала работе, скрывая ценнейшую информацию о киллере. В результате количество трупов только увеличивалось.
И лишь сегодня, когда Нертов неожиданно нагрянул в загородный домик, Азартова была вынуждена заговорить. Последним аргументом, после которого несчастная сказала «А» и уже не смогла остановиться до конца рассказа, было заявление Юриста о происшествии в порту и о причастности к нему сожителя Кристины, труп которого сейчас благополучно гримировали в морге.
— …А вы, Елена Викторовна, если хотите, — придвинулся к женщине Алексей, — можете и дальше молчать. Но свидетелей кроме вас (он вдруг как-то нехорошо улыбнулся и подмигнул Азартовой)… Кроме вас и киллера (Леночка вздрогнула, решив, что и про Тима Юристу все известно) не осталось. А я через десять минут вывезу вас в город, где высажу возле вашего офиса… А вы знаете, как Они пытают?..
— А… п-при чем т-тут это? — Дрожащим голосом переспросила Леночка. — Кто меня будет пытать. П-почему?..
— Ну, был бы человек хороший, а исполнители всегда найдутся. — Хмыкнул Алексей и вдруг, сменив интонацию, опять набросился на собеседницу. — А вы что, думаете, Им не интересно точно знать, кому и что вы успели наговорить? А где гарантия точности? — Только ваша боль. Долгая и безнадежная… Вы тут неделю мне лапшу на уши вешаете. А за это время, посчитайте… (Юрист резко выбросил перед лицом Азартовой растопыренную руку и Леночка рефлекторно, отшатнувшись, отвела глаза в сторону)… Нет, не отворачивайтесь, считайте вслед за мной, считайте, сколько людей погибло. Из-за вас! Иван Гущин. — Раз. Это вы его убили. Кристина. Подружка — Два — Вы!..
Нертов яростно загибал пальцы, каждый раз тыкая рукой в сторону лениного лица. Она, сидя на неудобном стуле, не могла отогнать, убежать от этого кошмара, от несправедливых упреков. Как было объяснить этому толстокожему, ничего не желающему понимать громиле с яростными глазами убийцы, что она, Леночка Азартова, ни в чем («Вы же понимаете, ни-и в че-ем!») не виновата. Ее саму до смерти запугали, а смерти, о которых так громко кричит этот… все вокруг нее. Но она («Правда же! Честное-пречестное-е!..») ни в чем…
Лена едва сдерживалась, чтобы не закричать, не разрыдаться, а голос Нертова все бил и бил в уши, превращая собеседницу в маленький безвольный комочек нервов, который вот-вот не выдержит страшной нагрузки последних дней… Кровь все сильнее пульсировала в висках, мокрые пальцы судорожно вцепились в край стула, обламывая ногти, противно дрожали ноги, которые Лена пыталась спрятать под стул, во рту солонело от до крови закушенной губы («Это не я! Я ни в чем»…)…
— …Баскин — тоже ваших рук дело! — Три. Сахитов!.. Софья Сергеевна!.. Даже Стас этот — все на вашей совести. Вы из всех заказали. Своим молчанием. И вас…
— Не-ет! Это не я! Это Тиму меня велели убить!.. И его тоже убьют!.. Он мне сам сказал…
Лена уже почти не контролировала себя. Крича и захлебываясь слезами, она сбивчиво рассказывала Нертову всю историю прошедших дней, с того самого момента, когда неожиданно встретила на улице бывшего одноклассника. Юрист уже давно сменил тон, он внимательно слушал собеседницу и лишь изредка просил уточнить кое-какие детали.
К тому времени, как на трубку Азартовой позвонил киллер, женщина уже была относительно спокойна (во всяком случае, она, к удовлетворению Нертова, уже смогла более-менее вразумительно поговорить с одноклассником по телефону).
Алексей решил, что теперь самым лучшим для Азартовой может быть только покой и сон, поэтому велел ей выпить пару таблеток элениума и проследил, чтобы она легла в кровать.
