Напуганный резким тоном Буржуя, Константин поспешил заверить:
- Исключительно в рамках традиционной терапии! Исключительно...
- Хорошо, идите, - жестко бросил Владимир, - мы с Олегом и Алексеем должны все подготовить.
Совершенно обиженный доктор поплелся к двери. За ним послушно отправилась Ольга. Буржуй тут же бросил взгляд на Пожарского и прижал палец к губам: тихо, дескать, молчи! Схватив за рукав Пожарского, а по дороге прихватив и Алексея, Коваленко вытолкал их на балкон.
- Ты что, Буржуй, что случилось? - уставился на друга Олег, когда они оказались на воздухе.
- А ты не понял? - жарким шепотом проговорил Коваленко. - Он все слышит!!!
- Каким образом? - не поверил Воскресенский. - Вы же утверждали, что была проверка...
- Да, менты сказали - все чисто, - присоединился к Алексею Пожарский.
- Ума не приложу, каким образом, - признался Буржуй. - Кстати, Борихину дозвонились?
- Я только что набирал, - пожал плечами Олег. - Глухо, как в танке...
- Теперь говорить только общие фразы, ясно? - распорядился Владимир. - Черт, что же делать? Если он все слышит...
- Какая разница? - удивился Воскресенский. - Мы же все равно собирались отдавать ему деньги.
- Вы меня убиваете, Алексей Степанович! - с упреком посмотрел на него Буржуй.
- А разве нет? - изумленно вскинул брови Алексей. - У него же в руках люди, ребенок...
- Вот именно! И они живы только до тех пор, пока он не победил!
- Что же вы намерены делать? - с живым интересом спросил Воскресенский.
- Черт, знать бы раньше, - простонал Олег. - Я бы ему устроил сюрприз. По крайней мере, несколько часов у нас бы было...
- Погоди, ты о чем это? - Буржуй схватил Пожарского за руку.
- Ну, я бы состряпал программку - так, игру, ничего серьезного...
- Объясни толком! - потребовал Коваленко.
- Я, кажется, понимаю... - задумчиво протянул Алексей.
- А я - пока нет, - жестким тоном оборвал его Буржуй.
- Ну, делается игра, - начал объяснять Пожарский. - Любые деньги якобы ложатся в любой банк, на любой пароль. Пока он будет контролировать нас, ему будет не до проверок, это уж точно. Я и так не знаю, как он управится...
- Естественно, через Интернет, - напомнил ему Воскресенский.
- Это ясно, - кивнул Олег. - Но все равно следить за нами и запрашивать банки один за другим - это нереально. Нужно каждый раз выходить из...
- Погоди, Олежка, не мудри! - прервал его Буржуй. - Ты можешь сделать такую штуку?
- Вообще-то дело нехитрое...
- Так делай!!! - взорвался Коваленко. - Чего ты ждешь?!
- Не ори, Буржуй, - поморщился Пожарский. - Штука, конечно, простая, но трудоемкая. Может, за ночь я бы управился, но мы же не знали... А за несколько часов - нереально...
Буржуй схватил Олега за пиджак и притянул к себе.
- Совсем недавно ты говорил: лишь бы что-то сделать... Так вот возьми и сделай, ясно?!
- Буржуй, я правда не успею, - твердо проговорил Пожарский.
- Тогда посмотри мне в глаза и скажи: "Буржуй, я могу помешать убить Веру и твоего сына, но не стану даже пытаться".
Олег сердито отпихнул Коваленко и процедил сквозь стиснутые зубы:
- Мне нужна самая мощная наша машина. И кофе. Много крепкого кофе...
...Пальцы Олега виртуозно пробегали по клавишам. В пепельнице росла горка окурков. Ольга варила в приемной кофе и время от времени приносила его в компьютерную. Даже доктор Костя, позабыв об обидах, пришел и тихонько уселся в углу. Настенные часы безжалостно отсчитывали минуты. Поглядывая то на них, то на погруженного в работу Пожарского, Буржуй поначалу нервно прохаживался по комнате, но в конце концов не выдержал и вышел за дверь.
Работа была рутинной, чисто технической, "детской", но она отбирала массу энергии и требовала от Пожарского полной сосредоточенности. На первом этапе, когда необходимо было найти новую методику программирования, Олег не позволял себе отвлечься ни на секунду. Когда способ был найден и осталось только написать собственно программу, Пожарский уже сильно устал. Глаза слезились, движения замедлились, символы на дисплее расплывались ярким пятном... Олег почувствовал, что не выдержит. Вместо колонок цифр на дисплее вдруг стали возникать странные образы, ожили картинки-призраки из прошлого. Вот он приходит к Вере с огромным букетом роз, а дверь ему открывает Толстый, вот он сидит рядом с парализованным другом, а вот и свадьба Толстого и Веры, и он свидетелем на ней. И последняя картинка: он с Верой на даче. Покой, уют... И ее улыбка - мягкая, родная. Олег встряхнул головой. Легче не стало, но он вдруг почувствовал, как проясняется мозг, проступают сквозь пелену запредельной усталости привычные символы. Он снова был собой - злым и молодым Олегом Пожарским, который не любил и не умел проигрывать.
Никто не заметил, что доктор Костя в своем углу вдруг облегченно перевел дыхание, отвел от Пожарского взгляд и прикрыл веки.
В комнату, где спал Толстый, Буржуй входил чуть ли не на цыпочках. И вдруг замер на пороге: друг не только не спал, но даже с аппетитом, хоть и хмуро, поглощал "Сникерс". Буржуй так и остался стоять с открытым ртом.
- Ну, чего смотришь? - мрачно поинтересовался Толстый. - Мне что, уже и подкрепиться нельзя?! Сам говорил, что сегодня придется туго...
Пришедший в себя от неожиданности Буржуй, не говоря ни слова, потащил друга на балкон.
- Толстый, пообещай мне одну вещь... - потребовал он, когда они оказались в безопасном месте.
- И не подумаю, - тут же наотрез отказался Толстый. - Он - мой. Он мою жену нехорошим словом назвал...
- Я что, часто тебя о чем-нибудь просил? - твердо спросил Буржуй.
- А я тебя? - эхом отозвался друг.
- Ну будь ты человеком! - взмолился Коваленко.
- Вот откручу ему голову - буду... - пообещал гигант.
- Ну хочешь - на колени стану? - Буржуй почти не шутил.
- Да хоть на уши становись! - сердито отрезал Толстый. - Говорю же: нет!
С минуту они поедали друг друга взглядами, и первым не выдержал Буржуй.
- Монетка? - спросил он.
- Ладно, - не слишком охотно согласился Толстый. - Только не мухлевать!
- Ладно тебе - не мухлевать! Я не такой, как некоторые...
Толстый промолчал, порылся в кармане и достал пятак.
- Орел или решка? - потребовал он.
- Орел, конечно, - не раздумывая ответил Буржуй.
- Я тоже говорю - орел!
- Так нечестно, - возмутился Буржуй. - Ты бросаешь - я говорю.
- Тогда держи, сам бросай. Я говорю - орел!
- Ладно...
Буржуй высоко подбросил монетку, ловко поймал ее и, на секунду задержав в кулаке, шлепнул ею о тыльную сторону ладони, но руку не убрал. Замерший Толстый не выдержал:
- Ну, ты что - зимовать так собрался? - Буржуй медленно сдвинул ладонь. Решка! Коваленко облегченно вздохнул и поднял глаза на друга.
- Нет, ну всегда так! - обиженно протянул Толстый. - Всегда!
- Ладно, не ной, - утешил его друг.
- Что - не ной?! - вызверился Толстый. - Вечно я в пролете... А что, мы его уже загнали?
- Размечтался! Сейчас все зависит и не от тебя, и не от меня...
Из подъезда Семена Аркадьевича выскользнул человек в черном костюме и с тяжелыми "Командирскими" часами на запястье. Он сделал несколько неуверенных шагов, и его вдруг повело в сторону, да так, что он чуть не упал. Но человек удержался на ногах, постоял секунду, приходя в себя, и пошел дальше медленно, осторожно, но ровно. У припаркованной неподалеку "Нивы" он остановился, открыл дверцу и тяжело упал на сиденье.
Оказавшись в машине, человек положил рядом с собой мобильный телефон, вытащил из-за пояса пистолет и спрятал его в "бардачок", из которого достал плоскую бутылку виски и сделал жадный, тягучий глоток.
Машина тронулась, и тут же, словно дожидаясь этого, зазвонил телефон. Человек ответил странным глуховато-скрипучим голосом:
- Да... Да, я слушаю вас... Его больше нет, с ним покончено... Если я говорю что-то, значит, я уверен... Инструкции? Да, я слушаю. - Несколько минут человек в черном слушал, потом уточнил: - С какой стороны здания?.. Я понял... Да. Конечно, я буду вовремя...
Он поднял тонированные стекла, достал из "бардачка" пистолет и зловещую черную маску с прорезями для глаз. На ствол пистолета навинтил глушитель, а маску натянул на лицо. И тронулся с места.
"Нива" медленно подъехала к центральному входу в офисное здание, но не остановилась, а завернула за угол и затормозила в тишине хозяйственного двора. Человек в черном и с маской на лице не спеша вышел из машины и направился к неприметной двери. Дверь выглядела надежно запертой, но подалась от первого же толчка - легко и беззвучно. Человек проник внутрь и прикрыл дверь за собой.
Пожарский закончил барабанить по клавишам и тяжело откинулся на спинку кресла. Взмокшая рубашка прилипла к телу, но он молча поднял на Буржуя глаза и кивнул. Вздох облегчения пронесся по комнате. Часы на стене показывали без минуты семь - секундная стрелка начинала свой последний круг...
Звонок прозвучал точно в срок. Буржуй включил громкую связь, и в комнате зазвучал голос Кудлы:
