– Я пойду?
– Да-да, конечно, – спохватился Первый, как бы прося извинить его забывчивость.
На следующее утро Андрей проснулся с ощущением беды. Он не сразу вспомнил события вчерашнего дня, но беспокойство навалилось сразу, едва открыл глаза. Он лежал на сене, сквозь дырявую крышу сарая пробивались слепящие солнечные зайчики, издалека доносились безобидные деревенские звуки – крик петуха, лай собаки, голос человека, озабоченного чем-то простым и естественным. И постепенно в его сознание начали просачиваться состоявшиеся события. Через несколько секунд он вспомнил все. Пафнутьев на скамейке, скрежет трамвая, гонка на мотоцикле, несколько часов на крыше дома... И нежный спуск курка этой черной штуковины. Протянув руку, Андрей нащупал холодный ствол винтовки. И только тогда проснулся окончательно. Он понял, что все произошло всерьез и навсегда, что вернуть ничего нельзя, да он и не хотел ничего возвращать... Ощущение несчастья было связано не с прошедшими событиями, его тревожили события предстоящие. «Света!» – неожиданно вспыхнуло в сознании, и он вскочил. Она давно должна быть здесь.
Андрей выбежал из сарая в надежде, что Света уже дома готовит завтрак, но тут же остановился – на двери висел замок. И ведро, которое он поставил вчера на крыльце, стояло точно в том же положении – за прошедшую ночь никого здесь не было. Что-то случилось, значит, что-то случилось. И Андрей начал действовать так, словно заранее все обдумал, прикинул все обстоятельства и возможные опасности.
Прежде всего спрятал винтовку – засунул в щель между бревнами и крышей сарая, забросал сеном. Винтовка ему уже была не нужна. Заварзин дал всего один патрон. Дальше – мотоцикл. Найдя канистру в углу сарая, Андрей наполнил бак так, что бензин потек по крутому красному боку. Оттащив канистру на место, Андрей занялся номером. Его нужно было изменить, ездить со своим номером он уже не мог, на любом посту его могли остановить.
Взяв черную изоляционную ленту, он из тройки сделал восьмерку, из девятки ноль, а из ноля – шестерку. Набрав в пригоршню пыли, сыпанул на номер, чтобы не выглядел слишком уж свежим, и, отойдя на несколько метров, придирчиво осмотрел.
Странное чувство охватило его. Андрею показалось, что изменился не только номер мотоцикла, что в чем-то изменился он сам, что он уже не тот, кого люди знали до сих пор, теперь это совсем другой человек, да и человек ли...
Андрей не торопился, но и не медлил, чувствуя, что времени у него немного, что это убежище не может быть надежным слишком долго. Время от времени он невольно поглядывал на дорогу – она просматривалась на протяжении двух километров. Пока дорога была пустой. Войдя в дом, заглянул в холодильник, выпил скисшего молока, оглянулся. Вроде все в порядке.
Выйдя во двор, еще раз оглянулся. Дом заперт, никаких следов его пребывания не осталось. И, похоже, в деревне не знали, что кто-то ночевал здесь, – мотоцикл он догадался еще вечером вкатить в сарай. Все нормально, все в порядке, все отлично, невольно повторял он про себя. То ли успокаивая, то ли готовясь к неожиданностям. В какой-то момент Андрей ощутил легкую нервную дрожь. И удивился. Вчера события были куда опаснее, но он оставался спокоен, во всяком случае, не было в теле этой противной дрожи.
Возникавшая время от времени в его сознании Света определяла главную цель, главное направление сегодняшних действий. Дальше он не думал. Надо решить со Светой, а там будет видно, надо решить со Светой... Остальное неважно, остальное приложится.
– Андрюша! – услышал он вдруг голос совсем рядом и, резко обернувшись, увидел соседку, тетю Нюру. – А я уж думаю, здесь ты иль нет тебя... – Она не торопясь шла к калитке.
– Здесь я, – недовольно проворчал Андрей, раздосадованный тем, что его увидели.
– Я вот чего, – женщина уловила его недовольство и поспешила объяснить свой приход. – Человек недавно приходил, про тебя спрашивал... Вроде как из милиции.
– А чего это он здесь меня искать вздумал?
– В других местах, говорит, уже искали... Я подумала – не случилось ли чего, а?
– А что могло случиться? Ничего не случилось. Ты это, теть Нюр... Если будут спрашивать, говори, что нет меня, что здесь не бываю.
– И не приедешь на денек?
– Это другое дело. Я говорю, что отвечать надо. Поняла?
– Соображу... Но ты тоже знай про себя – спрашивали.
– Спасибо, теть Нюр... Сегодня выясню, что им нужно.
– Это уже тебе решать – выяснять или не надо. – Женщина повернулась и так же, не торопясь, направилась к своему двору, погоняя перед собой гуся, который далековато забрел от двора. Не уйди гусь, она бы и не увидела Андрея.
Значит, вышли все-таки на меня, значит, не врал Заварзин... А может, ищут после того, как... его нашли? Нет, днем он еще живой был. А может, всю нашу контору решили допросить? Тоже нет, ведь я был у следователя, и он меня на допрос не приглашал. Значит, Заварзин навел... Ну что ж, больше не наведет.
Андрей легко сел в седло, надел шлем, перчатки, затянул ремешок шлема, поерзал, находя ту единственную удобную точку, на которой чувствовал себя уверенно. С треском промчался мимо тети Нюры, до смерти напугав слишком уж самостоятельного гуся, и, не слыша шутливых проклятий, вырулил на дорогу к большаку. Мотор работал ровно, в баке ощущалась приятная тяжесть, жара еще не наступила, и в прохладном утреннем воздухе пахло скошенным сеном.
И вдруг все кончилось – Андрей увидел, как с большака, неуклюже переваливаясь, на грунтовую дорожку съезжает «газик». Такие машины бывают у председателей колхозов и у милиции. На крыше «газика» в ярком свете солнца мелькнул синий отблеск фонаря. Сворачивать Андрею было некуда, и он, сбавив скорость, ехал навстречу «газику». Тот двигался медленно, и в этой неторопливости ощущалась настороженность – тот ли это человек на мотоцикле, который нужен? «Тот, тот», – пробормотал про себя Андрей. Машина приближалась, он уже различил водителя, второго человека, сидевшего рядом, а через несколько секунд увидел, что оба в форме.
Машина еще замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. Андрей продолжал ехать по колее, занятой левыми колесами «газика», но про себя прикинул – в последний момент у него будет возможность взять вправо и обойти машину. Из «газика» вышел человек в милицейской форме без фуражки. Зайдя вперед, остановился и показал рукой перед собой, дескать, остановись здесь. Андрей еще сбавил ход, показывая, что никаких тайных замыслов у него нет, что готов остановиться. Мотоцикл шел все медленнее, но только он знал, что произойдет, если резко повернуть ручку газа. Успокоенный его послушностью, милиционер оперся рукой о капот. И когда до машины оставалось десять метров, когда мотоцикл уже завилял передним колесом, Андрей до отказа выжал газ, круто взял вправо и с оглушительным треском промчался мимо машины, обдав ее жаром отработанных газов и степной пыли. В зеркале он увидел, как забегал опростоволосившийся милиционер, как впрыгнул в «газик», как тот задергался на дороге, стараясь развернуться.
– Давайте, ребята, – пробормотал Андрей. – Может, вам и повезет. – А про себя подумал: в город нельзя, в городе его ждут на каждом перекрестке.
Но, выскочив на асфальт большака, все-таки круто повернул к городу. Мчавшийся следом «газик» уже не тревожил, а прозвучавшие за спиной выстрелы вызвали у него невеселую усмешку. Это был совсем не тот случай, чтобы обращать внимание на предупредительные выстрелы. Не тот случай, ребята, повторил он про себя.
Несколько раз обернувшись, Андрей убедился, что «газик», хотя и безуспешно, продолжает его преследовать. Он уже знал, что будет дальше. Сейчас въедет в город, сделает несколько поворотов, «газик», конечно же, отстанет и затеряется. Но из первого же отделения милиционеры передадут его приметы, и карусель завертится. На выходах из города дороги, конечно, заблокируют, посты предупредят, и все будут наизготове. Тот простенький прием, который помог несколько минут назад, уже не сработает. Андрей понимал, что положение его сложное – ловят убийцу. У него было еще полчаса до того момента, когда сработает неповоротливая, но всеохватная система поимки.
Он остановился, вкатил мотоцикл в кусты, снял шлем и вошел в телефонную будку. Для начала решил позвонить домой. Трубку долго не поднимали, и он уже решил было повесить ее, но в автомате что-то щелкнуло, монета с грохотом провалилась в преисподнюю, и он услышал голос матери.
– Алло, – сказала она. – Я слушаю...
Он поразился напряженности, неестественности ее голоса, но решил отозваться.
– Это я, Андрей. Привет.
– Тебя ищут, у нас люди, Света не звонила, – успела торопливо сказать мать, и тут же в трубке раздались гудки.
– Все ясно, – пробормотал Андрей. – Все ясно. Но успела маманя сказать. Молодец. Теперь те олухи клянут себя за то, что подпустили старуху к телефону. Вся засада коту под хвост. Небось сутки сидели, чаи гоняли, а тут вдруг двумя словами старушка разбила все их планы. «Но почему не звонила Света?» – вдруг похолодел он. И набрал номер ее телефона.
