«Интересная компания собралась», — мелькнула сторонняя мысль.
— Да я это, я! — подтвердил сосед. — Говорил же, что выручу, ну вот… Люба ваша где?
— Где-то дальше. Надо ее найти…
— Поднимайтесь, я — за ней. Только быстро!
— Без нее я подниматься не буду, — твердо проговорил Барханов.
— Тьфу ты, Господи! — весело возмутился сосед. — Вот связался на свою голову. Ладно, следуйте за мной.
Люба оказалась запертой в конце коридора за двумя дверями.
— Быстрей, быстрей, — стал торопить сосед, едва она показалась из-за двери.
Но она успела подойти к Барханову и, дотронувшись до его руки, тихо спросила:
— Как ты?!
— Держимся, — ответил он и показал глазами на их спасителя.
Валентин поднялся на палубу первым и уже заранее прикрыл глаза. А когда смог смотреть, то увидел догорающие невдалеке остатки автомобиля.
— Та самая «тойота»! — объяснил сосед.
Здесь же на палубе лежал в неестественной позе, но с открытыми глазами один из стражников — тот, который при последнем разговоре интересовался Любой.
— А там, — сосед показал на горящую машину — ваш стрелок. Второй раз не повезло парню. Да… Третьего у него, пожалуй, не будет
— Мы что же. свободны? — недоверчиво спросил Валентин.
— Как вам сказать? Пока нет. Через пять минут сюда доедет полиция. А через десять — другая часть вашей шайки.
— Эта шайка никакого отношения к нам не имеет! — проговорила Люба, касаясь плеча Валентина.
В отличие от него она на соседа смотрела с подозрением, совершенно не представляя, откуда этот человек мог здесь взяться. А потому скомандовала:
— Помогите, вы видите, ему не спуститься по доскам!
Валентин и в самом деле держался с трудом. Когда-то, посмотрев по телевизору боевик, он сказал Любе, что после одного лишь такого удара, которыми осыпают в кино героев, нормальный человек на месяц попадает в больницу, а не вскакивает, как ванька-встанька. Теперь он подтверждал собственные слова на практике.
Сосед помог ему и Любе спуститься на берег, а потом быстро поднялся на палубу, ухватил едва заметную нейлоновую нить, вытянул наверх канат и с его помощью зачем-то вывел из-под борта плавающую на мелководье кучу хлама.
— Еще минута-две, — сообщил он, быстро подойдя по воде к колыхающейся куче и сбрасывая хлам, под которым оказался небольшой надувной катамаран с мотором. — Быстрей сюда!
Втянув их обоих на кильюн, он мгновенно завел мотор и приказал:
— Одежду долой! Мы с вами — просто катаемся вдоль берега. Так сказать, культурно отдыхаем.
Они отплыли совсем немного и услышали, как по шоссе с ревом пронеслась полицейская машина.
— Минуты на полторы опоздали, голубчики, — радостно отметил сосед. — теперь слушайте внимательно, — сказал он, посерьезнев.
— Мы слушаем, — ответила присмиревшая Люба.
— Сейчас заплываем за тот мыс. Там на несколько секунд приземлится самолет. Держите новые паспорта, — и он протянул конверт. — Кредитки у вас есть?
— Есть, — проговорил Валентин, пытаясь вытащить их из нагрудного кармана перепачканной рубашки.
— Стоп! — остановил его сосед. — Показывать не надо. Перелетите в США вместе. Там обязательно двигаетесь порознь. Документы у вас хорошие. Поняли?
— Ясно, — ответил за двоих Валентин. — Знать бы только, куда теперь двигаться?
— Лететь надо в направлении Аляски, город Джуно. Маленький городишко, но уютный, их столица. И лететь как можно быстрей. Там соединитесь.
— Интересные дела. Мы как раз думали бежать на Аляску.
— Там в отеле «Серебряный морж» я вас дней через десять найду. Город запомнили — Джуно?
— А вы? — робко спросила Люба.
— Я? — И сосед рассмеялся, показывая удивительно чистые перламутровые зубы. — Я пока тут. Да, вашим хозяевам прямо сейчас пошлите дезу: так, мол, и так, тетя заболела, фановая труба лопнула, потому пришлось срочно домой…
Сосед вынул крохотную трубочку, над которой трудился не один десяток умельцев в хотя и подпольной, но лучшей лаборатории мира. Это был последний образец их продукции.
Валентин набрал номер, соединился с мобильником Карлоса и, вежливо поблагодарив его за все, сообщил, что вынужден срочно возвращаться в Петербург.
— Ноутбук ваш я попробую вам доставить, но это уж как карты лягут, — сказал сосед, подав радиосигнал пилоту, ожидавшему на взлетном поле километрах в десяти от мыса.
Они причалили к берегу, и в ту же минуту показался небольшой самолет. Сосед еще несколько раз нажал кнопку небольшого радиопульта, наконец пилот разглядел их и, почти касаясь деревьев выпущенными шасси, приземлился на шоссе, лихо остановившись рядом с ними, не выключая двигателя.
— Честное слово, не знаю, что в таком случае говорят, — торопливо начал Валентин, — но наша благодарность…
— Город Джуно! — перебил сосед, подсаживая сначала Любу, а потом и его самого в кабину.
Пилот, пожилой мексиканец, поднял вверх сжатый кулак, сосед ответил ему с обочины тем же жестом, и самолет, стартуя, с минуту мчался по шоссе, а потом резко стал набирать высоту.
* * *
Николай, или, как его еще называли, Алексей, Константин, Тан-Богораз, Скунс и Хосе Уэрта де Линарес, пройдя паспортный контроль в аэропорту Мехико, улетал в Европу.
Несколько часов назад на экране своего ноутбука он прочитал довольно странное электронное письмецо:
«Дорогой друг!
Сообщаю Вам, что в репертуаре, которым Вы интересовались, произошла внезапная замена. Вместо Гамлета будут играть Ифигению. Срочно нужна Артемида.
Спасибо за Ваше внимание ко мне.
Координатор»
Что-то там происходило очень нехорошее в жизни человека, который, в отличие от получателя послания, носил единственное, причем собственное имя — Платон и разъезжал по квартире в коляске. Если Николай правильно прочитал раскодированное ноутбуком письмо, это был сигнал SOS, вопль о немедленной помощи.
Никаким репертуаром Николай не интересовался. Но как еще мог объясниться сын знатока античности? Гамлет — мститель за отца. Ифигения — героиня греческой мифологии, которую хотели умертвить. Однако в последнюю минуту богиня Артемида спасла ее и даже перенесла в иную страну.
Похоже, вездесущий Иван Иванович вмешался и тут, дознавшись, что Платон выяснил кое-какие подробности о смерти своего отца.
В любом случае, понятно, что мальчишку надо спасать. Если, конечно он, Николай, не опоздает.
Странный в его жизни наступил период. Он все чаще занимался благотворительными акциями. Не успел переправить хирурга, как нужно думать о том, куда прятать мальчишку.
С другой стороны, редкий мужчина не мечтает иметь сына. Николай был лишен возможности даже лелеять подобную мечту. Но, похоже, что несчастный юноша-мальчик в каком-то краешке его души заполнил то самое место, которое в обыкновенной жизни было бы отдано сыну. Это Николай ощущал. И еще поэтому, едва получив электронное сообщение, помчался в Европу.
