— Да пошел ты!
Продюсер не мог больше сдерживать ярость. Он выпятил челюсть и вздернул плечи. Страйк представил, какого страху нагнал Фредди на свою хлипкую, одурманенную кокаином жену, когда двинулся на нее с вытянутыми руками.
— Ты вляпался по-крупному, — невозмутимо произнес Страйк, — но насколько глубоко ты увязнешь, зависит только от тебя. Можешь все отрицать, можешь вести баталии с женой в суде и в прессе — конец будет один: тебя упекут за лжесвидетельство и препятствование следствию. Или ты можешь начать сотрудничать, прямо сейчас, чтобы заслужить благодарность и расположение родственников Лулы. Тем самым ты подтвердишь свое раскаяние, а это придется очень кстати, когда ты будешь подавать прошение о помиловании. А если твои показания к тому же помогут в поимке убийцы Лулы, то ты, насколько я могу судить, отделаешься частным определением. А вот полицейских общественность и пресса сожрут с потрохами.
Шумно дыша, Бестиги обдумывал слова Страйка. Наконец он прорычал:
— Какой, к черту, убийца? Уилсон обыскал весь дом и никого не нашел. Лэндри сама бросилась вниз. — Он дернул головой. — Наркоманка долбаная, как и моя женушка.
— Убийца есть, — Страйк взял прежний вежливый тон, — и вы лично помогли ему скрыться.
Что-то в его голосе остановило Бестиги, который уже готов был хохотнуть. Черные щелочки глаз выдавали раздумье.
— У вас, говорят, были планы предложить Луле роль в фильме?
Бестиги обескуражил такой поворот темы.
— Одно время подумывал, — пробормотал он. — Правда, она чокнутая была, но до чего хороша, чертовка.
— Вы собирались свести их с Диби Макком в одном проекте?
— Это было бы золотое дно.
— А что за фильм вы задумали после смерти Лулы? Как такая биографическая штука называется — байопик? Говорят, Тони Лэндри был не в восторге.
К удивлению Страйка, одутловатая физиономия Бестиги расплылась в сатанинской ухмылке.
— Кто ж тебе такое сказал?
— Но это правда?
Бестиги впервые почувствовал, что перевес на его стороне.
— Нет, вранье. Энтони Лэндри прозрачно намекнул, что с радостью вернется к этому разговору, как только леди Бристоу отдаст концы.
— Значит, он не был зол, когда позвонил вам для обсуждения этого вопроса?
— «Если подойти к делу тактично» и тэ дэ и тэ пэ.
— Вы хорошо знаете Тони Лэндри?
— Я хорошо о нем осведомлен.
— В каком плане?
Бестиги поскреб подбородок, усмехаясь своим мыслям.
— Он ведь представляет интересы вашей жены в бракоразводном процессе.
— До поры до времени, — сказал Бестиги.
— Думаете, она хочет его отстранить?
— Хочет не хочет, а придется, наверное. — Бестиги самодовольно ухмыльнулся. — Конфликт интересов. Посмотрим.
Страйк бросил взгляд в свой блокнот, размышляя с хладнокровной расчетливостью опытного картежника, не опасно ли продолжать расспросы, не имея никаких доказательств.
— Как я понимаю, — начал он, вновь подняв глаза, — вы не утаили от Лэндри, что вам известно о его связи с женой партнера по бизнесу?
На мгновение Бестиги застыл от удивления, а затем разразился оглушительным, грубым хохотом:
— Надо же, разнюхал!
— Как вы узнали об их романе?
— Нанял такого, как ты. Было у меня подозрение, что Тэнзи ходит на сторону, но выяснилось, что она лишь покрывала свою шлюшку-сестрицу, пока та кувыркалась с Тони Лэндри. Чертовски весело будет смотреть, как Меи разводятся. С обеих сторон — первоклассные адвокаты. Семейный бизнес развалится после стольких лет. Киприан Мей не такой уж тюфяк, каким выглядит. Он защищал интересы моей второй жены. То-то я повеселюсь на славу, глядя на эту заваруху. Полюбуюсь для разнообразия, как адвокаты будут глотки грызть не кому-нибудь, а друг другу.
— Значит, у вас есть реальное средство давления на адвоката, который представляет интересы вашей жены в деле о разводе?
Сквозь сигарный дым было видно, что Бестиги злобно ухмыльнулся:
— Им и в голову не приходит, что я все знаю. А я только жду подходящего случая, чтобы их прижать.
Но тут, по-видимому, Бестиги вспомнил, что у Тэнзи в руках находится более весомый для бракоразводного процесса козырь, и улыбка сползла с его морщинистого лица, оставив только ожесточенность.
— И последнее, — сказал Страйк. — В ту ночь, когда погибла Лула, точнее, после того, как вы спустились за женой в вестибюль и затащили ее обратно, вы слышали снаружи какой-нибудь шум?
— Да ведь вся твоя бредовая версия строится на том, что при закрытых окнах с улицы в квартиру не доносится ни звука! — огрызнулся Бестиги.
— Под словом «снаружи» я имел в виду не улицу, а лестничную площадку. Возможно, Тэнзи подняла такой шум, что ничего и не было слышно, но вдруг вы слышали какие-нибудь звуки за дверью, пока находились в прихожей: ведь вы долго там стояли, пытаясь утихомирить Тэнзи после того, как привели ее обратно? Или ее крики все заглушали?
— Орала как оглашенная, — подтвердил Бестиги. — Ничего я не слышал.
— Совсем ничего?
— Ничего особенного. Разве что Уилсон мимо пробежал.
— Уилсон.
— Ну да, он.
— Когда это было?
— Да как раз в тот момент, о котором ты говоришь. Когда мы вернулись в квартиру.
— Сразу после того, как вы захлопнули дверь?
— Ну да.
— Но Уилсон поднялся наверх, когда вы еще стояли в вестибюле, так ведь?
— Да. — Бестиги еще больше наморщил лоб и скривил рот.
— Значит, когда вы поднялись в свою квартиру на втором этаже, Уилсона уже точно было не видно и не слышно?
— Ну да…
— Но ведь вы слышали шаги на лестнице, как только закрыли входную дверь?
Продюсер не ответил. Страйк видел, что его собеседник впервые пытается нарисовать для себя картину происшедшего.
— Я слышал… ну… шаги. Кто-то пробежал мимо. По лестнице.
— Вот-вот, — сказал Страйк. — Вы смогли различить: там был один человек или двое?
Бестиги нахмурился, устремив невидящий взгляд мимо детектива, куда-то в туманное прошлое:
— Там был… один. И я подумал, что это Уилсон. Но нет… Уилсон еще был на четвертом этаже, обыскивал ее квартиру… он ведь потом спустился… я позвонил в полицию, а затем услышал, как он пробежал мимо… Но точно не помню, — проговорил Бестиги, на долю секунды став почти беззащитным. — Не помню. Столько всего сразу навалилось. И Тэнзи так визжала.
— А вы, конечно же, боялись за собственную шкуру, — не удержался Страйк, убирая блокнот и ручку в карман и поднимаясь с кожаного кресла. — Что ж, не буду отнимать у вас время; вам еще нужно позвонить своему адвокату. Вы мне очень помогли. Надеюсь, до встречи в суде.
На следующий день Страйку позвонил Эрик Уордл.
— Переговорил с Диби, — скупо сообщил он.
— И?.. — Страйк жестом приказал Робин дать ему бумагу и ручку. До этого звонка они пили чай с печеньем и обсуждали недавнюю угрозу Брайна Мэтерса, который — уже не в первый раз — обещал вспороть Страйку живот и справить нужду на его кишки.
— Ему доставили изготовленную в единственном экземпляре толстовку с капюшоном. На груди — пистолет из заклепок, на спине — пара строчек его собственного сочинения.
— Одну?
— Одну.
— А еще что? — поторопил Страйк.
— Насколько он помнит, ремень, шляпу-бини и пару запонок.
— А перчатки?
Уордл замолчал — видимо, сверялся с записями.
— Про перчатки ничего не говорил.
— Что ж, это проясняет дело.
Страйк ждал, что полицейский либо бросит трубку, либо добавит что-нибудь еще.
— Дознание — во вторник, — резко бросил Уордл. — В отношении Рошели Онифад.
— Понятно, — отозвался Страйк.
— Тебя, похоже, это мало интересует?
— Совсем не интересует.
— Я думал, ты подозреваешь убийство.
— Так и есть, но дознание ничего не докажет и не опровергнет. Кстати, не знаешь, когда похороны?
— Понятия не имею. — Уордл начал злиться. — А какая разница?
— Думаю сходить.
— Зачем?
— Помнишь, у нее тетка была?
Уордл бросил трубку, причем, как заподозрил Страйк, с отвращением.
Тем же утром, но немного позже Страйку позвонил Бристоу и сообщил время и место похорон Рошели.
— Элисон навела справки, — добавил он. — Потрясающе деловая.
— Это заметно, — сказал Страйк.
— Я собираюсь прийти. В память Лулы. Я ведь ничем не помог Рошели.
— Думаю, такой конец был неизбежен. Вы придете вместе с Элисон?
— Она просится, — без энтузиазма выговорил Бристоу.
— Там и увидимся. Я надеюсь поговорить с теткой Рошели, если та появится.
Когда Страйк сообщил Робин, что подруга Бристоу выяснила место и время похорон, секретарша расстроилась. Страйк поручил ей сделать то же самое, а теперь получалось, что Элисон дала ей сто очков вперед.
