— Да нет, мистер Мэннинг. Это неофициальный разговор, без протокола. У меня и без этих протоколов забот хватает.
Он понимающе кивнул.
— В таком случае вам не кажется, что вы превышаете полномочия?
— А вы?
— Это будет иметь какое-то значение для вас?
— Нет.
— Понятно, — весьма любезно произнес Мэннинг. — Извините, что вмешиваюсь не в свое дело.
Я допил кофе и открыл чистую страничку в записной книжки.
— Опишите мне его, пожалуйста, в общих чертах.
— Кого?
— Грира! Набросайте мне его портрет.
Мэннинг откинулся на спинку стула.
— То есть его внешность?
— Нет. Его повадки. Что он за человек. Что любит, чего не любит. Его привычки. В таком вот духе портрет. Психологический.
— А… Ну, он всегда был дамским угодником, я бы сказал. Женщины почему-то так и липли к нему.
— А он к ним?
— Да! Несомненно! Эрни всегда любил женщин — это точно. Тут нет вопросов.
— Ему не докучали ревнивые мужья и любовники?
— Насколько мне известно, нет.
— Пил?
— Не очень.
— Наркотики?
— Эрни не такой дурак!
— Но многие оказываются такими дураками, мистер Мэннинг.
— Только не Эрни.
— А вы откуда знаете?
— Я не знаю. Я просто считаю, что он не настолько глуп, вот и все.
— Он играет в азартные игры?
— Вряд ли. Раньше он к этому не проявлял интереса.
— Может быть, он наделал крупных долгов?
— С его-то деньжищами! Что-то мне трудно представить его в должниках.
— Вы не могли бы мне сказать, у кого-то могли быть причины его убить?
Мэннинг напрягся.
— Убить? — тихо переспросил он. — Убить Эрни? — Он опять подался вперед. — Вы хотите сказать, что Эрни уб…
— Я ничего не сказал. — отрезал я. — Я просто спросил: не знаете ли вы, может быть, кто-нибудь мог желать смерти Грира?
Мэннинг долго смотрел на меня, и его глаза на мгновение совсем спрятались за толстыми стеклами очков. — Нет, — наконец выговорил он. Нет, конечно, нет.
— Вы можете ещё что-нибудь рассказать про него? Что могло бы стать причиной его неприятностей?
Мэннинг отрицательно покачал головой.
— Уверены?
— Да, Эрни ведь, как я уже вам сказал, в последнее время стал почти чужим. Даже если бы он попал в беду, очень сомневаюсь, что он бы мне в этом признался. — Мэннинг пожал плечами. — Я не знаю.
— У вас нет никаких предположений о том, каким образом Грир вдруг так разбогател?
— Нет, никаких.
— А чем он раньше занимался?
Мэннинг нервно взмахнул рукой.
— Ну сколько раз мне вам повторять, мистер Селби! Эрни давно уже со мной не откровенничает. Он вообще мне ничего не рассказывает. Ничего.
— Извините, я не точно выразился. Я хотел спросить, где он работал до отъезда из Нью-Йорка.
— А… Он работал микологом в компании "Оттман-Майер".
— Кем-кем?
— Микологом. Это специалист по грибам. По грибковым культурам. Микология — это часть ботаники.
— Он получил хорошее образование?
— Да, недурное.
— И Грир хороший специалист в своем деле?
— В противном случае его бы не взяли в "Оттман-Майер"
— Это, насколько я помню, крупная фармацевтическая фирма в Бруклине?
— Правильно.
— Да кстати, раз уж мы об этом заговорили, а чем вы занимаетесь, мистер Мэннинг?
— Я фармацевт.
— У вас своя аптека?
Он слабо улыбнулся.
— О нет! Это моя голубая мечта.
— Но вы ведь ещё очень молоды…
Он склонил голову.
— Если угодно знать, я получил лицензию уже три года назад. Для этого надо окончить четырехлетний медколледж — сдать экзамены по бактериологии, органике и неорганике и ещё кое-что — плюс каждое лето работать на практике помощником аптекаря. После этого вам надо пройти государственную комиссию и все дела!
— Хм, мне-то казалось, для получения лицензии требуется куда больше практического опыта.
— Это обычная процедура лицензирования.
— А Эрни Грир прошел тот же курс, что и вы?
— Ну в общем, да. Разумеется, он изучал ещё и ботанику.
— Вы учились в одном колледже?
— Да, в Колумбийском университете.
— А что Грир — башковитый парень, как вы считаете?
— Талантливый, я бы сказал. Он легко все схватывает и у него блестящая память.
Я кивнул.
— А чем конкретно он занимался у Оттмана и Майера?
— Ну, они ведь крупнейшие производители антибиотиков. Эрни занимался лабораторными исследованиями. — Мэннинг сделал паузу. — Вы разбираетесь в антибиотиках, мистер Селби?
— Весьма приблизительно.
— Ясно. Так вот, все антибиотики производятся главным образом из грибковых культур — плесень, землистый уголь, ржавчина, дрожжи, милдью, наконец обыкновенные грибы и тому подобное. Разновидность плесени, которая является основой для производства современного пенициллина, например, обнаружили в стухшей мускусной дыне на рынке в Пеории, штат Иллинойс. А Эрни анализировал образцы грязи со всех концов мира и искал там микроорганизмы…
— Погодите, — оборвал я поток его красноречия. — Что, просто грязи?
— Именно! В самой обычной грязи. Стрептомицин открыли случайно в куче грязи у нас в Нью-Джерси. Все ведущие фармацевтические фирмы, мистер Селби, отчаянно конкурируют между собой в поисках новых видов антибиотиков. Они отправляют экспедиции на личных самолетах для доставки образцов грунта со всех концов земного шара.
Я хмыкнул.
— Не думал, что это так сложно.
— Очень сложно, уверяю вас! Можно перекопать сто тысяч образцов грунта и обнаружить только один более или менее многообещающий антибиотик — а потом выяснится, что его уже кто-то открыл. Но бывает и так: можно открыть нечто действительно новенькое, а на рынке новинка не пойдет! — Он поднес чашку к губам, увидел, что она пуста, нахмурился и поставил чашку на блюдце. — И к тому же мало открыть новый антибиотик, надо ведь открыть такой вид, который имеет свойства всех старых, да ещё и более активен — вот что само сложное! Какой смысл выпускать антибиотик, который ничем не отличается от многих других, уже имеющихся на рынке?
— Никакого, я полагаю.
Он кивнул.
— Возьмите террамицин. У производителя ушло четыре года на разработки, только на исследования было потрачено четыре миллиона долларов. Представляете, сколько времени и денег! А самое ужасное то, что и это время и эти миллионы могли быть потраченными напрасно…
— Эрни к тому же и украл один! — раздался за моей спиной звонкий голос Кары. — Расскажи мистеру Селби, Джейк, что сделал Эрни.
Я оглянулся. На девушке был наброшен прозрачный нейлоновый халатик, под которым все выпуклости и изгибы её юного тела просматривались так отчетливо, что без этого халатика она бы, наверное, казалась менее обнаженной. Дело в том, что бюстгальтер и шортики она сбросила. Под прозрачным голубым халатиком находилась абсолютная голая Кара.
Джейк Мэннинг явно был больше смущен её непрошеным вторжением, нежели столь откровенной наготой.
— Слушай, Кара, иди займись своими делами! — свирепо вскричал он.
— Мне там так одиноко! — капризно протянула она, улыбнувшись мне одними глазами сквозь густую завесу ресниц. — Привет, мистер Селби!
— Привет, Кара!
— Нет, вы только посмотрите на нее! — простонал Мэннинг.
Кара примостилась у дверного косяка.
— А он уже смотрит! Правда, мистер Селби?
— Ну хватит, — отрезал Мэннинг. — Уходи отсюда и надень что-нибудь!
— А я надела что-нибудь! Просто на солнце халат просвечивает!
— Я же сказал, Кара! — повысил голос Мэннинг. — Довольно!
— А что украл Эрни Грир? — спросил я.
— Расскажи ему, Джейк! Расскажи, как Эрни слямзил секретную формулу!
— Ох, да не смеши людей! — заворчал Мэннинг. — Тоже скажешь секретная формула! Ты уж готова очинить целый шпионский триллер! — Он бросил на неё злобный взгляд. — Ну разве можно в таком виде появляться перед гостями?
— А я смотрю, мистер Селби не возражает!
— Да, так вернемся к краже Грира, — настойчиво повторил я. — Что же он украл?
— Да ничего! — отрезал Мэннинг. — Не обращайте внимания на нее.
— Нет, украл, — упрямо заявила Кара. — Ты что, не расскажешь?
Я пристально посмотрел на Мэннинга.
— Ну так?
— Вам это вряд ли будет интересно. Это давняя история.
— Насколько давняя?
— Это случилось четыре года назад, по-моему.
— То есть примерно тогда, когда Грир покинул Нью-Йорк?
Он кивнул, покосившись на Кару.
— Слушай, когда я тебя научу не влезать не в свои дела?
— Он мне не нравится, этот твой Грир! У меня от его взгляда мурашки по коже бегают. — Она придвинула стул к столу, села и скорчила лукавую гримаску. — Уф! Он корчит из себя тако-ого круто-ого, что фу-ты ну-ты, этот ваш Эрни.
