Она пошла, наверное, покупать шарик, а я поехал дальше, медленными кругами, чтобы дать возможность майору найти и настигнуть мою машину.
Глава сорок вторая
Шейх не был в Москве лет десять, слишком во многих делах он засветился на южных рубежах России. Он умудрился поддерживать афганских моджахедов ещё во время войны с Россией, в благодарность за что получил огромные льготы и возможности по закупкам в Афганистане наркотиков.
Позже он стал одним из лидеров вооруженной оппозиции в своей среднеазиатской республике и стал в России персоной нон грата. Сильный, умный, волевой и жестокий, он умел смотреть на годы вперед, вот почему он взялся за опеку Юлдашева, совсем бедного юноши, к тому же не таджика, а казаха по происхождению.
Предательство Каракурта было для него равносильно оскорблению, хотя живший в наркобизнесе, в жестоком мире огромных денег, с жестокими законами, он привык к тому, что деньги и предательство ходят рука об руку. Но чтобы его, Шейха, предал обласканный и возвышенный им человек, которому он дал, как ему казалось, столько, что тот сам никогда в жизни не добился бы этого. И вот она благодарность.
И все же никогда не поехал бы Шейх сам в Москву, что для него было очень рискованно, его активно искали службы безопасности России, которые имели на него очень большой зуб. Зуб на него они имели за то, что он поддерживал наиболее оголтелых чеченских полевых командиров, доставлявших на протяжении уже нескольких лет постоянную головную боль российским спецслужбам.
Шейх приехал в Москву по поддельным документам, как гражданин Афганистана, совсем не для того, чтобы лично сводить счеты с Юлдашевым. Для этого у Шейха было достаточно людей, и он никогда сам не участвовал в таких делах. За всю свою жизнь он сам, лично, своими руками, не убил ни одного человека. Он даже ни разу не выстрелил в своей жизни и никогда не брал в руки никакого оружия.
Он сам считал себя чистым перед аллахом. И еще, он не любил рисковать своей жизнью. Он очень дорожил ею, и его постоянно окружала первоклассная охрана, которой он платил баснословные деньги, и которую менял так часто, как только мог.
В Москву же его привело то, что он узнал про наркотик, который его человек Каракурт отбил у Фаруха, к которому был заслан. По той информации, что получил Шейх, наркотик этот был новым словом в наркобизнесе, он мог перевернуть весь мировой рынок.
Полученный на каких-то подпольных заводах Фаруха, этот наркотик являлся сильнейшим концентратом, который баснословно дешево стоил в производстве и ещё большую ценность представлял собой при транспортировке. Из каждого грамма перевезенного через границу концентрата можно было в простейших лабораториях получить в десять - двадцать раз большее количество первоклассного наркотика, не уступающего по качеству героину.
Стоило ли говорить, что не во все услышанное от агентов поверив, все же Шейх не мог пройти мимо этого товара. Ему нужно было во чтобы то ни стало получить хотя бы грамм этого концентрата. Это было его будущее благополучие. Иначе через месяц, другой его спихнут с трона обладатели этого концентрата. Шейх уже связался с крупнейшими наркобаронами Средней Азии и они обещали ему любую помощь в поисках концентрата. С собой Шейх привез крупнейшего террориста Османа, за плечами которого было несколько дерзких и громких терактов в Москве и других городах России.
Москва, которую Шейх не видел много лет, даже его, повидавшего много городов мира, поразила своими переменами, дерзким размахом строительства и реставрации. Город явно похорошел, появилось много богатых магазинов. Город стал менее русским, что всегда не нравилось Шейху, и стал более европейским, что Шейху понравилось. Это ему было привычнее.
У Шейха во многих городах Европы и Ближнего Востока были собственные квартиры, которые покупались его агентами, были полностью меблированы во вкусе Шейха и за которые аккуратно вносилась плата за коммунальные услуги на год вперед. Шейх не любил гостиниц. Была такая квартира у него и в Москве. На неё и привезли Шейха и его сопровождающих.
Охрана и прислуга занялись приготовлением ванны и закусок, а сам Шейх остался в кабинете с Османом. Он связался по радиотелефону с Юлдашевым.
Осман сидел в кресле напротив Шейха, курил сигару и с интересом наблюдал за беседой Шейха с предавшим его Каракуртом. Разговаривал Шейх удивительно ровным голосом, о том, что он гневается, говорили только широко раздувающиеся ноздри.
- Слушай меня, Каракурт, - говорил Шейх. - Ты должен найти мне товар, который ты потерял. Времени у тебя осталось до утра. Я уже предупреждал тебя, что дальше ты не живешь. Если товар будет у меня, можешь взять деньги и убраться с моих глаз, я подарю тебе твою подлую жизнь. Клянусь Аллахом!
- Я слышу тебя, Шейх, - глухо отозвался Юлдашев. - Я проиграл, но я хочу выиграть свою жизнь. Я верну тебе товар, кажется, я знаю, где он. Есть здесь один белый волк, как говорил наш общий знакомый Султан-людоед.
- Дайте, уважаемый, я поговорю с ним, - протянул руку Осман.
Шейх протянул ему телефон.
- Слушай меня, Каракурт, это тебе говорю я, Осман, ты меня помнишь по Чечне. Я тебя тоже помню. Ты знаешь, как я могу убивать. Так вот, если ты не принесешь товар до утра, то я тебя убью лично, конкретно. Понял?
- Мне начхать на твои угрозы, - устало ответил Каракурт. - Мне нужны люди.
- Где же твои бойцы? - удивился Шейх, взявший опять телефон.
- Мои бойцы слишком быстро кончаются, - огрызнулся Юлдашев. - Даешь мне людей? Если даешь, товар у тебя в кармане, а у меня - моя жизнь.
- Я дам ему людей, - кивнул внимательно слушавший Осман. - Спросите его, уважаемый, хватит ему десять человек? И пускай скажет, куда подъезжать бойцам.
Шейх молча передал опять телефон Осману, тот быстро переговорил с Юлдашевым, потом вышел из кабинета и отдал распоряжения сидевшему с каменным лицом на стуле возле двери чеченцу. Тот молча поклонился и ушел. Осман вернулся в кабинет и почтительно спросил Шейха:
- Позвольте, уважаемый, я поеду за товаром?
Шейх отрицательно покачал головой.
- Нет, Осман, подожди. Кто знает, как ещё все обернется. В этом городе я хочу, чтобы ты был рядом со мной. И потом, Каракурт пускай сам себе жизнь зарабатывает...
Перед тем, как на связь с Юлдашевым вышли Шейх и Осман, с ним разговаривал ещё один человек. Это был Костя Голубев. Он так и сказал сразу:
- Ты меня слушаешь, черный паук, так, кажется, переводится "каракурт"? Так вот, с тобой говорит Костя Голубев, тот самый, которого ты уже убивал. Так вот слушай меня, подонок. Ты убил мою жену, я не буду тебе зачитывать остальной список. Так вот, все то, что ты ищешь, у меня. И деньги, и товар. Все лежит упакованное в сумки у меня на заднем сидении в машине. В "жигулях", которые подарил мне уже покойный Корней. Тебе не кажется, что пора присоединиться к
нему? По моим подсчетам ты живешь на свете лишних лет уже так тридцать. Кстати, как там твой глаз? Не чешется?
- Ты никуда не уйдешь от меня, Костя! - проскрипел зубами Юлдашев. - Я тебя на части рвать буду. Своими руками буду рвать.
- Да что ты говоришь? - удивился Костя. - А я думал. что ты в основном все делаешь чужими руками. Ты думаешь, что ты очень страшный? Ты думаешь, я не заметил, что у тебя не осталось людей? Ты не привык, когда тебе дают сдачи? Ничего, привыкай, пришло твое время платить по счетам. Я тебя презираю. Записывай адрес, куда ехать, я тебя жду...
Костя отключился от связи, Каракурт сидел в мащине, размышляя, ехать ему по указанному Костей адресу, или это какая-то хитроумная ловушка.
Пока он так размышлял, с ним связался Шейх. У Юлдашева появился слабый лучик надежды. Шейх, в отличие от него, всегда держал свое слово. У бывшего майора появился призрачный шанс остаться в живых. Если только этот белый волк по имени Костя Голубев, который сошел с ума и ведет какую-то свою, совершенно безумную игру. И пока он выигрывает у профессионала, майора Юлдашева. Ничего, сейчас подойдут на помощь люди Османа, это хорошие бойцы, тогда посмотрим, как запоет этот волчишка.
Если, конечно, он действительно настолько безумен, что решил мстить Юлдашеву и назвал адрес, по которому его можно найти.
Глава сорок третья
Я нарочно поехал медленными кругами, петляя по ближним переулкам, чтобы дать возможность майору найти и настигнуть мою машину. И мне удалось это. И тогда я повел эту железную черепаху, как на веревочке, в сторону улицы Богдана Хмельницкого, к тому самому переулку, из подвала которого я недавно вышел, чудом спасшись из старого дома в старинном Старосадском переулке.
Теперь я следил только за тем, чтобы машина Юлдашева не прижала меня к тротуару, вступать в бой на улице мне не хотелось, и еще, я внимательно смотрел по сторонам, боясь только одного: проморгать безымянный переулок, из подвала которого я вышел. Именно там я назначил этой крысе Юлдашеву свидание, которое для одного из нас должно было стать последним. Я думал, что знаю, для кого.
