В обстановке не было ничего кричащего. Все сделано солидно и со вкусом, но каждый входящий сюда сразу понимал, что находится в кабинете босса с большой буквы.
Зорин был в темно-сером костюме и шоколадного цвета трикотажной рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Как всегда, он был тщательно выбрит и причесан. Только мне показалось, что в его еще довольно сносной шевелюре добавилось седины.
Поблескивая стеклами очков-хамелеонов, он вышел из-за стола и пошел мне навстречу, протягивая руки:
– Какими судьбами, Сережа? – с улыбкой спросил он. – Вот уж кого не ожидал сегодня увидеть.
– Я тоже не ожидал, но так получилось, – ответил я, пожимая ему руку.
Он увлек меня к журнальному столику, по бокам которого стояли удобные, обтянутые кожей кресла, и указал рукой на одно из них.
– Что-нибудь выпьешь? – спросил Зорин.
– Нет. Я заскочил к тебе на минутку. У меня возник один неотложный вопрос, – сказал я, опускаясь в кресло.
– Без проблем. Помогу сделать все, что только в моих силах, – ответил он, садясь напротив.
– Тогда скажи мне честно, что я тебе сделал плохого? – прямо спросил я, глядя на него.
С его холеного лица исчезла улыбка, уступив место искреннему удивлению.
– Помилуй Бог, Сережа! О чем речь?! Ты меня знаешь не один день. Вы оказались единственными друзьями, к кому я мог обратиться в самый трудный для меня момент жизни. Я никогда в жизни не предавал друзей, хотя меня предавали. Любовь, дружба для меня святое.
Все это проговорил он серьезно, уверенным тоном. Я бы не смог усомниться в искренности его слов, если бы не был уверен в обратном.
– Тогда зачем ты хотел сделать из меня лоха? – спросил я.
– О чем ты говоришь, Сережа?! – вновь удивился Зорин. – Поверь, я ничего не понимаю из твоих слов.
– Ты в этом уверен? – с усмешкой спросил я.
– Да.
– Хорошо, – кивнул я, – постараюсь тебе все пояснить. Надеюсь, ты помнишь тот вечер, когда сидели под «грибками» пили коньяк после твоего звонка мне.
– Конечно, но какое это имеет значение?
– Большое. Именно тогда ты рассказал мне об убийстве Юрия Зайцева и попросил провести, так сказать, неофициальное расследование.
– Так и было, – подтвердил Зорин. – Поверь, я был просто потрясен происшедшим. Немного подумав, я понял, что могу обратиться только к тебе за помощью. Да, – как бы вспомнив, сказал Зорин, – я так и не отдал тебе обещанные деньги. Но могу отдать сейчас.
– Дело не в деньгах.
– А в чем же?
– Напрасно ты попросил меня провести самостоятельное расследование, Гриша.
– Почему?
– Это у милиции существует план и сроки проведения расследования. Должен признать, что капитан Никонов – хороший сыщик. Он довольно убедительно собрал факты и закрыл дело, которое тут же передали в суд.
– Да, жаль Милу, – огорченно кивнул Зорин. – Никто не думал, что так все решится. Надеюсь, что с помощью Анны Алексеевны Моховой она получила минимальный срок за преступление.
– Да, она получила минимальный срок, – согласился я, – но только за преступление, которое не совершала.
– Как, не совершала?! – удивился он. – Тогда кто же застрелил Юрия?
– Ты, Гриша, ты!..
– Что за глупости?! – возмутился он. – Ты в своем уме?
– Это не глупости, Гриша, я уже сказал, что милиция ограничена временем, а я нет. Поверь, здесь ты задел мою профессиональную гордость, посчитав меня лохом. Вот я и продолжил свое расследование.
– Ты можешь что-нибудь доказать? – спросил он, прямо глядя на меня.
– В том-то и дело, что реально я доказать ничего не могу, – развел я руки в стороны. – Поверь, Гриша, я приехал не обвинять тебя, а тем более не шантажировать. Просто мне хочется доказать тебе, что я еще чего-то, как сыщик, стою, – я сделал паузу и, заметив его легкий кивок, продолжал. – К этому выводу я пришел случайно сегодня, но уверен, что все было именно так.
– Как? – с интересом спросил Зорин.
– У тебя слишком твердое алиби, – как бы не заметив вопроса, продолжал я. – Ты слишком долго находился в налоговой инспекции, а твоя машина не покидала платной стоянки.
– Так оно и было, – подтвердил Зорин.
– Возможно, но, ухватившись за то, что лежало на поверхности, Никонов не стал копать глубоко и не задал тебе несколько вопросов.
– Наоборот, он задавал слишком много, – едва улыбнулся Зорин. – Но сейчас я готов выслушать твои.
– Прежде всего, меня интересует, как часто такие «шишки», как ты, ездят без телохранителя и даже без личного водителя?
– Ну, я люблю сам иногда посидеть за рулем, – неопределенно ответил Зорин. – Тем более, в этот день мой водитель был в отгуле.
– Допустим такое совпадение, – согласился я. – Но думаю, что ты сам оказался за рулем, чтобы не было лишнего свидетеля.
– Думай, как хочешь, – слегка пожал плечами Зорин, – хотя по ходу версии такое допустить можно. Какие у тебя еще вопросы?
– Тогда давай допустим, что ты знал о связи жены с Зайцевым еще до того, как обнаружили ее заявление в суд. Это будет мотивом преступления.
– Сережа, это доказать нельзя, – с улыбкой сказал Зорин. – Но только для тебя я соглашусь на более мягкую формулировку: не знал, а только предполагал.
– Спасибо и за это, – согласился я. – Но теперь вернемся к твоему алиби. Ты не успел управиться с делами в налоговой инспекции до перерыва, а поэтому остался ждать.
– Так оно и было, – подтвердил Зорин.
– Гриша, слишком трудно поверить, что за каждой мелочью ездишь ты лично, а также, что тебя не принимают в точно установленное время, заставляя ждать.
– Просто человек, с которым была назначена встреча, случайно задержался, – пояснил Зорин.
– Но перерыв длился час, который ты провел в кафе и в здании инспекции.
– Совершенно верно, – едва кивнул Зорин. – Мне не было смысла брать машину и куда-то ехать, а потом искать место для парковки. В этом нет ничего криминального. Я перекусил и закончил все свои дела.
– Вся поездка в налоговую инспекцию была тебе нужна как алиби на время перерыва. За этот час ты успел не только перекусить, но еще съездить домой, чтобы застрелить Зайцева.
– Каким образом?
– Все довольно просто. Ты успел на «частнике» смотаться домой и обратно. На все, включая дорогу, у тебя ушло не более получаса. Так что ты еще успел покушать в кафе, как видишь, твое алиби может дать трещину.
– Это уже, Сережа, из области фантастики, – с улыбкой произнес он. – Должен тебе сказать, что меня там видели многие. Сыщики все это проверяли не один раз.
– Но не по минутам, – возразил я. – Я уверен, что при большом окружении людей проверить алиби почти невозможно. Ведь никто не смотрит на часы через каждые две-три минуты. Нужно признать, что алиби было подстроено великолепно. Да еще при твоей известности и связях его разбить почти невозможно.
– А ты можешь что-то доказать? – вновь спросил Зорин.
– Нет, – медленно покачал я головой. – Еще в начале разговора я сказал, что приехал только поделиться своими выводами, а доказывать что-то я не могу и не хочу – я сделал паузу и продолжил. – Если подходить к этому делу не с точки зрения закона, а по-человечески, Мила заслужила этот срок, но не за преступление, которое не совершала.
– Тогда за что она должна отвечать?
– К сожалению, такой статьи нет в уголовном кодексе, – медленно произнес я. – И Юрия Зайцева, и Милу я бы судил за предательство.
– Ты абсолютно прав, – с самым серьезным видом кивнул Зорин. – Я даже не ожидал такого. Ведь я давно знал Зайцева, взял его в дело, мы проводили часто свободное время вместе, отдыхая семьями. Я полностью доверял Юрию, а он такое с моей женой!.. – он сделал паузу. – Будто ему было мало в городе других девок.
– Ты не о том, Гриша, – сморщился я.
– А о чем же тогда?
– Все мы не без греха…
Он только молча согласился со мной, кивнув головой, а я продолжал:
– Я даже могу допустить, что между Юрием и Милой вспыхнула такая страсть, которой они не могли противостоять, наплевав на все неписанные человеческие законы. Ты вспомни, что даже в своем последнем слове на суде Мила только сказала, что любила Зайцева. Это не поддается ни логике, ни разуму, – я сделал паузу и сказал. – Да ты сам через все это прошел, когда разводился с первою женою, чтобы жениться на Миле, вопреки всему, рискуя карьерой и всем остальным.
– Ты прав, – согласился Зорин. – Это было, как обволакивающий туман, в котором существовала только одна Милочка. – Он тяжело вздохнул и продолжил. – К тому же, она ждала ребенка. Жаль, но произошел выкидыш. Если бы был ребенок, наша жизнь пошла бы по-другому.
Я не стал разуверять его в отношении выкидыша и говорить, что Мила не хотела иметь детей, а сказал:
– Ты вспомни, что ты тогда поступал как мужчина, оставив все первой жене, и начал жизнь заново.
– По-другому я поступить не мог, – пожал плечами Зорин.
– Это ты, – кивнул я. – А вот Зайцев, являясь твоим компаньоном, ухитрился доказать Ларисе во время развода, что он бедняк. Он оказал ей великую милость, не требуя раздела квартиры, а только забрав личные вещи.
